На встрече с горняками по случаю Дня шахтера президент заявил, что власти рассчитывают на прекращение конфликта в ближайшее время
Казалось бы, «не царское это дело», но Владимир Путин все-таки решил выступить арбитром в конфликте между мультимиллиардерами Владимиром Потаниным и Олегом Дерипаской, владеющими крупнейшими пакетами акций горно-металлургического гиганта. Двум медведям оказалось тесно в одной берлоге.
На встрече с горняками по случаю Дня шахтера президент заявил, что власти рассчитывают на прекращение конфликта между акционерами «Норникеля» в ближайшее время. Всего годом раньше Путин считал, что власти не стоит вмешиваться и акционерам следует разбираться самим. Но у них не получилось. Более того: в декабре взаимоотношения главных совладельцев компании будет рассматривать суд в Лондоне.
Столкновение интересов ожидалось практически сразу после покупки Олегом Дерипаской доли Михаила Прохорова в «Норильском никеле». Покупатель хотел встроить «Норильский никель» в свою алюминиевую империю, но владелец такого же пакета Владимир Потанин никак не желал смириться с ролью «младшего партнера». Тем более что у них обнаружились разные взгляды на стратегию развития компании, сбытовую политику, размер дивидендов и т.д. Естественно, каждый хотел как лучше. Но еще баснописец Крылов предупреждал: «Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет».
Так и здесь: компания, конечно, не развалилась, действует и приносит прибыль. Но показатели уже начали падать. Появились и репутационные проблемы с зарубежными партнерами. Что не красит и Россию в целом.
Сейчас поиском выхода из ситуации занимается Кремль. По просочившейся информации, результатом станет передел структуры собственности, после чего «равноправных акционеров» среди основных владельцев компании не будет. Не исключено, что продать свои пакеты акций придется обоим мажоритариям. Но пока непонятно, кто станет покупателем. Не исключено, что основным хозяином никелевого гиганта снова станет государство, в ельцинские времена бездарно продавшее это предприятие «кому надо» — и за бесценок.
За рубежом кажется немыслимым, что судьба громадного концерна, крупнейшего в мире производителя цветных металлов, может зависеть от личных амбиций двух человек. В отличие от России, там крупные предприятия принадлежат десяткам и сотням тысяч акционеров, чьи доли в компаниях не превышают
К примеру, основателю и главе Microsoft, знаменитому Биллу Гейтсу, принадлежат лишь 7,55% акций его детища, а в компании Apple нет даже такого крупного акционера. У немецкого производителя бытовой техники компании Bosch 92% акций принадлежат благотворительному фонду и лишь 8% — семье Бош. Американский автомобильный гигант General Motors до кризиса имел двух крупных акционеров — Объединенный профсоюз работников автомобильной промышленности США (10,35%) и инвестфонд Canada Gen Investments (9%) — и лишь из-за кризиса на время получил государство в качестве хозяина (35,6%).
В Европе, Азии, Америке — по всему экономически развитому миру компаниями управляет профессиональный менеджмент, который руководствуется не прихотями одного или нескольких владельцев, а интересами множества акционеров. Результат, как правило, получается хороший и очень хороший. Кстати, и прибыль там распределяется по тому же принципу — в результате «у них» стабильно растет число обеспеченных людей. Тем временем в России богатеют лишь мультимиллиардеры.
А ведь у нас уже был опыт «народного» акционирования государственного ВТБ. Увы, он оказался не слишком удачным. Но ведь отрицательный опыт — это тоже опыт. Почему бы не сделать выводы и не повторить попытку?..
Доминик Фернандез, французский писатель
— Этим летом мне с коллегами посчастливилось совершить поездку по Сибири. Мы проникли в самую ее глубь. Невероятное впечатление на меня произвел Норильск — это самое удивительное место, которое я когда-либо видел. Вся Россия собралась здесь. С одной стороны, это очень красивый город. С другой — за красивым фасадом скрывается абсолютная бедность. Квартал шахтеров напоминает Англию несколько веков назад. Нам сказали, что в те два дня, что мы здесь были, комбинат снизил уровень выбросов в атмосферу — чтобы нам легче дышалось. Но мы-то уехали, а люди там живут годами и десятилетиями. Россия оставила одновременно ощущение и восхищения, и страха. Когда я думаю о людях, которые строили этот город в таких условиях, меня просто переворачивает...