А ВОЛНЫ И СТОНУТ, И ПЛАЧУТ...
Судя по данным из штаба операции, российская сторона еще к воскресенью полностью исчерпала собственные возможности хоть как-то облегчить участь попавшего в беду экипажа. Во все эти бесчисленные, но бесполезные попытки состыковать наши глубоководные спасательные аппараты с комингс-площадкой лежащей на дне Баренцева моря подлодки в последние дни уже вряд ли верили и сами адмиралы. Беда в том, что никаких других более эффективных средств оказания помощи аварийному атомоходу в их распоряжении не оказалось. Как уже сообщал "Труд", водолазов-глубоководников на Северном флоте давно нет. Уникальные специалисты, ходившие на глубины, намного большие, чем та, на которой лежит "Курск", сняли погоны и ушли работать на "гражданку", там их способны ценить по достоинству. Где их теперь искать - никто не знает.
Могла бы помочь давно специально построенная для подобных ситуаций аварийно-спасательная подводная лодка Северного флота "Линок". Однако она сейчас сиротливо стоит у причала в Полярном, совсем рядом с районом бедствия. И эта спасательная подлодка нынче в таком состоянии, что попробуй отправить ее на выручку "Курску" - утопим и "Линок".
Вот и вышло, что, даже когда эффективность работы наших глубоководных спасательных аппаратов стала вызывать сомнение и у специалистов, - их все равно продолжали снаряжать на борту "Михаила Рудницкого". Скорее всего не столько с надеждой, сколько для прокурора, чтобы на грозный вопрос следователя: "А все ли лично вы сделали, чтобы спасти людей?" - бодро ответить: "Конечно, все, что было в человеческих силах".
Видимо, этим объясняется и то огромное скопище кораблей и судов Северного флота, что стоит сегодня на якорях над поверженным "Курском", - сразу двадцать два. Собственно спасательных из них всего два - "Михаил Рудницкий" и "Алтай". Работает еще атомный крейсер "Петр Великий", на котором расположился штаб операции. Что делают в точке аварии остальные боевые единицы - трудно предположить. Хотя выглядит все это, конечно, внушительно.
Что способны сделать всего два спасательных судна, но оснащенные всем необходимым и имеющие профессионально подготовленные экипажи, мы можем наблюдать, начиная с минувшего воскресенья. Именно тогда в район катастрофы "Курска" прибыли норвежские и британские моряки.
Первыми на глубину ушли норвежские водолазы с судна "Сивэй Игл". И почти сразу выяснилось, что условия для их работы на затонувшем "Курске" "очень хорошие". Куда-то "делись" сильные придонные течения, которые, как нам сообщали все эти дни, сильно мешали нашим глубоководникам. И видимость под водой, как оказалось, вполне приличная - 8-10 метров...
Водолазы быстро обследовали корпус подлодки и пришли к неутешительным предварительным выводам: почти все отсеки затоплены водой. Может быть, воздушные подушки остались в восьмом и седьмом отсеках. Девятый, куда ведет тот самый единственный спасательный люк, тоже затоплен. Тогда понятно, о чем в первые дни катастрофы стуками сигнализировали оставшиеся к тому времени в живых подводники: "Вода фильтрует сквозь поврежденные переборки, срочно нужна помощь". Оказать ее можно было единственным способом - подать в отсеки с поверхности воздух и тем остановить воду. Однако начальник штаба Северного флота вице-адмирал Михаил Моцак на днях признал, что конструктивные особенности этого атомохода не позволяют подать в него воздух на глубинах свыше 100 метров.
Впрочем, еще могут быть живые в восьмом и седьмом отсеках, считали вчера специалисты. В любом случае подойти к ним можно, только осушив девятый. А для этого следовало вскрыть верхний спасательный люк, войти в шлюзовую камеру, а затем одолеть и нижний люк, задраенный снизу. Вчера норвежские водолазы за несколько часов сделали то, над чем наши моряки бились неделю. Им удалось поднять верхний люк и войти в шлюзовую камеру, которая тоже оказалась затопленной. Начались работы по преодолению последнего, нижнего люка.
То, что норвежцы добились всего за двое неполных суток работы под водой, заставляет снова задать военным властям горькие вопросы. Почему сразу после аварии атомохода мы с ходу отвергали предложения других государств о помощи? Почему утверждали, что располагаем всем необходимым? Все, что происходило вокруг катастрофы атомохода "Курск" в последние дни, теперь многим представляется в ином, весьма неприятном для властей свете. Вспомним, как развивались события.
12 АВГУСТА. В 23 часа 30 минут атомный подводный ракетный крейсер "Курск" не вышел на сеанс радиосвязи. Через 30 секунд по флоту была объявлена тревога. В 03 часа 21 минуту подводная лодка была обнаружена на дне.
13 АВГУСТА. Уже безусловно осведомленный о случившемся с "Курском" командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов дал информационным агентствам высокую оценку только что столь плачевно завершившимся учениям.
14 АВГУСТА. Первые сообщения о случившемся для общественности выглядели хотя и весьма тревожно, но не катастрофично: "Атомоход получил повреждения и вынужден был лечь на грунт. Возможно, в экипаже есть пострадавшие. Акустическая связь с лодкой установлена". Теперь ясно, что под акустической связью подразумевались лишь слышавшиеся из-под воды удары тяжелым предметом в металлическую переборку. Так оставшиеся в живых подводники сигнализировали наверх о своем бедственном положении.
Сообщение Главного штаба ВМФ - всего на "Курске" 116 человек. Потом оказалось - 118.
15 АВГУСТА. Великобритания, США и ряд других стран предложили свою помощь в аварийно-спасательных работах. Российская сторона предложение вежливо отклонила: Северный флот, дескать, располагает всем необходимым, все затруднения - во времени и в погоде. Адмирал Владимир Куроедов: "Мы полностью готовы к началу операции по спасению экипажа "Курска", однако ситуацию осложняет шторм". Вице-премьер Илья Клебанов: "Ситуация, связанная с подачей кислорода в потерпевшую в Баренцевом море аварию подводную лодку "Курск", становится напряженной". (На самом деле никакого кислорода на атомоход никто так и не подал.)
16 АВГУСТА. Только спустя четверо суток после аварии в 16 часов адмирал Куроедов заявляет, что Россия все же воспользуется британской помощью и содействием других государств. Через несколько часов Москва официально запросила помощи у Лондона и Осло. Уже в 19 часов того же дня самолет с британской мини-подводной лодкой LR-5 приземлился в норвежском городе Тронхейме.
17 АВГУСТА. Спасательные суда "Норман пионер", "Сивей Игл" из Тронхейма полным ходом вышли к месту аварии. Начаты переговоры в Брюсселе о том, какую еще помощь могут оказать России другие страны.
18 АВГУСТА. В ожидании иностранной помощи безуспешные попытки российских спасателей продолжаются.
19 АВГУСТА. Начальник штаба Северного флота вице-адмирал Моцак фактически признает, что живых на "Курске", скорее всего, не осталось. К вечеру в район аварии подходят норвежцы.
20 АВГУСТА. Норвежские водолазы начали обследование подлодки.
21 АВГУСТА. Вскрыт верхний люк шлюзовой камеры девятого отсека, затем и нижний люк шлюзовой камеры, ведущий в девятый отсек. Он оказался полностью затопленным, живых в нем нет, как, скорее всего, и в оставшихся необследованными отсеках. Таким образом, спасатели Норвегии - мужественные и высокопрофессиональные специалисты - сумели попасть в затонувшую подлодку менее чем за двое суток. Помните, стук из лежащего на дне атомохода слышался до 14-го. Выходит, моряки в отсеках были живы как минимум трое суток. Но тогда мы еще думали: звать иностранцев на подмогу или не звать?
Весь мир недоумевает и задается простым вопросом: отчего, даже когда российским адмиралам стало ясно, к чему идет дело, они тянули с обращением за подмогой? Нет ответа. Зато есть реакция на критику. Отныне пресс-службе Военно-Морского флота запрещено было распространять официальную информацию о ходе спасательной операции. Кто-то в Кремле посчитал, что будет лучше поручить это правительственной комиссии, которая заседает в Североморске, отгородившись от журналистов шлагбаумами и патрулями. Хотя тем, кто остался на "Курске", это уже все равно.