Вопрос «Труда»: В чем правда, брат?

В учебниках могут появиться дополнительные параграфы об искажениях истории, а учителям предложат специальные методические пособия

2012-й объявлен Годом российской истории.

Видимо, еще и поэтому на днях Министерство образования и науки вновь обратилось к вопросам фальсификации отечественной истории: в учебниках могут появиться дополнительные параграфы об искажениях истории, а учителям предложат специальные методические пособия. В то же время созданная два года назад Комиссия при президенте России по противодействию попыткам фальсификации истории распущена… Так как же бороться с искажениями в отечественной истории? И где грань между фальсификацией и альтернативным мнением?

Ирина Гусева, депутат Волгоградской областной думы:

— Историческая информация должна подаваться только на основе проверенных фактов, искажения — пресекаться на начальном этапе, чтобы без рекомендации министерства учебник не дошел бы до ребенка. А с «пиратскими» изданиями должны работать правоохранительные органы. Полагаю, что кампания по борьбе с фальсификациями нужна, лишь бы она в кампанейщину не превратилась.

Федор Петров, главный научный сотрудник отдела письменных источников Государственного исторического музея, доктор исторических наук:

— С начала 1990-х мы начали прогибаться перед западными историками. Факты серьезно искажались. Поэтому курс на борьбу с фальсификациями правильный. А инструмент один: необходимо бережно относиться к фактологии, к документам. Чтобы не было перекосов. В истории многое неоднозначно. Возьмем Отечественную войну 1812 года. Известны примеры зверства французских солдат. Но есть и другие факты: Наполеон, например, выделил охрану для воспитательного дома, где содержались русские дети.

Недопустимо вмешательство в историю дилетантов. Между фальсификацией и альтернативным мнением существует тонкая грань. Надеюсь, мы избежим негативных последствий борьбы государства с историческими подделками и «охота на ведьм» не состоится.

Ксения Ермошина, политический социолог, Санкт-Петербург:

— Предотвращать искажения истории нужно. Но предлагаемые министерством пособия могут сами по себе являться фальсификацией. История должна оставаться объективной. Если учебник будет похож на хвалебную песнь, мы воспитаем смотрящего через розовые очки потребителя, который гордится искусственно созданным «образом Родины».

Александр Шатилов, политолог:

— Важно, чтобы государство было готово трезво трактовать острые моменты истории. Учебник с параграфами о фальсификациях может пригодиться в средней школе, но для студентов возможен больший плюрализм. Вряд ли власть железной рукой начнет что-то навязывать. Но своя концепция истории, основанная на науке, ей необходима. При этом должны сохраниться и другие точки зрения.

Андрей Демидов, сопредседатель Межрегионального профсоюза работников образования «Учитель»:

— Государство не должно вмешиваться в научные интерпретации, иначе это обернется гонениями на инакомыслящих. Если интерпретация исторического факта превращается в оскорбление или ложь, то любой человек может подать гражданский иск против обидчика. Такие вещи всегда относились к области гражданского права, а не государства. Иной фактор — это мнение профессионального сообщества. Допустим, на Западе ученый может выступить, опираясь на непроверенные данные. И на это тут же реагируют его более опытные коллеги, встает вопрос репутации. В России профессиональное сообщество в этом смысле более аморфно.