При стечении 200 тысяч человек, заполнивших до отказа просторную площадь перед президентским дворцом в Тайбэе, "герой дня" в строгом синем костюме с красным галстуком произнес слова присяги и выступил с речью, предварив ее троекратным поклоном перед флагом и портретом Сунь Ятсена - основателя Китайской Республики (такое официальное название сохраняет за собой Тайвань). Инаугурация президента - представителя Демократической прогрессивной партии - официально подвела черту под полувековым правлением партии Гоминьдан.
С наибольшим интересом ожидались высказывания Чэнь Шуйбяня об отношениях между берегами Тайваньского пролива. Слывший сторонником независимости острова незадолго до своего избрания на высший пост, он заметно поумерил риторику - не давал поводов для обвинений в раскольничестве, но в то же время не спешил с признанием принципа "одного Китая" как основы переговоров о мирном воссоединении с материком, на чем упорно настаивает Пекин.
В своем выступлении на церемонии инаугурации Чэнь Шуйбянь во всеуслышание пообещал не провозглашать независимость Тайваня во время срока своего президентства, если материк не применит вооруженную силу против острова. Он также выразил надежду на то, что у обеих сторон хватит мудрости для совместного решения вопроса о будущем Китая. Вдобавок новый лидер заверил, что в конституцию не будет внесено положение о "межгосударственном" характере отношений Тайваня с КНР и что он не станет проводить референдум по вопросу о независимости острова. Чэнь сообщил также о сохранении в силе разработанных еще в 1991 году так называемых основных направлений национального воссоединения, предусматривающих в принципе возможность объединения с материком, но только на основах равенства и демократии.
Реакция официального Пекина на высказывания Чэнь Шуйбяня не заставила себя долго ждать. Спустя считанные часы после речи нового тайваньского лидера обе канцелярии по делам Тайваня - ЦК КПК и при Госсовете КНР - выступили с заявлением, в котором его позиция по ключевому вопросу об "одном Китае" названа "уклончивой и неясной", а сделанное им упоминание о примирении на основе доброй воли - страдающим "недостатком искренности". "Чэнь Шуйбянь должен признать реальность: есть только один Китай, и Тайвань является его частью, - говорится в документе. - Лишь после этого можно будет судить о его истинных намерениях". Подтвердив стремление к диалогу с островом, Пекин в очередной раз предостерег Тайбэй от дрейфа в сторону независимости, заявив о решимости не допустить раскола родины.
Камнем преткновения на пути к возобновлению контактов между материком и островом остается принцип "одного Китая". Признание его, настаивает Пекин, даст "зеленый свет" переговорам по любым другим вопросам. Однако Тайбэй предлагает сначала договориться о том, что именно считать "одним Китаем", а уж потом обсуждать все остальное. По мнению наблюдателей, выходом из нынешней тупиковой ситуации может стать возвращение к консенсусу 1992 года, когда различная трактовка сторонами принципа "одного Китая" не помешала им сесть за стол переговоров на уровне "неправительственных" организаций.