В столице открылся Центр инновационного развития
Если за какое-либо открытие или новшество люди готовы платить деньги, это называется модным сегодня словом «инновация». В противном случае — просто изобретение, и оно может годами пылиться на полке в ожидании своего часа. Пока какая-нибудь светлая голова не найдет ему применение. О том, как инновации «приживаются» в Москве, корреспондент «Труда» побеседовал с Константином ФОКИНЫМ, генеральным директором столичного Центра инновационного развития.
Центр распахнул свои двери в конце октября, накануне открытия Московского международного форума инновационного развития. С 31 октября по 3 ноября крупнейшие научно-технические корпорации: ОАО «РосБизнесКонсалтинг», ОАО «РОСНАНО», фонд «Сколково», Внешэкономбанк, Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере и другие, — представляли, что называется, товар лицом. Каждый день работы форума был расписан едва ли не по минутам, ведь это было то самое время, когда налаживаются деловые контакты. В одном из перерывов мы с Константином Фокиным выпили по чашке чая с инновационным, как выяснилось позже, печеньем — очень вкусным, покрытым глазурью с изображением герба Москвы.
— Константин, скажите, какая польза москвичам от инноваций?
— Возьмем, к примеру, вот это печенье. Сделано оно из обычного теста, но украшено необычно. Без этой глазури оно условно стоило бы 10 руб., а сейчас — 50. Дороже, но его при этом покупают и едят с удовольствием. Вот она — инновация, полезная вещь для людей, за которую они готовы платить.
— Я была уверена, что инновации подразумевают качество, причем более высокое.
— По-разному бывает. Разумеется, это может быть более высокое качество. Результатом внедрения новшества может также стать более низкая цена или создание другой бизнес-модели. Инновации — это превращение знаний в деньги, в какие-то значимые вещи, например, в новый вид печенья, в новый способ передвижения (как когда-то был изобретен самолет), в новый способ коммуникаций — знакомый всем телефон. Людям это полезно, и в подтверждение этого они готовы заплатить. А если вы просто придумали нечто, но оно никому не нужно, — это изобретение.
— По-моему, в наше рыночное время при грамотном пиаре любое изобретение можно раскрутить...
— Уверяю вас, нет. Изобретается на порядок больше, чем применяется в жизни. Миллионы изобретений стоят в музеях или пылятся на полках.
— В какой сфере активнее всего внедряются инновации?
— Сложно сказать. Как потребители мы каждый день сталкиваемся с новшествами, которые нам интересны. Вот, например, всегда считалось обязанностью государства строить детские сады, однако в ближайшие недели Москва выставляет на тендер строительство детских садов, это будут частные инвестиционные контракты. Инвестиционные компании будут строить детские сады. Это инновация? Для города — да, ведь такого раньше никогда не делалось.
— Очень напоминает «парковую революцию», когда частным инвесторам открыли дорогу в городские парки?
— Да-да, это была настоящая революция. Раньше люди платили за вход, а теперь компании платят за то, чтобы там находиться.
— Когда мы говорим об инновациях, мы имеем в виду молодежь?
— Наверное, она более восприимчива, динамична, хотя интересные вещи можно придумать в любом возрасте. Я знаю такую историю. В Англии есть некоммерческий фонд, которым руководит пожилой профессор. Так вот, он изобрел микрокомпьютер, который стоит всего 25 фунтов, но чтобы им пользоваться, нужно владеть базовым программированием, а не просто нажимать на кнопки, как мы привыкли в последнее время. Они продали уже 400 тысяч таких компьютеров. И этому человеку далеко за 60.
— Наверное, он много со студентами общается, ведь с возрастом стереотипы «врастают» в человека, он уже не может на какие-то вещи посмотреть по-другому.
— И лентяем становится, и просыпаться ему с утра сложно.
— А если начнет просчитывать, как воплотить идею в жизнь, и выяснится, что нужно потратить уйму времени и средств? У него и вовсе руки опустятся?
— Согласен, а молодые просто не знают, что все это до них уже сотни раз пытались проделать, и ничего не получилось. Они начинают — и у них выходит. Для тех, кто не боится, как раз и была организована молодежная площадка форума — 29 октября. Со всего мира собрали инновационные проекты, победители конкурса получили возможность приехать в Москву и встретиться с владельцами крупных компаний, посетить тренинги. Надеемся, для них Москва станет местом, где они будут развивать свой инновационной бизнес. Тем более, что в Москве есть все возможности для этого.
— Я так понимаю: как раз для таких молодых и деятельных и создан Центр инновационного развития?
— И для них тоже, безусловно. Мы хотим, чтобы город становился другим, чтобы здесь была креативная атмосфера, создавались новые компании, новые продукты, чтобы мы не только привозили всевозможные новшества из-за рубежа, но и сами их производили. А это должно снизу идти, мы не придумаем за людей новые девайсы, не найдем новые решения. И центр — это такое связующее звено между теми, у кого есть идеи, и теми, у кого есть средства. Сами мы не являемся инвесторами проектов.
— Но вы помогаете найти инвесторов?
— Нет, даже не помогаем — мы ориентируем людей. Мы не можем рисковать деньгами налогоплательщиков, потому что идей будет куча, большая часть их в никуда, но что-то одно может выстрелить. Базовая бесплатная функция государства (центр открыт при поддержке правительства Москвы) — правильно сориентировать, потому что проект на начальной стадии — дело рискованное. Если нужны деньги, нужно идти к частным инвесторам или в фонды, в федеральные институты, в этом и состоит наша задача — сориентировать людей, дать максимально полную информацию.
Если же к нам обращается достаточно крупная компания, которая планирует наладить в городе производство, мы поможем подобрать подходящую площадку, наладить контакты, облегчим решение миграционных вопросов и т.п. На самом деле, барьеров очень много, особенно для иностранцев, но город заинтересован в том, чтобы к нам приходили новые компании, создавались исследовательские центры, чтобы они привлекали молодежь.
— По каким параметрам можно будет оценить эффективность работы центра?
— Экономическая составляющая — это деньги, привлеченные в Москву, количество созданных компаний, созданных рабочих мест и, в конечном счете, налоговые поступления в бюджет столицы.
— А сколько времени потребуется на раскачку?
— Эксперты советуют набраться терпения минимум на
— Расскажите о первых проектах.
— Уже к концу 2013 года мы планируем иметь в своем портфеле минимум 25 инвестиционных проектов. Это должны быть проекты, над которыми мы будем работать в серьезном режиме с прицелом на создание исследовательских центров либо производственных площадок. Планируем также проконсультировать около 5 тыс. предпринимателей. Помимо этого мы обсуждаем с одной из крупнейших в мире групп, которая занимается созданием технологических парков для IT-компаний, возможность строительства такого парка в Москве, которым могли бы воспользоваться небольшие технологические компании. Это будет коммерческий проект. Компания принесет свое понимание, как это нужно делать, и свои деньги. От нас им нужна только административная поддержка, а также помощь в поиске подходящих земельных участков и установлении контактов с российским IT-сообществом.
Еще один обсуждаемый проект — это создание в столице центра исследования и производства тайваньской компании — одного из лидирующих мировых производителей коммуникационного оборудования с годовым оборотом в 500 млн долларов. В перспективе это означает создание около 100 высококвалифицированных рабочих мест.
Константин Фокин, генеральный директор Центра инновационного развития Москвы.
С 2009 года — президент Национальной ассоциации бизнес-ангелов.
С июня 2012 года — генеральный директор Центра инновационного развития Москвы.