Заснеженная лесная проплешина столь близко, что я вглядываюсь в лицо генерала, пытаясь понять: это шутка? Тут, на пологом горном плато у четырех вдребезги разбитых домов и мечети, что еще недавно составляли крохотное чеченское село Тусхарой, ровными рядами выстроились армейские палатки штаба Итум-Калинского пограничного отряда, который и возглавляет заместитель начальника Северо-Кавказского регионального управления ФПС Городинский. Чуть выше на разбитом гусеницами склоне в плотном каре замерли бронетранспортеры и грузовики 138-й мотострелковой бригады, за три месяца пробившиеся со всем тяжелым вооружением сквозь непроходимые горы и ущелья сюда, на высоту 1600 метров, на усиление пограничников. Кругом врыты в скальный грунт танки и реактивные установки залпового огня "Ураган". А совсем рядом, там, куда денно и нощно смотрят наши сокрушительные стволы, выходит, гуляет по горам банда?
- И сколько до этой, как ее?.. Проплешины, на которой база...
- Километра четыре, - генерал Городинский невозмутим. - Не удивляйтесь. Достать нас оттуда, с горы, стрелковым оружием они не могут, а другого у них нет. Поначалу, когда мы только здесь появились, чеченские снайперы пытались обстреливать лагерь. Но пули были на излете и потому безвредны. Ну а нам лупить по отдельным бандитам "Ураганами" - пустое дело. Да и не сидят боевики на месте, все время перемещаются. Эта база-то у них не единственная возле нашего погранотряда. С другими хлопот тоже хватает.
Каждые сутки две разведывательно-боевые группы пограничников уходят в ущелье в поиск. В этом районе действуют три мелкие банды, поэтому с пустыми руками спецназ возвращается редко. Только за последнюю неделю обнаружены несколько бандитских складов с оружием, взрывчаткой и боеприпасами общим весом в две с половиной тонны.
А вообще Итум-Калинский пограничный отряд стал непреодолимой преградой для бандитов, которые под натиском федеральных войск хотели бы прорваться или прокрасться по Аргунскому ущелью в Грузию. Еще в декабре, когда только завязались в чеченском предгорье тяжелые бои, стало ясно: необходимо прервать бесперебойное снабжение террористической армии с грузинской стороны по недавно спешно пробитой масхадовцами "дороге жизни". Перед Новым годом пограничному спецназу с полным боекомплектом приказали грузиться в вертолеты. И зимним утром они ворвались в набитое бандитами многокилометровое тесное скальное ложе Аргуна. Место того первого десанта называется Мишехи. "Дорога жизни" и река тут сжаты высоченными горами, сошлись на какой-то десяток метров. Вокруг густой кустарник и узенькая галечная отмель, в которой вязнут вертолетные шасси. Здесь и начали пограничники с боем брать под контроль чеченский участок российско-грузинской границы.
Впрочем, сегодня наши заставы расположились вовсе не по "ленточке" государственного рубежа. Пограничники, отбивая атаки бандитов, под обстрелами двинулись на север, навстречу наступающим войскам объединенной группировки. Сегодня за спиной солдат и офицеров Итум-Калинского отряда отвоеванная у банд 40-километровая зона безопасности до грузинских пределов. Так что боевикам пройти в Грузию незамеченными очень трудно, а для больших шаек - и просто невозможно. Поэтому в штабе погранотряда убеждены: в Грузию сепаратисты отходить не станут.
Естественно, вынудить пограничников уйти из этих мест - предел мечтаний для сепаратистов. Ни сил, ни патронов для этого они не жалеют. Смотрю журнал боевых действий отряда. Почти ежедневные обстрелы заставы у села Хачарой из автоматов и снайперских винтовок. Застава всякий раз огнем отвечает на огонь.
14 февраля - серьезное боестолкновение двух разведгрупп с бандитами у села Ведучи. Спецназовцы в тот день захватили двоих боевиков. Банда кинулась вслед и попыталась отбить своих. Разведка нападение отразила, уничтожила еще нескольких врагов. При этом пленных сохранила в целости и без потерь вернулась в отряд.
22 февраля у населенного пункта Омичу разведдозор нарвался на банду человек в 60-70. Засада открыла шквальный огонь с трех сторон. Спецназ потерял убитыми прапорщика и двоих солдат. Едва отбились, но тела забрать не успели. Потом, после долгих переговоров с местным муллой и старейшинами, бандиты вернули трупы в обмен на своих.
- Мертвых солдат они, конечно, предварительно раздели, - рассказывает генерал-майор Городинский. - У боевиков в горах не хватает теплой одежды, много обмороженных. Но в отличие от прежней практики никакого глумления над убитыми не допустили. Полагаю, подумывают о сдаче в плен, ведь ситуация все безнадежнее. Тогда, понятно, не хотят нас лишний раз злить.
16 марта в районе урочища Блухонего группа боевиков дважды пыталась прорваться через границу с территории Грузии. Рассеяна огнем минометов и стрелкового оружия.
Медленно, очень медленно, но обстановка в полосе ответственности Итум-Калинского погранотряда меняется к лучшему. По данным радиоразведки пограничников, в эфире все реже слышатся переговоры противника. Причем вовсе не потому, что главарям поговорить не о чем. Нередко одна банда вызывает другую, а ответа нет. Одно из трех: либо та разбежалась, либо разбита, либо в радиостанциях у бандитов окончательно сели элементы питания, а обновлятьять их неоткуда. Значит, рушится система управления.
К тому же многие вожаки террористов ведут активный зондаж условий сдачи. Выясняют через старейшин, через религиозных авторитетов подробности объявленной амнистии. Тут пограничники идут навстречу. Почти непрерывно в селах Аргунского ущелья работает агитационный спецотряд. С собой он привозит гуманитарную помощь и через звуковещательную станцию и посредством частных бесед разъясняет местному населению "текущий момент". По окрестным высотам, правда, из-за наспех сооруженных каменных брустверов за агитацией и пропагандой следят пулеметчики. По-военному все это называется информационно-психологической операцией. Их опыт - еще с Афгана.
Пока вертолет летит в то самое село Ведучи, у которого 14 февраля разведка вела тяжелый бой, пограничники рассказывают, как у Хачароя захватили списки действующих в округе бандформирований. Сорок человек - из Ведучи. Сельцо маленькое, если вычесть женщин, детей и стариков, выходит, чуть ли не все мужики там в вооруженных шайках. Прилетаем в Ведучи. Как положено: пулеметы - на близко подступившие вершины, автоматчики с нами идут по улице мимо проломленной снарядом мечети. Кроме автоматов, солдаты тащат еще и мешки с мукой, сахаром, коробки конфет для чеченских детей. В горных селах голодают с самого прошлого августа. Как война началась, дорогу в Аргунском ущелье бомбила наша авиация, и сюда продукты не привозили.
"Гуманитарку" с нетерпением ожидает сельский сход, собравшийся под минаретом. У плетня поодаль стоят четверо молодых мужчин, глядят на нас и посмеиваются. Шагающий рядом офицер цедит сквозь зубы:
- Небось вчера автоматы по огородам зарыли, а теперь скалятся.
Предложил чеченцам поговорить. И услышал в ответ известную песню: "Что вы, бандитов в этих горах нет. А если и есть, то далеко. Мы их в село не пускаем". Как не пускаете, спрашиваю. Они же вооружены, а вы говорите, ничего, кроме кольев, в селе нет. Собеседники веселятся: если надо, и мы кое-что найдем.
На прощание желаю как-нибудь встретиться за кавказским гостеприимным столом, а не под пулеметными стволами.
- Лучше мы к вам в Москву приедем, - говорит, изображая улыбку, тот, что назвался Мусой. - Приедем - пошевелим Москву.
Прощаемся. Пограничники ворчат: через месяц в лесах появится листва, и эти четверо, что пока отъедаются нашим хлебом, достанут автоматы - и начнется...
Вечером в лагере погранотряда все жили ожиданием вертолета. Да не простого - с артистами. Когда ни радио, ни телевизора, ни газет - от тоски взвоешь. А тут настоящий концерт. Его и обеспечил депутат Московской городской Думы, бывший офицер Николай Московченко, непостижимым образом собравший артистическую бригаду на гастроли в Аргунское ущелье.
Но вертолет припозднился, и первая певица в кузов грузовика, ставшего сценой, взобралась в сумерках. Подогнали другой грузовик, включили фары, чтобы солдаты лучше видели точеную девичью фигурку, что с микрофоном выплясывала на обрыве над бурным Аргуном. Внезапно по рядам прошелестело: "Начальника штаба, срочно". Что случилось? Запыхавшись, вместе влетаем на наблюдательный пункт. В подступающей ночи на той горе, где лесная проплешина с бандитской базой, кому-то мигал фонарик.
- Сигналами обмениваются, сволочи, - простуженно сипит начальник штаба отряда. - А что сделаешь?..
Тьма. В Аргунском ущелье наступает "час волка".