ПИСЬМА ДОШЛИ СПУСТЯ ДЕСЯТИЛЕТИЯ
Казалось бы, все уже известно о том лихолетье, но вот идешь залами музея, глаза натыкаются на полустертые от времени выцарапанные на стене строчки: "Умираю, но не сдаюсь!". И невольно останавливаешься в потоке нахлынувших чувств. Еще шаг - залитая кровью книжка красноармейца, пожелтевший фронтовой треугольник. Старший инструктор отдела пропаганды 6-й стрелковой дивизии Павел Тараканов писал жене: "Я часто вспоминаю вас, ругаю себя за то, что привез сюда пальто, хотя не надеваю его. И так, видимо, здесь придется много оставить, когда будем бежать от этих ужасов и спасать жизнь. Не дай Бог! Хотя бы нас не втянули в этот пожар". Письмо написано 19 мая 1941 года. Политрук, как видим, приближение войны чувствовал кожей...
Но почему тогда нападение фашистов оказалось внезапным? Как получилось, что мы оказались не готовыми к тому, чего ждали? Случайно ли сложилось так, что после "кадровой чистки" Красной Армии к концу 1939 года ее потери в командном составе исчислялись примерно в 30 000 человек? Среди них 186 из 220 командиров бригад, 110 из 195 начальников дивизий, 57 из 85 начальников корпусов, 13 из 15 командующих армиями...
Эти вопросы уносят нас в то раннее утро 22 июня 1941 года, когда страна содрогнулась от первых взрывов. И как бы замерла в шоке... От кадровой армии, стоявшей на западной границе, к концу 1941 года осталось только восемь процентов. Почти половина всех советских военнопленных - 5 миллионов 700 тысяч человек - это пленные первых месяцев войны.
Брестская цитадель, как и вся страна, оказалась не готовой "к походу". Строили укрепрайоны, но не успели закончить. Более месяца ее защитники сражались в окружении с превосходящими силами противника. И, погибая, писали такие "непривычные" слова: "Прощай, Родина! 20.07 1941 года", "Стоим насмерть! Рыбкин". Эти надписи были найдены на стенах подвалов крепостных казарм уже после войны. Там же находились и останки солдат. Они были похоронены, а надписи выставлены в экспозициях мемориального комплекса "Оборона Брестской крепости". Здесь же находится капонир БМП, на котором начертано: "Крепость стала каменной ловушкой, нельзя выйти". Ее сделал майор Гаврилов на 31-й день войны.
Особый интерес вызывают письма. "Они сейчас выставлены полностью, а раньше демонстрировались с купюрами", - говорит экскурсовод. Что же в них секретного? Ответ понимаешь, как только начинаешь читать "солдатские треугольники". В стране, где народную правду всегда пытались противопоставить казенной, многие воинские письма проливали свет на ситуацию в стране того времени.
Ответственный секретарь комсомольского бюро противотанкового дивизиона Григорий Деревянко в своем письме родителям в Алма-Ату пишет: "... война с Германией будет обязательно. Не в этом году, так через два-три года. И будет решительная. Мы выжидаем, я думаю, только подходящего момента, когда все страны ослабнут, и тогда все, от мала до велика, подымятся на решительный бой". Григорий отправил письмо 19 июня, а 27 июня, когда его получили родители, уже погиб.
Экспозиция фотографий, выставленных в музее Брестской крепости, - живая история, без ретуши. Здесь служил с 1911 по 1914 год в чине капитана царской армии Дмитрий Карбышев. "Новое поколение, выбравшее пепси", скорее всего ничего не знает о генерале, плененном в августе 1941 года севернее Могилева. За 3,5 года фашисты пропустили его через 13 концлагерей, пытаясь склонить к сотрудничеству, но так и не добились своего. Может, в Брестской крепости витает сакральный дух мужества и обостренной преданности?
Так или иначе, но в августе 1941 года сюда, в Брест, приезжали Гитлер и Муссолини. Кинокадры запечатлели, как фюрер выходит из машины и первое, что делает, - дотрагивается рукой до стен крепости. На крепость наступала 45-я немецкая дивизия, сформированная в Австрии, недалеко от места, где родился будущий Гитлер. Она считалась самой боевой и наиболее преданной фюреру дивизией, а у Брестской крепости неожиданно надломились, понеся большие потери.
И, словно удар в лоб, фотографии совместного военного парада в Бресте германских и советских войск за каких-то полтора года до рокового июня 1941-го... Войны загодя не объявляются, и тех, кто легковерно постигает свою историю, они всегда застают врасплох.
ВЕТЕР ИСТИНЫ
В Бресте остро понимаешь: история - это река времени, которая постоянно "уточняет" свое русло. Мемориальный комплекс с его пантеоном славы и застывшими крепостными руинами, впечатляющий гигантскими скульптурами "Мужество" и "Жажда", штыком-обелиском, взметнувшемся ввысь на 100 метров, самой судьбой, казалось бы, предназначен стать источником патриотических чувств и единения. Ну, если не всех народов бывшего СССР, то хотя бы славянских. Но священные еще слова "Вечная память погибшим", "Почтим минутой молчания", "Никто не забыт, ничто не забыто", высеченные на граните, скорбно "звучат" нынче в пустоту.
Когда распался Советский Союз, рассказывают сотрудники музея, поток туристов в Брестскую крепость резко уменьшился. Раньше до 50 экскурсоводов в день выходили на работу, а сейчас вполне справляются двое-трое. С распадом СССР иссяк не только поток туристов в Брест, но и каналы финансирования. И уникальный мемориал начал быстро ветшать. "Руководители СНГ, - сказал в беседе с корреспондентом "Труда" директор мемориального комплекса Валерий Губаренко, - подписывают документы и соглашения о реконструкции крепости на долевых началах, но о них практически сразу забывают - едва высыхают чернила".
Более всего удивляет позиция Тбилиси. В Брестской крепости похоронен родной брат президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе - старший сержант Акакий Амвросиевич Шеварднадзе, который погиб в первый день войны. Однако все просьбы о финансовой помощи, недоумевают экскурсоводы, натыкаются на неизменно вежливый отказ грузинских чиновников.
"Некоторые политики и ученые стараются сегодня пересмотреть историю второй мировой войны, - делится своим мнением доктор исторических наук, член международной комиссии Российского комитета ветеранов войны, полковник в отставке Александр Семенович Орлов. - В советские времена западные историки писали одно, а мы - другое. Брали одни и те же факты, но освещали их по-разному. Сейчас та полуправда, которая говорилась на Западе, принята молодыми историками и особенно многими журналистами за истинную правду, а та полуправда, которая исходила от нас, объявлена полной ложью. Истина же где-то посередине. Скажем, идет дискуссия о том, кто внес решающий вклад в разгром фашизма: СССР или "второй фронт"? Сегодня мало кто знает, что президент США Рузвельт уже тогда выражал величайшую благодарность за то, что наша армия обеспечила им форсирование Рейна"...
Сам Александр Семенович фашистов бил в составе 9-й гвардейской танковой бригады 3-го Украинского фронта. Участвовал в знаменитом танковом сражении на Курской дуге, в битве за Днепр.
Ученый уверен: все наносное, как только наша страна поднимется с колен и станет на ноги, будет сдуто ветром истории. "Можно выдвигать разные версии о начале войны, - подчеркивает он, - но никто не будет отрицать тот элементарный факт, что на рассвете 22 июня 1941 года гитлеровские танковые армады ринулись в Советский Союз, а не наоборот. Мы одержали историческую победу, которую называют Великой. И никто никогда этой правды уже не откорректирует".