.jpg)
Почему к Новому году они себе «шили сроки» и кто придумал рояль в кустах
На этой неделе стартовали новогодние корпоративы. Прошлогодних сомнений, уместно ли их проводить во время военных действий, как не бывало. Нынче основной вопрос — где и как. На рестораны, судя по опросу SuperJob, замахнулось больше трети компаний, а почти 20% устраивают вечеринки в офисах. Конечно, со «звездами» — куда ж без них. Нередко приглашают также нумерологов и астрологов: гадания теперь в моде. А еще ведущих всевозможных викторин и квизов (квизы — это как «Форт Боярд», только на местном материале). Все популярнее и капустники. Казалось бы, забытый жанр не желает уходить на покой. И на то есть причины!
Вообще-то слово «капустник» применительно не к пирогу, а к веселому представлению, я впервые услышала еще в детстве. Это случилось после похода в кино на «Карнавальную ночь». Бабушка, завзятая театралка, в юности заставшая еще первые капустные посиделки Московского художественного театра, сразу определила фильм (на фото вверху) как «настоящий капустник». И рассказала, откуда взялось такое название. Основных версий две, и обе сходятся на знаменитом актере Малого театра Щепкине. По одной, он после спектаклей собирал у себя дома коллег и угощал домашним капустным пирогом — под споры, декламации стихов и разные напитки.
А по второй версии, капустный пирог подавали в кофейне Печкина, находившейся близ Театральной площади — там сейчас гостиница «Москва». Эта кофейня в середине XIX века, по выражению Писемского, «самое умное и острословное место в Москве», где актеры и литераторы собирались для обсуждения своих «цеховых» новостей. Тут же читали новые пьесы, а то и играли спектакли. В импровизациях участвовали и писатели (Белинский, Герцен, Островский), и артисты (Мочалов, Садовский, Щепкин) — Малый театр-то был неподалеку. Так что кофейню Печкина вполне можно считать родителем № 2 театральных капустников, да и вообще театров миниатюр XX века.
Обожал этот жанр и Станиславский. В основанном им (вместе с Немировичем-Данченко) на рубеже веков Художественном театре актеры почти сразу же стали устраивать вечера пародий и шуток для себя и друзей. А 9 февраля 1910 года на этот междусобойчик в первый раз допустили публику, причем средства от продажи билетов с тех пор шли нуждающимся артистам МХТ.
«Подготавливались в течение нескольких дней, — вспоминал Стани-славский в книге „Моя жизнь в искусстве“. — Пародировали театральные, цирковые и эстрадные постановки. Очень смешил публику Москвин: бессменный царь Федор Иоаннович на этот раз изображал слугу, старательного дурака, который не вовремя опускал и поднимал занавес, подавал фокусникам не те предметы, а то и вовсе выдавал секрет трюка. Или Вишневский, вместо привычной роли Бориса Годунова гарцевавший в образе дрессированного коня. Был и угадыватель мыслей, который под гипнозом открывал пикантные секреты театра. Актеры сами веселились от души, и это передавалось залу».
После революции капустники попритихли: как-то стало не до веселья, да и публика изменилась. В театры пошли массы, которым вполне хватало пьес на злобу дня, — «Мистерия-Буфф» Маяковского, «Зори» Верхарна или «Пантомима Великой революции» (автор неизвестен). Зато все чаще в заводских и прочих рабочих клубах стали ставить самодеятельные капустники, вызывавшие бурный восторг зрителей: артисты-то свои, узнаваемые! «Карнавальная ночь» — как раз киношный вариант такого действа. Позже стали возрождаться и театральные капустники, причем на старый Новый год — обязательно. Рождество-то оставалось под запретом, и это был способ хоть как-то заявить свое несогласие:
«Все люди к Новому году шьют себе костюмы, а мы шьем себе срок. И стараемся, чтобы срок был больше и элегантнее» — по словам ветерана капустного движения Григория Горина, именно эту фразу произносил Александр Ширвиндт каждый раз, когда прибегал вечером после спектакля на пятый этаж Московского дома актера, где Горин со своим всегдашним соавтором Аркадием Аркановым работали над текстом очередного капустника. Искусствовед Марина Райкина, в чьей книге «За кулисами. Москва театральная» я нашла эти подробности, уточняет:
«Компания (речь о «капустной команде» Дома актеров, куда кроме Ширвиндта входили Михаил Державин, Леонид Сатановский, Анатолий Адоскин, Борис Иванов и Никита Подгорный. — Труд) явно нарывалась на срок или, в крайнем случае, на большие неприятности, когда со сцены под общие зрительские переглядки пела песенку о КГБ: «По дальним странам я бродил, / И мой тук-тук (все стучали) со мною. / Париж и Вену посетил, / И мой тук-тук со мною».
В «оттепель» конца 50-х — начала 60-х годов прошлого века капустники стали настоящей отдушиной для творческой интеллигенции. Было негласное указание дать «выпустить пар»: острые вещи можно было говорить, но только в Домах творчества Москвы и Ленинграда. И не зарываться! После сценки с «тук-тук» кто-то, конечно же, реально «стукнул» куда следует, и нарушителей вызвали на ковер, потребовав показать тексты таких серьезных шуток. «Какие тексты?! Мы ж все на ходу сочиняем», — заохали шутники. Обошлось. Как и с шутками, что во главе Домов творческой интеллигенции вдруг стали ставить военных: в Домжуре — генерал, в ЦДРИ — контр-адмирал...
Понятно, что народ буквально рвался на эти капустники: в обычном театре такой крамолы не услышишь. Причем подкупали не только смелость, но и стиль: острота без жестокости, юмор без пошлости. Кстати, не все знают, что выражение «рояль в кустах» родилось тоже на капустнике, а точнее, на выступлении вот этого капустного дуэта. Это была пародия на якобы прямые телеэфиры. Репортер останавливает на улице случайного прохожего («Как вас зовут? — Вы мне? (перепуганно). — Вам, Серегин (шепотом), вам».) и интересуется его увлечениями. И выясняется, что пенсионер и на скрипке не прочь сыграть (и играет!), и на пианино может, вон и рояль у него тут, в кустах...
Удачно заходил и найденный этим дуэтом формат «Иностранка и переводчик», целый сериал забавных сценок. Вот, например. Невозмутимый Ширвиндт переводит слова «иностранки»: «Ей заказали номер в гостинице „Космос“, а таксист почему-то привез в „Колос“. Чистая большая комната, но там почему-то живут шесть оленеводов! И удобства во дворе. А двора нет»...
Конечно, сейчас такие шутки могут показаться не очень-то забавными: в моде куда более брутальный юмор. Но если хотите поострее, давайте переместимся в Ленинград, где с 1970-х блистали капустники сатирика-виртуоза Вадима Жука и его команды, позже создавших театр «Четвертая стена».
Шесть человек (на фото внизу: Вадим Жук, Сергей Лосев, Ирина Пярсон, Игорь Окрепилов, Александр Романцов, Марина Мишук) почти четверть века тонко, иронично и очень смело веселили публику. Иногда, правда, кто-то из команды сомневался: нет, вот это уже чересчур! Но Жук предлагал не пугаться заранее. Шутили про политику, чиновников — про жизнь. Вот так, например (это когда на излете СССР, в пору всеобщего дефицита, ввели «карточки гостя города»): «Город над вольной Невой / В сущности уже полуживой, / Слушай, Ленинград, я тебе спою. / Если я на ногах устою».
.jpg)
«Четвертая стена» была невероятно популярна. Если в программу новогоднего или еще какого праздничного вечера входили их номера, Ленинградский Дом актера бывал забит под завязку. А с началом перестройки театр наконец-то пустили на ТВ. «Неблагодарные» шутники ответили репризой: «Ты видел, их для телика снимали? — Теперь такое указанье дали: снимают всех, кто любит говорить. — Зачем? — Чтоб после было легче отловить».
Или еще про карточки, на этот раз про «визитные карточки покупателя». Бредут пятеро «слепых» (почти как на картине Брейгеля «Притча о слепых») — с белыми тростями, гуськом, держась друг за друга. И первый, держа визитку: «Чтобы я был с пищею знаком, выдал мне визитку исполком. (Второй подхватывает): Чтобы в магазин не нанес визит затесавшийся к нам паразит».
Пожалуй, остановлюсь. Пересказывать сценки, где интонация и мимика так же важны, как слова, занятие неблагодарное. Лучше посмотреть сами ролики, все они есть в интернете. Займусь, пожалуй, этим на праздниках. А в заключение — «Гимн капустнику», который был написан в середине 1980-х, — эдакое напутствие будущим «капустным командам» и зрителям.
Когда спектакль возникает, / Тот, за который все отдать. / Когда не то что контрамарки, / Билета даже не достать. / И если на него пропустят, / От счастья можно умереть. / Не нужен никому капустник, / Поскольку есть на что смотреть. / Вы не пойдете на капустник, / Поскольку есть на что смотреть.
У нас опять года исканий, / Эксперимент куда ни глянь. / Но к театральным кассам тянет / Слабей, чем к кассам финских бань. / И в обстановке общей грусти / По невозвратным временам / Осталось нам играть капустник, / А что еще осталось нам? / Осталось вам смотреть капустник, / А что еще осталось вам...