Многих из них Церетели увековечил в бронзе. Но это, по большей части, монументальные работы. А вот в фотографиях есть своя неброская интимность. И поэтому в рассказах Церетели о героях снимков звучит особая теплота. Накануне вернисажа Зураб Константинович поделился некоторыми из этих историй с корреспондентом "Труда".
- Зураб Константинович, на одной из фотографий вы стоите вместе с Иосифом Бродским рядом со статуей Свободы. Как вы оказались в Нью-Йорке с лауреатом Нобелевской премии?
- Я неоднократно встречался с Бродским в Америке (хотя одно время отношения у нас были сложные, поскольку я отбил у поэта его женщину, точнее, даже не отбивал, а она сама, уж не знаю почему, выбрала меня). Но тот поворот судьбы, к счастью, не стал преградой для нашей с Иосифом дружбы. Однако поэт не обрел в Америке ни свободы, ни покоя, к которым так стремился. За океаном, как и на родине, Бродский ощущал на себе путы, пусть несколько иного рода - не прямое политическое давление, а сенсационный, зачастую поверхностный интерес прессы, которую интересовали скандальные подробности его биографии, а вовсе не его творчество.
- А правда, что в Париже вы общались с двумя гениями - Марком Шагалом и Пабло Пикассо? Говорят, коллекция живописи, которую вы собираете всю жизнь, началась с женского портрета кисти Марка Шагала.
- Да, в Париже мне довелось помногу бывать. Там жил дядя моей покойной жены Инессы, царствие ей небесное... Он принадлежал к княжескому роду Андроникашвили (как и известный лермонтовед Ираклий Андроников), работал помощником президента Франции Шарля де Голля. С Марком Шагалом я дружил. А тот портрет кисти Шагала, который волею судьбы оказался у меня, я пытался возвратить его автору, но он не взял. Общаясь с Пикассо и Шагалом, я впервые увидел, как эти два художника могли творить все: и писать картины, и делать витражи с мозаикой, и работать с эмалью и фарфором. Меня поразило, когда Пикассо сначала рисовал в ателье, а потом спускался вниз в гончарную мастерскую и занимался там керамикой, расписывал фарфор, отливал скульптуры, а затем снова возвращался к мольберту. Кстати, в Париже, на открытии выставки работ Нико Пиросмани в Лувре, я встретил возлюбленную художника - ту самую актрису Маргариту, любовь Пиросмани, которая стала сюжетом популярной песни в исполнении Аллы Пугачевой "Миллион алых роз". На выставке даже был их парный портрет кисти самого Нико. И вот на вернисаж пришла такая старушка с палочкой, грузная и, как мне показалось, ворчливая. Я ей представился художником из Грузии, большим поклонником творчества Пиросмани, а затем спросил ее: "Знаете ли вы, что великий Пиросмани был безумно в вас влюблен?" На что Марго заметила: "В таком случае, почему он молчал об этом?" И я ей неуклюже объяснил: "Потому что он был скромным и застенчивым человеком".
- Зато вы, Зураб Константинович, скромностью, кажется, не страдаете: ставите в различных городах гигантские статуи, вроде московского Петра Первого, купаетесь в славе, богатстве, окружены влиятельными друзьями и покровителями. Одна ваша дружба с Юрием Лужковым у всех на устах! Да и на выставке фотографий кадры с мэром столицы и его супругой занимают далеко не последнее место...
- А что нам, художникам, запрещено дружить? Да, много лет я дружу с Юрием Михайловичем, моя дочь Лика дружит с женой мэра - Еленой Батуриной. Вспомним Тициана, которого обожала вся Венеция - дож (глава города), сенат, придворные. Я тоже хочу быть как Тициан. И не понимаю, что плохого, если какой-нибудь король или, допустим, городской голова любил Тициана или Рафаэля? Это говорит только о том, что у короля хороший вкус. В своих скульптурах я изображаю Лужкова таким, каким вижу: русским самородком, проложившим себе дорогу талантом и трудом.
- Еще вы были замечены в дружеских связях с экс-президентом США Биллом Клинтоном.
- Я много раз встречался и с Биллом, и с его женой, умницей Хиллари. На презентации в Вашингтоне моего монумента Колумбу (громадная скульптура высотой 100 метров. - А.З.) я подарил Биллу бронзовую фигурку его мамы, вырастившей своего сына без отца. Вы не поверите, но в глазах Клинтона появились слезы, и я в своей жизни не видел более благодарного лица, чем тогда у него. Потом я наблюдал по телевизору: когда Клинтон уходил со своего поста, то из всего множества подарков забрал лишь несколько, в том числе мою скульптуру.
- В своей жизни вы писали первых красавиц планеты, среди которых принцесса Диана, кинозвезда Грейс Келли, впоследствии ставшая княгиней Монако... Какая из прекрасных дам поразила вас до самой глубины души?
- Одна из самых ярких звезд Голливуда - Лайза Миннелли, которая позировала мне в моей мастерской. Она показалась мне грустной, задумчивой и очень одинокой. Все знают ее неповторимую улыбку, а я увидел ее без улыбки и такой написал... Почти в каждом женском лице, даже самом радостном, есть затаенная печаль. Женщинам вообще трудно в этом мире, а красивым особенно. Но для меня самой красивой женщиной была и остается моя жена Инесса, портреты которой отношу к самым большим удачам в своем творчестве.
- Легендарный художник-карикатурист Борис Ефимов в своих "Воспоминаниях" самой красивой женщиной, которую видел за свою долгую жизнь (недавно ему исполнилось 107 лет), считает сподвижницу Ленина Александру Коллонтай. Кстати, Ефимов называет вас своим спасителем - вы, кажется, избавили его от слепоты. Не зря вы с ним запечатлены на одном из снимков, представленных нынче публике.
- Это хирурги, вовремя сделав операцию, вернули Борису Ефимовичу зрение, а не я. В свои 90 лет он почти ничего не видел и поэтому не ходил. Я узнал об этом и решил ему помочь. А когда знаменитый художник поправился, то пришел в Академию художеств и попросил показать ему "того самого мальчика", вернувшего ему зрение, то есть меня. Мне-то было "всего 60" - конечно, он считал меня мальчиком по сравнению с собой. Ну разве это не прелесть?! Я для него был не президент Академии художеств, не знаменитый скульптор, не обладатель международных наград, а просто добрый мальчик. И поверьте, такое отношение куда дороже, чем подобострастное почитание.
ЭТАПЫ БОЛЬШОГО ПУТИ
Зураб Церетели родился 4 января 1934 года в Тбилиси, в семье инженера. В 1958 году окончил факультет живописи Тбилисской академии художеств. В 1970-1980 годы - главный художник МИД СССР. В 1980-м - главный художник московской Олимпиады. В 1988-м пишет портрет Маргарет Тэтчер в своей мастерской в Тбилиси и получает заказ на композицию "Разрушить стену недоверия" для Лондона. В 1995 году назначается главным художником мемориального комплекса на Поклонной горе. В 1997 году избирается президентом Российской академии художеств. В тот же год выполняет скульптуры для торгового комплекса "Охотный ряд" на Манежной площади Москвы, встретившие разноречивые оценки критиков, многие из которых обвиняли Церетели в дурновкусии. Тем не менее в 1998 году Зураб Константинович назначен главным художником храма Христа Спасителя, во главе артели расписывает купол собора. В 1999-м создает Музей современного искусства на Петровке. В 2005 году в Нью-Йорке устанавливает мемориал "Слеза плача" в память о трагедии 11 сентября 2001 года...
Церетели - Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР и России, член-корреспондент Французской академии изящных искусств. Имеет дочь Лику и двух приемных детей, а также внука Василия и внучку Викторию. В 2003 году у Церетели родился правнук Александр.