Знаменитый польский путешественник Яцек Палкевич приглашает вглядеться в древние атласы
Сколько раз, будучи отрезанным от цивилизованного мира, я задавался этим вопросом: как же, черт подери, наши далекие предки ориентировались на местности? Как первопроходцы находили дорогу в раскаленных пустынях, безлюдных степях, глухой тайге или доступных лишь летом высочайших горных массивах? Каждый шаг таил опасность, потому что это был путь в неизвестное.
Отправлявшиеся в таинственные, безымянные земли без ориентиров смельчаки должны были мириться с неуверенностью в завтрашнем дне. Они не знали, наступит ли вообще этот день для них, странствующих наугад, без всяких ориентиров. Не ведали, что ждет их за горами и долами. Цель была такой далекой, что никакая путеводная звезда не могла указать им дорогу. Да чаще всего и самих дорог-то не было, как и сведений о расстояниях, которые путешественнику предстоит преодолеть.
Да и, казалось бы, уже освоенные маршруты были полны сюрпризов и смертельного риска. Скажем, требовавшие много времени походы по Шелковому пути, древней сети торговых маршрутов, никогда не гарантировали успеха.
А потому постоянными спутниками путешествующих по непроторенным дорогам были эмоции. Если не страх, то беспокойство, правильный ли путь выбран, не приведет ли он в тупик. Зачастую радость сменялась разочарованием и горечью. Экспедиция вглубь очередной неразведанной терра инкогнита всякий раз становилась отчаянным предприятием, сравнимым сейчас с погружением на дно Мариинской впадины или полетом на Марс. Это было постоянное пересечение границ — языковых, культурных, социальных, не говоря уже о границах собственных возможностей.
Наблюдение за Землей когда-то начиналось с песочных часов, гномона и астролябии. Древние мореплаватели пользовались такими ориентирами, как Полярная звезда или Южный Крест. В Средние века появились компас и секстант. Но люди все еще не знали точных очертаний побережий и контуров крупных рек. В лучшем случае первые схемы маршрутов прокладывались в виде прямых линий, поэтому пользы от такой карты было мало. Постепенно путешественники черпали знания из рассказов других, из описаний народов, городов, обычаев и, наконец, собственного опыта. Более или менее упорядочивая их, они по крупицам познавали, чего именно можно ожидать по пути к цели.
В эпоху Марко Поло плохо известные пути постепенно перестают быть тайной, начинает происходить разграничение реальности и легенды. Появляются все более точные и информативные карты. В Национальной библиотеке Святого Марка в Венеции мне довелось рассматривать монументальную «Карту мира», одно из знаменитейших произведений в истории картографии. Карта имеет форму круга двухметрового диаметра, нарисована она на пергаменте и закреплена на квадратной деревянной доске, заключенной в позолоченную раму. Я долго не мог сориентироваться на местности, пока не догадался, что, согласно арабским правилам, она представлена вверх ногами. Создал карту в 1459 году венецианец Фра Мауро. Используя собранные сведения обо всех открытиях итальянских и португальских мореплавателей, он изобразил мир, каким его представляли люди до открытия Америки. Стоит отметить тот факт, что в самом центре карты Мауро поместил Иерусалим, «центр тяжести» мира.
Однако попытки отображения земного шара на листе неизбежно порождали искажения. Невозможно реалистично, четко и просто для восприятия скалькировать шар на плоскости. Картографам приходилось решать, от чего отказаться и какие пропорции нарушить. Живший в XVI веке фламандский математик и географ Герард Меркатор создал карту, сохранявшую все углы между меридианами и параллелями, что облегчило морякам навигацию. Эти карты распространились по всему миру и, несмотря на современные технологии, используются по сей день. Благодаря контурным картам в нашей зрительной памяти укоренились представления о мире и размерах континентов и стран. Мало кто задумывается, но на самом деле эти упрощенные карты врут, вводят нас в заблуждение. Проекции Меркатора являются наиболее точными только у экватора. Ближе к полюсам проекции искажаются, и страны кажутся больше, чем есть на самом деле. Гренландия и Африка на карте имеют схожие размеры, хотя площадь Черного континента почти в 14 раз больше. Бразилия и Мадагаскар, на первый взгляд, имеют сопоставимую величину, в действительности же первая в 17 раз больше. Китай кажется удивительно маленьким по сравнению с Россией, но в действительности равен половине ее территории. Канада по площади близка к Европе — выглядит же значительно больше ее. А Гренландия, которая кажется сравнимой с Австралией, меньше Зеленого континента в три с половиной раза.
P.S. Картографы пытались исправить диспропорции. В 1974 году немецкий географ и историк Арно Петерс предложил решение, называемое равноплощадной проекцией. Правда, сохранив реальные размеры стран и континентов, ему пришлось их деформировать, сплющив вдоль меридианов. Хотя эта инициатива была поддержана рядом международных структур и даже Организацией объединенных наций, все же оказалось, что наши привычки до того стойки, что мир опять вернулся к традиционной проекции Меркатора. Может, оно и к лучшему?