Мне это напоминает аукцион, где на кону — человеческие жизни. Откуда-то из-под небес рокочет глас: ну, кто больше? А в ответ ставки растут: 23 загубленных жизни, 35, 47... На вчерашний день число погибших от массового отравления косметическим средством «Боярышник» достигло 72 человек, и медики опасаются, что эта страшная цифра еще не окончательная. Хладные тела находят в пустых квартирах, в больницах остаются десятки пострадавших, многие в тяжелейшем состоянии.
Случившееся в иркутском микрорайоне Ново-Ленино — это, безусловно, ужасная трагедия и циничное преступление в одном флаконе. Но это еще и взрыв абсолютно разнополярных эмоций и комментариев. Цитирую отклики. «Надо ли было властям Иркутска объявлять траур, навязывать скорбь по этим деградирующим, давно спившимся гражданам, не брезгующим пить концентрат для принятия ванн?» — «Этак надо запрещать продажу и бензина, и шампуня — вдруг кому-нибудь придет в голову употребить с бодуна и это...» — «Уже очевидно: нужна водка для бедных. Иначе будут травиться тысячами!» — «Виновато государство, подсовывающее людям суррогаты вместо работы и веры в завтрашний день...» — «По-христиански надо пожалеть несчастных...»
Разброс мнений, как видите, велик — как и список мер, предлагаемых чиновниками в пожарном порядке. И в этой многоголосице надо разбираться.
Во-первых, что это за дрянь? Это вам не аптечная настойка и не поддельный алкоголь, которым обычно травятся наши люди. В составе косметического средства «Боярышник» нашли метанол и антифриз. Как сообщил глава управления Росалкогольрегулирования по Сибирскому федеральному округу Алексей Крупин, отравившиеся употребляли внутрь концентрат, фактический состав которого расходился с написанным на этикетке. В Иркутске с ходу выявили более сотни точек, где поддельное средство для принятия ванн реализовывалось по 40 рублей за пузырек. Впрочем, оно разливалось в том же подпольном цехе, где производился контрафакт таких известных водок, как «Царская охота» и «Финляндия». Так что не в этикетках дело.
В среду на сайте Кремля появилось сообщение о том, что президент поручил ужесточить правила производства и оборота парфюмерно-косметической продукции, товаров бытовой химии и средств личной гигиены с объемом этилового спирта выше 25%, ввести их лицензирование. Ужесточения коснутся и правил розничной торговли лекарственными препаратами, в том числе ветеринарными, содержащими этиловый спирт. Для спиртосодержащих товаров будет введена обязательная маркировка. До 31 марта Путину должны подготовить доклад с предложениями поправок в законодательстве об изменении действующих ставок акцизов на алкогольную и спиртосодержащую продукцию.
Как говорится, меры приняты... Но сколько еще людей сгинут, пока эти меры дадут результат? Иркутская трагедия наиболее масштабная, но далеко не единственная. Вспомним хотя бы массовые отравления суррогатным виски в Красноярском крае, случившиеся год назад. Тогда тоже шумели о законах, запретах и наказаниях. А толку?
Если с контрафактным алкоголем (как правило, безопасным, просто произведенным на ликероводочном заводе в ночную смену и отгруженным без документов) еще как-то борются, то на употребление населением разного рода суррогатов из аптек и хозяйственных лавок смотрят сквозь пальцы. И вовсе не из пофигизма. В такой торговле отравой слишком много заинтересованных.
Настойки боярышника и шиповника, разного рода пищевые спиртосодержащие добавки, «Огуречный» и прочие лосьоны, все эти специфические жидкости уже сформировали огромный полулегальный сегмент алкогольного рынка, который в кризисное время демонстрирует устойчивый рост. Дело дошло до того, что флаконы для алкашей продают из автоматов, будто прохладительные напитки. По словам главы Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка Игоря Чуяна, одной только настойки боярышника за год потребляется внутрь больше 15 млн декалитров. Чудовищная цифра! Да вся солнечная Молдавия экспортирует вина меньше, чем у нас выпивается злосчастного боярышника...
По следам иркутской трагедии высокие чиновники, распаленные праведным гневом, негодуют по поводу производства суррогатов под самым носом у контрольных ведомств. Требуют немедленно навести порядок: предприятия закрыть, продажу настоек запретить и так далее и тому подобное.
Некоторые и вовсе приравнивают произошедшее к теракту и преднамеренному убийству. Дескать, людей сначала долго приучали пить эту дрянь, а потом начали травить всерьез.
Но тех, кто сейчас громче других кричит о безобразиях, надо бы спросить: а почему ложились под сукно законопроекты, предполагающие отпуск спиртосодержащей продукции исключительно по рецепту врача? И кто еще вчера не брезговал пополнять казну этими грязными деньгами? Между прочим, Минфин еще на прошлой неделе предлагал приравнять пищевые спиртосодержащие добавки и ароматизаторы к алкогольной продукции. Уже кипела работа по подготовке поправок в законодательство РФ и Налоговый кодекс, предусматривающих введение акцизов на косметическую и аптечную продукцию, содержащую алкоголь (за исключением списка лекарственных препаратов, признанных важнейшими и жизненно необходимыми). Можете не сомневаться: шум уляжется, и в рамках борьбы с безобразиями идея Минфина получит дальнейшее развитие.
Логика чиновников проста, как детский кубик: раз уж многие наши сограждане вместо 18-летнего «Чиваса» и шампанского «Вдова Клико» пьют почему-то средство для принятия ванн, то почему бы не объявить всю эту дрянь алкогольной продукцией и не попытаться состричь с одутловатых людей со странным вкусом еще одну налоговую шерстку?
Предполагается, что такой законопроект с подачи правительства вынесут на обсуждение уже в январе 2017 года, и едва ли трагедия в Иркутске существенно повлияет на эти планы. Ведь на кону внесение боярышника и иже с ним в Единую государственную автоматизированную информационную систему, что сулит федеральному бюджету сотни миллионов рублей налоговых отчислений ежегодно.
... Мой старый знакомый европеец, живущий в предгорьях Альп, давно и безуспешно старающийся вникнуть в наши российские реалии, прислал недоуменное письмо по электронной почте. Просит объяснить, что такое bojaryshcnic и почему мы, русские, его пьем, если это средство предназначено для чего-то другого? По-моему, это объяснить невозможно.