В свое время она стала одной из первых и в этом жанре...
Это сегодня каждый популярный
В свое время она стала одной из первых и в этом жанре...
Это сегодня каждый популярный актер, каждая известная актриса считают своим долгом торопливо надиктовать увесистый том воспоминаний о своей не всегда уж столь интересной другим жизни. А Людмила Гурченко безукоризненно искреннюю, пронзительно честную книгу "Мое взрослое детство" собственноручно написала еще в конце 70-х. Потом были изданные в канун перестройки и вмиг разлетевшиеся "Аплодисменты", продолжившие автобиографию на том же уровне исповедальности и самобытного литературного дарования. Сейчас наша прославленная актриса в издательстве "Центрполиграф" выпустила в свет третью часть своей документальной саги, которую с очаровательным легкомыслием назвала "Люся, стоп!".
"Люся, стоп!" - такой мысленный приказ отдает себе Людмила Марковна в непростых жизненных ситуациях, опасаясь сорваться в бесплодную агрессию, в желчность, в заведомую необъективность по отношению к самой себе и другим людям. Других она в книге и вправду по большей части щадит. Очень скупо, обиняками, полунамеками пишет о тех, кто принес ей разочарование, горечь, обиду, - среди них, в частности, бывшие мужья (в том числе Иосиф Кобзон) да неталантливые режиссеры. При этом - ни малейшей попытки свести с ними запоздалые счеты, уязвить, "припечатать" силой печатного слова. Редкостная по нынешним оголтелым временам деликатность. Зато безудержно восхищенные, подробные, полные любви и нежности главы посвящает она тем, кто поддержал, понял, был рядом. Кто остался в сердце навсегда. Это в первую очередь - отец, к которому она возвращается в своих воспоминаниях вновь и вновь... Это и Марк Бернес, оценивший талант молодой актрисы, и Юрий Никулин, звонивший ей при всякой возможности и разрешивший называть себя "папой", и Зиновий Гердт, учивший ее мудрой самоиронии... Это и Андрей Миронов, и Эльдар Рязанов, и Никита Михалков с Андроном Кончаловским, и Валентин Юдашкин, и Александр Михайлов, и Николай Фоменко, и еще десятки людей, без которых жизнь актрисы была бы неполной, была бы иной...
А вот себя, любимую, она в новой книге не очень-то жалеет, рассказывая с запредельной искренностью то, о чем, может быть, актрисе ее ранга рассказывать и "не принято", "не положено". Например, о том, как невыносимо, до слез и рыданий, страдала, расставшись с мужем Костей, с которым прожила 17 нежданно счастливых лет. Как мечтала (это даже страшновато повторить вслед за ней) разбиться в авиакатастрофе. Как желала и боялась новой любви, пришедшей в облике ее нынешнего супруга, терпеливого и преданного Сергея Сенина. Как тяжело болела в инфекционной больнице, когда лейкоциты оказались на нуле, и жизнь зависла совсем на волоске. Как в другой раз на 16 осколков раздробила голеностоп, и как с этой колченогостью приходилось сниматься, улыбаться, жить. Как мучилась неудачами, как проваливалась в безденежье, как страдала от затяжных простоев, как уже далеко не девочкой искала и вновь обретала себя в круто изменившихся реалиях...
Новая книга Людмилы Гурченко, охватывающая период ее жизни от перестройки до наших дней, написана столь же талантливо, как и ее прежние вещи, но при этом более, что ли, раскованно, темпераментно, нервно. Сам ритм ее письма передает насыщенный, порой "горячечный" ритм жизни актрисы, которой надо успеть и сняться в кино, и сыграть в спектакле, и выступить на концерте, и записаться на телевидении, и найти подходящий материал для мюзикла, и придумать эскизы новых костюмов, и дать интервью, и... И, наконец, в этом каждодневном хаосе выкроить время, чтобы написать новую книгу - ту самую, которую вам, дай Бог, доведется прочесть.