Что же оставил после себя лидер одной из богатейших в мире стран (если просчитать запасы газа и нефти) и в то же время нищей (если учесть, сколько зарабатывают и как живут граждане)?
Многие вспомнят сегодня о золотой статуе отца нации, которая установлена в центре Ашхабада и, повинуясь сложнейшей электронной системе, поворачивается вслед солнцу. Вспомнят о роскошных отелях и дворцах в центре столицы, резиденциях президента. Все эти монументальные сооружения выполнены лучшими мировыми архитекторами, стоят сотни миллионов долларов.
Но сама жизнь Сапармурата Ниязова напоминает рождественскую сказку. Оставшись в 10-летнем возрасте без родителей и двух братьев, которые были погребены под развалинами страшного землетрясения 1948 года, он не просто выбился в люди, но стал лидером государства и по существу (что тоже уникально для постсоветского пространства) хозяином и владельцем Туркмении. В ЗАО "Республика Туркмения" был всего лишь один акционер.
Ниязов никого даже и близко не допускал к власти. По существу, все крупные руководители государства были для него мелкими чиновниками, которых он безостановочно тасовал. Народу это нравилось. Чиновников регулярно объявляли жуликами, сажали, ссылали на рядовые должности в глухую провинцию, лишали зарплат, и только один человек оставался незапятнанным.
За здоровьем Туркменбаши следил, и к этому у него были основания. После того как он стал отцом нации, изменилась и его личная жизнь. Карьера многих партчиновников из национальных окраин складывалась в советское время заметно лучше, если жена была русской. Так было и у Ниязова. После его избрания президентом русская жена была уволена и переехала в Москву, а избранницей президента стала, как говорят, совсем юная туркменка. Тогда же, к потрясению туркмен, в одно прекрасное утро они увидели своего рано поседевшего президента абсолютно черноволосым. Вскоре Туркменбаши начал носить массивные перстни с огромными драгоценными камнями и полюбил костюмы от Бриони.
Скончался президент, судя по всему, от остановки сердца. Ранее ему провели операцию по аорто-коронарному шунтированию, позже оперировали глаза. Также он страдал сахарным диабетом, усиленно лечил зубы.
Российским врачам Туркменбаши не доверял, лечился в германских клиниках. Все его врачи были немцами, и последнее медицинское обследование состоялось два месяца назад в Ашхабаде. Незадолго до этого Ниязов, выступая на Всемирном конгрессе туркмен, признался, что не может соблюдать мусульманский пост из-за проблем с сердцем.
Заботился президент и о здоровье сограждан. Известны его высказывания в отношении чиновников, неумеренно употребляющих жирный плов и молодых барашков. Один российский дипломат мне рассказывал, что Ниязов ему жаловался на своих министров, которые, объедаясь, после обеда не способны работать. Стало широко известным и высказывание Ниязова о золотых зубах, которые всегда у туркмен считались признаком благосостояния и обеспеченной жизни. Президент резко критиковал этот обычай, особенно молодежь, за увлечение золотом.
Российские наблюдатели очень осторожно комментируют возможные изменения в Туркмении, но оптимизма при этом не проявляют. Оно и понятно. Что бы ни говорили, но Ниязов управлял своим народом достаточно жестко. Одни называли его режим "просвещенной монархией", другие "диктаторским". Туркменбаши защищал политическое пространство не только от оппозиции, но и от всякого, кто смел иметь свое суждение, просто в силу образования (в том числе московского) мог когда-то, пусть даже в отдаленном будущем, претендовать на его место. По существу в туркменском руководстве нет ярких, независимых, известных миру личностей. Часть бывших руководителей в бегах за границей (в том числе и в России), другие сидят в туркменских казематах. На бывшего министра иностранных дел Туркмении, выпускника МГИМО Бориса Шихмурадова было страшно смотреть несколько лет назад во время его выступления на туркменском телевидении. Каким-то образом его заманили в республику, где он уже не жил, обвинили в попытке госпереворота и, накачав транквилизаторами, заставили публично признаваться в самых страшных грехах.
Для России отношения с Туркменией очень важны. Мы располагаем информацией, что протокол президента Путина спешно переверстывает его программу, если последует приглашение участвовать в похоронах Ниязова.
Нельзя сказать, что у Путина с Ниязовым были личные, дружеские отношения. Владимиру Путину, выстраивающему новую Россию как демократическое государство, не мог по определению нравиться деспотичный метод правления Туркменбаши. Туркмения была самой закрытой страной СНГ. Здесь не показывали российское телевидение, сюда не доходили российские газеты. Кстати, "Труд" запретили доставлять в Туркмению несколько лет назад одной из последних.
Не могла понравиться Путину и некоторая фамильярность туркменского президента. По старой партийной привычке, запомнившейся, вероятно, с брежневских времен, Ниязов норовил при встречах либо фамильярно похлопать российского президента по плечу, либо обнять его и крепко поцеловать. Впрочем, Путин довольно быстро нашел рецепт от этой напасти. Протянутая для рукопожатия рука, твердо отфиксированная в локте, не давала возможности обцеловывать российского президента.
Даже самые осторожные аналитики не исключают сегодня катастрофического развития событий, возможно, гражданской войны.
Западные политологи считают, что заключенные в эпоху Ниязова экспортные газовые контракты "могут быть поставлены под сомнение" новым руководством Туркмении уже в самое ближайшее время. Как заявила вчера Би-би-си, за влияние на Туркмению, которая имеет огромные запасы природного газа, "разгорится геополитическая борьба". За это влияние, считают в Лондоне, будут бороться такие страны, как Китай, Россия, США, Иран и Евросоюз.
Понятно и другое. В Центральной Азии проходит смена элит. Этот процесс может быть очень болезненным для всех. В условиях борьбы с терроризмом, протекающей на фоне не менее ожесточенной борьбы за углеводороды, стратегическое значение этого региона возрастает и создает большие проблемы для российской дипломатии.
ВОЗМОЖНО, ЭТО ПРЕЕМНИК
Бердымухаммедов Гурбангулы Мяликкулиевич родился в 1957 году в селе Бабарал Геок-Тепинского района Ашхабадской области Туркменской ССР.
В 1979 году окончил стоматологический факультет Туркменского государственного медицинского института.
Трудовую деятельность начал в 1980 году врачом-стоматологом. В 1995-1997 гг. - директор стоматологического центра.
С 1997 года - министр здравоохранения.
С 2001 года - заместитель председателя Кабинета министров Туркменистана.