Сапармурат Ниязов родился 19 февраля 1940 года в Ашхабаде. В 1967 году окончил Ленинградский политехнический институт по специальности инженер-энергетик, в 1978 году - Заочную высшую партийную школу при ЦК КПСС. Доктор политических и экономических наук. Генерал армии.
В 1985 году назначен председателем Совета Министров Туркменской ССР. 1985 - 1991 гг. - первый секретарь ЦК Компартии Туркменистана. В 1990 году - председатель Верховного Совета Туркменской ССР. Президент Туркменистана с октября 1990 года. В декабре 1999 года парламент принял закон, предоставляющий ему право оставаться на посту президента без ограничения срока. С 2003 года - председатель Народного совета (Халк Маслахаты) Туркменистана.
Но никакой паники в туркменской столице не наблюдается - на улицах, базарах, в общественном транспорте все как обычно. Предприятия, организации и магазины работают. Танки на улицах не появились, людей в военном обмундировании тоже нет, дорожные посты на выездах из Ашхабада выглядят как в будни. Тем не менее вооруженные силы приведены в боевую готовность.
По трем государственным телеканалам показывают одно и то же - портрет Ниязова в черной рамке, приспущенные флаги, траурные ленты, мечети, звучат привычные славословицы, но теперь они кажутся более уместными, поскольку звучат в адрес покойного. Его вновь сравнивают с Богом, с закатившимся солнцем туркменской нации.
Но даже в приватных разговорах никто не называет книгу Туркменбаши "Рухнаму" бредом, не зовет рушить многочисленные памятники почившего президента и топтать портреты человека, доведшего страну до развитого феодализма. Это естественно: за 20 лет своего правления вождь приучил своих подданных не только к осторожности в словах, но и в мыслях. И должно пройти какое-то время, может быть, не один год, пока туркменистанцы смогут изжить в себе самоцензуру, всерьез задуматься о прошедшем 20-летии и текущем веке.
Двадцатилетний торговец на текинском базаре Ашхабада, воспитанный, как и все его сверстники, на "Рухнаме" и о других книгах не имеющий ни малейшего представления, говорит явно с расчетом, чтобы услышали соседи по прилавку:
- Умер великий туркмен. Если я умру, будут плакать 20 человек, а его будут оплакивать миллионы!
Ни торговцы, ни покупатели не комментируют реплику юноши, просто молчат.
После обеда всюду по городу начали разбирать уже наряженные новогодние елки, приспустили государственные флаги и облачили портреты вождя в траурные ленты.
Школьников и студентов распустили по домам, и они небольшими стайками разгуливают по городу.
Что будет? Если учесть, какие суммы хранятся на личных счетах вождя (по некоторым данным, это 50 миллиардов долларов, вырученных за туркменский газ и нефть), можно предвидеть начало ожесточенной борьбы за золото Туркменбаши. Возможно, на него будут претендовать и родственники Ниязова (в Москве живут жена и дочь с семьей, а в Вене - сын), но достанется оно, скорее всего, тому, кто займет освободившийся президентский кабинет. Возникает масса и иных вопросов. Разрешат ли вернуться в страну десяткам тысяч эмигрантов, выставленных из страны? Будут ли реабилитированы и выпущены из тюрем участники событий 25 ноября 2002 года, якобы организовавшие покушение на туркменского президента? Сможет ли новый президент удержать политическую ситуацию в мирном русле?
А пока траурную комиссию возглавил вице-премьер страны Гурбангулы Бердымухаммедов. В ниязовском корпусе вице-премьеров не было должности первого заместителя, но Бердымухаммедов фактически им являлся. Ему 50 лет, совсем недавно он работал врачом-стоматологом в одной из городских клиник. Ходит слух, что Гурбангулы - внебрачный сын Ниязова. Но вряд ли это так, ибо зачать его будущий президент Туркменистана должен был в 15 лет. К тому же Бердымухаммедов огромного роста - под два метра и совсем не в "отца", который был не выше 160 см.
А пока планы в туркменском президентском дворце строят такие: после того как Ниязов в воскресенье будет погребен в родном селе Кипчак в 16 километрах от Ашхабада, в стране будет объявлена траурная неделя. Потом стартует предвыборная президентская кампания. Выборы, как уже сейчас поговаривают в Ашхабаде, пройдут на альтернативной основе. Для страны, напрочь разучившейся выбирать, это будет огромный стресс.
Сапармурат ЫКЛЫМОВ, один из лидеров туркменской оппозиции, экс-министр сельского хозяйства республики, ныне проживающий в Швеции:
- Ниязов все время искал врагов. Это помогало ему укреплять свою авторитарную власть. Меня, моего брата, моих детей и родственников диктатор обещал сгноить в тюрьме. Опасаясь репрессий, я был вынужден бежать за границу. Сердце кровью обливается, когда слышишь о том, как издевались над туркменами, над всеми гражданами моей страны. До вчерашнего дня от него зависела не только жизнь и судьба людей, но, как мир недавно узнал, и снег с дождем, и зима с летом.
Любое инакомыслие преследовалось. Ежегодно Ниязов сажал за решетку по 20-30 тысяч человек. В стране давно нет прессы. Сегодня мы объединимся и все вместе вернемся в Туркмению для налаживания нормальной человеческой жизни.
МНЕНИЯ ЭКСПЕРТОВ
Владимир ПАВЛЕНКО, политолог:
- Туркмения - весьма закрытая страна, сложно предсказать исход борьбы за власть. Здесь сталкиваются интересы многих держав, особенно России, поскольку Газпром закупал туркменский газ, в частности, для реэкспорта в Европу. Вовлечен и Казахстан, который сотрудничает с Газпромом в рамках последних договоренностей, но при этом проводит собственную энергетическую политику. Внимательно следят за происходящим и в Китае, и в Иране - второй по запасам газа после России энергетической державе. Свой интерес у США и Европы, учитывая нефте- и газопроводы Баку - Тбилиси - Джейхан и Баку - Тбилиси - Эрзерум, которые планируется перебросить на восточный берег Каспия, чтобы брать нефть из Казахстана и газ из Туркмении. Это означает, что будет серьезная борьба за лидерство.
Людмила АДИЛОВА, профессор Российского государственного гуманитарного университета:
- В Туркмении имеет место раскол элит. Выходцы из одного рода-племени занимали при Туркменбаши все ключевые посты в республике. не допускались до власти периферийные кланы. Теперь у них появилась надежда. Возможна радикализация местных исламских сил. Существует и оппозиция, есть диссиденты в тюрьмах. В общем, этот котел еще забурлит.
Записал