Милицию в лесопарк на окраине Екатеринбурга вызвала Тамара Овчинникова. Ее садовый участок находится неподалеку от землянки "лесной семьи". Она рассказала, что глава семейства Игорь выкопал землянку 3 года назад, готовясь к прибавлению семейства. Из роддома его сожительница Саша вместе с новорожденной Олесей приехала в новое жилище. Родители занимались обычным для бомжей промыслом - собирали банки-бутылки, пили горькую. Прошлой зимой землянка сгорела, тогда сердобольные садоводы пустили семью пожить в бане, пока Игорь восстанавливал берлогу, - он справился за месяц. Его пытались пристроить на работу - дворником на участок рядом с автобусной остановкой, но работать ему не понравилось. Этой зимой у них родился сынишка. По словам садоводов, отец сильно гордился тем, что сам принимал роды. Садоводы подкармливали семейство, делились с ними одеждой.
- А тут он пришел и жалуется: убежала от меня Саша, я теперь один остался с двумя детьми, - рассказывает Тамара Овчинникова. - Только он ушел, я милицию вызвала. Жалко деточек, они ведь одни там, в лесу, остались.
Как выяснилось позже, за тем, как забирали его детей, отец семейства следил из леса, прячась в кустах. Через неделю он все-таки наведался в милицию, рассказал, что малышей зовут Олеся Игоревна и Дамир Игоревич, фамилия их Сафаровы. Та, что родила их, родом из Омской области, а сам он - из Челябинской. Детей сильно любит, но забрать не имеет возможности, поскольку у него нет никаких документов, жилья и работы.
- Дверь землянки поленом приперли, чтобы дети не вылезли, - рассказал один из милиционеров. - Мы ее открыли, а мальчишка прямо выполз на нас. Грязный, маленький, худой, голодный, в одной рубашонке. Девочка в это время спала.
Детей увезли в детскую больницу N8. В приемном покое их первым делом остригли под машинку, чтоб избавить от вшей. У младшего обнаружили кишечную инфекцию, что неудивительно, если вместо постели - голая земля. Врачи предполагают, что кишечное расстройство может быть вызвано еще и плохим питанием: организм малыша не может усваивать незнакомые продукты. Сейчас его отправили в инфекционную клинику.
- Эти еще не такие запущенные, - говорят о "детях из леса" в приемном покое. - К нам из города, из асоциальных семей, бывает, таких грязных привозят, что приходится несколько часов их в ванне отмачивать, чтобы одеть и, так сказать, окультурить, - после их прямо-таки не узнать. А за этими, видимо, все-таки следили, как могли.
Врожденных патологий у "лесных детей" не обнаружено. Сифилиса, ВИЧ и прочей заразы - тоже нет. Как нет и прививок, которые ставят всем малышам.
- Здоровенькие в общем-то дети, - говорит зав. отделением Людмила Бишарова. - Почки, сердце в порядке, общие анализы приличные, анемии нет. Единственная их проблема - задержка психического и речевого развития.
Олеся, которой 21 июня исполнилось 2 года, не умеет говорить (первые слова положено произносить до года), неуверенно держится на ножках, топая по больничному коридору.
Но у нее замечательная улыбка. Скажешь "Олеся", - смотрит спокойно и внимательно и улыбается в ответ, не пугаясь незнакомцев и фотоаппарата. Даже когда ее только-только привезли в больницу, она не плакала, не кричала, как часто бывает с детьми из неблагополучных семей.
Олесю, видимо, любили, зла в своей жизни она не видела, потому доверчиво протягивает ручку и пока молчит. Девочка умеет пользоваться ложкой, одеваться, знает, что такое носки. Врачи отметили, что малышка отстает в весе, скорее всего, из-за недоедания, но не количественного, а качественного: она не получала сбалансированного питания. Но это дело поправимое. Олеся, например, знает, что такое суп, - многие "неблагополучные" малыши, попадая в больницу, категорически отказываются от любой еды, кроме хлеба, которым набивают себе живот, поскольку ничем другим их не кормили. А Олеся хорошо и с аппетитом ест все, что дают, так что поправится.
Да и молчать она долго не будет. Настя, ее соседка по палате, которая уже успела покусать Олесю, в больнице заговорила за три месяца, сейчас уже умеет просить "пить" или "туфли". Попала она сюда полуторагодовалой, за это время набрала 1,3 кг веса, еле умела ходить - сейчас даже бегает.
- Всего у нас четверо таких детей, а за год через наше отделение их проходит больше сотни. У всех есть родители, но жили они в асоциальных условиях, - рассказывает Людмила Бишарова. - Раньше для них был только один путь: из больницы - в дом малютки, потом в детский дом. Сейчас ситуация изменилась, их все чаще берут в семьи, в опеку. Но и детдом для них предпочтительней, чем те условия, из которых их забирают. Пусть отец маленьких Сафаровых любит своих детей - он не может обеспечить им нормальные условия. Я считаю, что каждый homo sapiens имеет право на развитие в соответствии с культурой той страны, в которой он живет: он должен жить в человеческих условиях. Вы представляете, каково в землянке зимой?..
Зимовка в землянке, к счастью, никак Олесиному здоровью не повредила. "Она адекватна, не психопатизирована", - говорят врачи.
Они видели и других детей, которых родительницы низводят буквально до животного состояния. В эту же больницу два года назад привезли 5-летнего мальчика, "настоящего Маугли", как назвали его медики, - он ходил только на четвереньках, не умел говорить, одеваться и размазывал экскременты по полу и стенам - в родном доме это были его единственные "игрушки". Его, с позволения сказать, мать держала сына в комнате, как собаку, - привязанного к кровати веревкой за ногу. Этого ребенка отправили в психиатрическую больницу - вырастить из него нормального человека нереально.
...В отношении Сафарова возбуждено уголовное дело, его обвиняют в неисполнении обязанностей по отношению к несовершеннолетним и в оставлении малышей в опасных для жизни условиях. Он, как рассказывают, ночует в той же землянке. Горюет об ушедшей жене, о детях...
Олеся о нем забудет - первые детские воспоминания начинаются лет с трех. Уже сейчас в единственном ее документе - медицинской карте - графы "отец" и "мать" пустуют. Но скоро бумаг у нее прибавится, отдел опеки оформляет ее существование документально. Девочку отправят в санаторий окрепнуть. Она начнет жизнь с чистого листа, заново. И пусть ей удастся сохранить свою замечательную улыбку.