ЕЩЕ в ноябре минувшего года Совет безопасности России предложил президенту фундаментальный план преобразования нашей обороны. Рождался документ в административных муках, слишком разнились представления силовых ведомств о своем месте и роли в военной организации страны. Прежде всего это касалось собственной численности.
Как трудно и противоречиво шло дело, видно на характерном примере. В начале ноября при посещении в Ростове-на-Дону госпиталя Владимир Путин высказался против уменьшения численности Воздушно-десантных войск: "ВДВ нужно не сокращать, а, наоборот, поддерживать и укреплять". Минуло две недели, как командующий десантников генерал-полковник Георгий Шпак сообщил о решении президента уменьшить численность его войск на 5,5 тысячи человек в течение пяти лет. При этом генерал отметил: "Мы удовлетворены ходом реформы. У нас остались четыре воздушно-десантные дивизии и одна бригада, то есть боевые части и соединения не сокращаются".
Полтора месяца назад документально оформленные контуры военной реформы оказались на столе у Путина. Та их часть, что касается армии и флота, называется "План строительства и развития Вооруженных сил на 2001-2005 годы". Однако время идет, а подписи президента под документом нет. Почему?
В Министерстве обороны поговаривают, что план реформы, несмотря на все усилия Совета безопасности, оказался сырым и в некоторых деталях устарел раньше, чем лег для подписи на стол Верховного главнокомандующего. Прежде всего после недавних решительных заявлений нового президента США о предстоящем развертывании за океаном национальной системы ПРО приходится думать о нашем адекватном ответе. Количество межконтинентальных стратегических ракет в России год от года стремительно тает. Поэтому в случае развертывания американской ПРО ее эффективность в любом случае и без сверхусилий Пентагона будет расти сама собой: ведь понятно, что одну нашу ядерную боеголовку легче перехватить в космосе, чем сотню, а тем более тысячу. Что заставляет по-новому смотреть на аргументы российских стратегических ракетчиков, которые еще на стадии подготовки плана военной реформы категорически возражали против перераспределения финансовых средств от них к силам общего назначения. Собственно, это и послужило корнем известных и публично выраженных противоречий между министром обороны РФ маршалом Игорем Сергеевым и начальником Генерального штаба Вооруженных сил РФ генералом армии Анатолием Квашниным.
Но денег-то ракетные войска уже получают меньше. В результате вместо запланированных на прошлый год десяти межконтинентальных баллистических ракет "Тополь-М" на боевое дежурство встали только шесть. Списаны же в соответствии с договором СНВ-1 сразу 26 пусковых установок ракет СС-18 "Сатана", входивших в состав дивизии, расформированной в городе Алейске.
До последнего шли споры и о том, как лучше использовать финансы, выделенные на государственный оборонный заказ 2001 года. С одной стороны, войска требуют хоть какого-то обновления их оружия и техники, которые износились до невозможности за последнее десятилетие, когда конвейеры российских военных заводов практически стояли. Те же армейские вертолеты в Чечне воюют на честном слове, за счет бесконечного продления ресурса и золотых рук авиамехаников. Однако если так и дальше пойдет - ни один наш боевой вертолет к 2010 году не сможет оторваться от земли.
Другая сторона в том, что оборонная промышленность если и может что-то сегодня дать армии, то главным образом оружие вчерашнего дня. Стоит ли Вооруженным силам накапливать свою техническую отсталость?
Вот и пришлось правительству в первые дни нынешнего года в корне менять подходы к перевооружению силовых структур. Войскам придется еще потерпеть. На заседании правительственной комиссии по военно-промышленным вопросам решено в корне изменить оборонный заказ-2001. Теперь в нем объем финансирования научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по созданию новых образцов оружия увеличен на 43 процента. В то же время на 13 процентов снижены средства на закупку стоящих сегодня на конвейерах вооружений. Это не просто перераспределение денег, это смена концепции. В поданном Советом безопасности президенту плане военной реформы ничего подобного не было учтено.
Не лучше обстоит дело и с давно назревшими преобразованиями социальной сферы силовых ведомств. Между тем от "социалки", от того, как будет чувствовать себя в обществе защитник нашего Отечества, как он будет обут, одет и накормлен, от престижа его профессии - успех или неудача военной реформы зависят не в меньшей степени, чем от тактико-технических характеристик новых танков и ракет.
Конечно, упомянутая встреча с военачальниками в Кремле - не место для разбирательства причин появления на высшем уровне негодных планов. Поэтому президент России о ходе реформы выразился деликатно: "В последнее время наблюдается некоторое затягивание этого процесса". Но наблюдатели отметили, что на важнейшем для армии кремлевском мероприятии отсутствовал министр обороны маршал Игорь Сергеев, который именно в этот день улетел с визитом в Киев. В протокольных делах такого уровня случайностей не бывает. В военном ведомстве заговорили о том, что ответственный за "некоторое затягивание" с реформой обороны уже известен.