Ровно 80 лет назад был открыт Дахау, первый концлагерь в Германии. Тот самый, где в апреле 1945-го казнили всю охрану...
29 апреля 1945 года передовые части армии США, не встречая сопротивления, вошли на территорию объекта, помеченного на картах как «местечко Дахау», недалеко от Мюнхена. Многочисленная охрана лагеря не разбежалась — выстроилась, встречая победителей.
Навстречу американцам вышел назначенный комендантом день назад оберштурмфюрер СС Хейнрих Скодзенски. Тщательно выбритый и отутюженный, он повел разговор о сдаче в плен своих солдат и офицеров, о гарантиях их безопасности. Но то, что американцы увидели через несколько минут на территории лагеря, их потрясло. Горы трупов. Сваленные в кучу, как бревна, голые тела, в том числе детские. И еще теплые печи крематория... Один из американских офицеров, недолго думая, разрядил автомат в лицо Скодзенски...
Дальнейшие события сухо описаны подполковником Джозефом Витейкером в специальном расследовании от 8 июня 1945 года, которое после прочтения высшими чинами было засекречено в США на многие годы.
«11.30. Американские солдаты, находясь под впечатлением от увиденного в лагере, убивают 122 военнопленных немецких солдата, в основном бойцов войск СС. Вырвавшиеся заключенные убивают еще около 40 охранников, часть из них голыми руками.
12.00. Порядок в лагере временно восстановлен. 358 немецких солдат взяты в плен, многие из них — поднятые с коек раненые солдаты из госпиталя.
12.05. Пулеметчик по кличке Птичий Глаз неожиданно закричал: «Они пытаются сбежать!» — и открыл огонь, убив 12 солдат до того, как подполковник Феликс Спаркс оттолкнул его от пулемета со словами «какого черта ты делаешь?».
12.15. Порядок снова восстановлен.
12.30. Большая часть заключенных возвращены в камеры.
14.45. 346 пленных немецких солдат расстреляны у стены блока С лагеря. Как минимум один немецкий солдат был забит заключенными там же. Выживших добивают одиночными выстрелами.
18.00. Прибывают дополнительные части для помощи в охране лагеря.
Никто из участников резни не понес наказания, обвинения сняты генералом Паттоном.
Всего охранников лагеря: расстреляны на месте — 122, убиты заключенными — 40, расстреляны из пулеметов — 346+12, убиты в бою — 30, бежали — 10, всего — 560».
Концлагеря на территории Польши, в том числе самый крупный — Освенцим (Аушвиц), — освобождала Советская армия, часть лагерей на территории Германии — союзники. Реакция всюду была одинаковой: ужас, шок, ненависть. Бывало, сразу же после освобождения заключенные убивали на глазах союзников особо зверствовавших охранников, известны случаи, когда эсэсовцев давили танками, вешали без суда или давали автоматы заключенным, чтобы те сами привели приговоры в исполнение. Но нигде такого массового убийства уже разоруженных людей, пусть и преступников, как в Дахау, не было ни до, ни после этого.
Да, нормальный человек, увидев гадину и передернувшись от отвращения, стремится ее раздавить. Хотя не все из тех, кто был поставлен американцами к стенке, служили в лагерной охране. Среди казненных были и раненые из госпиталя, который находился на территории лагеря. Особую же ненависть у зэков и американцев вызывали офицеры СС. Из них не уцелел никто, даже женщины.
К концу войны все концлагеря перешли под охрану подразделений СС. Необходимо было заметать следы чудовищных преступлений, и эту миссию доверили им. Отличительным знаком офицеров СС была татуировка группы крови под мышкой. По этому знаку их позже опознавали отлавливавшие их по всей Германии специальные подразделения СМЕРШа...
Сами эсэсовцы тоже понимали, что творили, и потому пощады не ожидали. В знаменитом
«Мне нужно было поехать из Берлина в Шварцвальд. Я оказалась в купе с эсэсовцем. Он объяснил мне, что едет на фронт и очень надеется, что его там убьют. Он постоянно был в боях, но ему не повезло: все еще жив. После всего, что он сделал, это несправедливо. Он рассказал про свое участие в казнях. Как в Польше уже перед выкопанными могилами из группы жертв вышел священник, который сказал: «Бог смотрит на вас». И они застрелили его первым. И еще про мальчика, который на краю могилы спросил: «Дядя, я правильно стою?» Он сказал, что никогда не забудет этого и хочет умереть. Я помню, что проснулась ночью, моя голова была на его плече, он накрыл мне колени своей шинелью. Когда я проснулась, его уже не было...»
Поджог рейхстага в феврале
Возглавил организацию и строительство лагеря Теодор Эйке.
Страшные люди, страшные судьбы. Эйхмана, сбежавшего после войны в Аргентину, выкрали агенты Моссада, привезли в Израиль, где он был повешен в 1967 году. Кох перещеголял учителя в садизме, его, абсолютно разложившегося, повесили сами нацисты в апреле
Гиммлер определил Дахау одним из базовых лагерей, где в обстановке строжайшей секретности проходили опыты над живыми людьми. Например, по замораживанию. Нацистские «ученые» выясняли, сколько времени человек может продержаться в ледяной воде (те же летчики, сбитые над Атлантикой). Узников погружали в холодную воду, пока они не окоченевали. Или на морозе обливали водой и оставляли на улице ночью. Есть свидетельства про двух русских офицеров, которых положили в ледяную воду. Когда один стал просить,чтобы их пристрелили, второй прохрипел: «Не жди милости от фашистского зверя». Они мучались еще 5 часов, прежде чем наступила смерть.
Живым людям вскрывали грудную клетку и наблюдали, как долго еще бьется сердце. Эсэсовцы-практиканты на узниках отрабатывали навыки меткой стрельбы. Уцелевших ждала газовая камера, крематорий. Всего за годы войны здесь погибло более 70 тысяч только наших, советских соотечественников.
Сегодня в Дахау мемориальный музей. Я побывал здесь. Поезд из Мюнхена останавливается на небольшой станции. Сразу видишь надпись «Добро пожаловать в Дахау». Давно растаял дым крематория. Сам мемориал скромный: стенды с фото опытов доктора Рашера, снимки эсэсовцев, расстрелянных американцами. Приоткрытые двери в газовую камеру, одноэтажные бараки. Рядом с печью крематория обелиск из серого камня с надписью: «Подумайте, как мы умирали здесь».
Семь лет провел узником Дахау пастор протестантской церкви Мартин Нимеллер, написавший эти строки: «Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал — я же не коммунист. Потом они пришли за социал-демократами, я молчал — я же не социал-демократ. Потом они пришли за профсоюзными деятелями, я молчал — я же не член профсоюза. Потом они пришли за евреями, я молчал — я же не еврей. А потом они пришли за мной, и уже не было никого, кто бы мог протестовать».