- Владимир Владимирович! Господин Президент! Первый вопрос очевидный. Год без малого прошел,
- Владимир Владимирович! Господин Президент! Первый вопрос очевидный. Год без малого прошел, как вас избрали Президентом Российской Федерации. Каковы результаты года? Как вы оцениваете: что удалось сделать, какие удачи, какие неудачи?
- Конечно, не все сделано, что хотелось бы. Может быть, не все в том качестве. Тем не менее основное, что планировалось, на мой взгляд, решено. Я не стал бы сейчас мельчить, хотя многое можно и хочется сказать.
Нам удалось сделать значительный шаг вперед по укреплению российской государственности. Давайте вспомним, в каком государстве мы недавно жили.
25 процентов всех законодательных актов субъектов Федерации находилось в противоречии с Конституцией России и с федеральным законодательством. Две трети из них сейчас приведены в соответствие с Конституцией России. Во многих конституциях, уставах субъектов Федерации мы могли найти все что угодно: и международную правосубъектность, и чуть ли не собственные вооруженные силы. Не было только одного - что та или иная административно-территориальная единица является субъектом Российской Федерации.
Но это было не самое страшное. У нас, по сути, не было и единого экономического пространства, единого финансового пространства. Сейчас можно сказать, что это уже в прошлом. Некоторые субъекты Федерации практически не платили налогов в федеральный бюджет. На территории некоторых из них не действовали Министерство финансов и Федеральное казначейство. И вот только недавно мы разместили последние учреждения Федерального казначейства на всей территории России.
Это произошло. Это самое главное.
Эта работа была действительно совместной. Я сейчас бы не стал никого здесь ни обвинять, ни вспоминать недобрым словом. Может, такой период был необходим, период какого-то очищения. Сейчас все поняли, что в единстве государства наша общая сила. В этом заинтересованы все, и региональные лидеры тоже. И начался другой процесс - процесс собирания наших возможностей, процесс консолидации. Наверное, это важнейшее.
Мы сделали шаг на пути консолидации общества. Это создало предпосылки для достижения экономических результатов. Наряду с благоприятными внешнеэкономическими параметрами, в которых оказалась страна, экономика, дал о себе знать и положительный эффект консолидации общества. На сегодняшний день мы смогли обеспечить значительные темпы экономического роста. Последние данные - 7,8 процента. Я думаю, в конечном итоге это будет примерно восемь процентов роста ВВП и примерно девять - промышленного производства.
И как главный результат - выполнение социальных обязательств государства перед населением. Значительно сокращены долги перед гражданами по различным выплатам. В целом мы констатируем некоторое, пока незначительное, но все-таки повышение жизненного уровня населения, реальных доходов. Это факт.
Что огорчает? Я не буду говорить, чего не удалось сделать по конкретным позициям, но есть проблема, которая не может не наводить на печальные мысли, - очень трудно бороться с российской бюрократией. Трудно вырабатываются решения, трудно доводятся до исполнителей, еще труднее исполняются. Эта проблема заставляет задуматься о совершенствовании системы управления в стране в целом.
- Темпы роста экономики, наверное, все-таки оказались ниже, чем предполагались. Как сочетается ваше стремление провести экономические реформы, сделать прорыв и в то же время сохранить социальные льготы для населения, чтобы не было социального взрыва? Не произойдет ли в этом плане раскола между администрацией Президента и правительством, которые в общем-то не совсем одинаково оценивают экономический рост в России?
- Я все-таки с вами не согласился бы в том, что были ожидания большего роста. Были ожидания меньшего роста, говорили о четырех, пяти, максимум шести с небольшим процентах. Результат превысил ожидания. То, что таких темпов роста не было за последние лет 15, - это уж мы точно с вами знаем.
Можно ли было достичь большего? Здесь я с вами согласен, наверное, можно. Я чуть позже скажу, чего нам не хватило, а сейчас хотел бы отреагировать на вопрос о противоречиях между отдельными сотрудниками администрации президента и правительства - по поводу разных подходов к реформе. Главное - то, что и в правительстве, и в администрации люди мыслят одинаковыми категориями, у них единые стратегические цели, единое понимание задач. Есть разность в подходе к методам, инструментам достижения целей. Это правда.
Вы знаете, меня больше тревожит ситуация, когда нет спора. Вот тогда возникает тревога, что мы можем совершить какую-то ошибку, просмотреть наиболее приемлемый вариант развития либо решения конкретной задачи. Когда споры есть, это нормально.
Сегодня мы обращаем внимание на то, что темпы экономического роста в конце года несколько замедлились, но мы знаем, что и в других странах есть такие проблемы. Возьмем Японию. Там проблемы гораздо серьезнее с точки зрения темпов экономического роста. Но здесь нужно думать о себе. Это, конечно, предмет для серьезного анализа правительством и администрацией экономической ситуации, может быть, для переосмысления инструментов, с помощью которых достигаются цели.
Моя позиция такая: без поддержки населения обеспечить преобразования в экономике невозможно. А поддержку населения нельзя обеспечить без выполнения социальных обязательств со стороны государства. Это все так взаимосвязано, что дает мне право считать: любая так называемая "шоковая" терапия, какими бы благими пожеланиями она ни обосновывалась, чревата серьезными опасностями. Лучшими пожеланиями вымощена дорога в ад. После того как доверие населения падает, начинается топтание на месте. Так что нужно соотносить социальные обязательства перед населением и экономические цели, которые государство перед собой ставит.
- Вы в качестве наследства получили страну в известном положении и гигантские долги. В 2003 году, когда придется платить миллиарды, насколько наша экономика сможет выдержать это?
- Что касается долговых обязательств России, то это серьезная проблема. Они обременяют нашу экономику, я уже как-то публично высказывался на этот счет. Не думаю, что было верным решение в свое время взять на себя все долговые обязательства бывшего Советского Союза. С какой стати-то? Деньги-то брались всем Союзом и тратились на все бывшие республики. Почему Россия должна нести бремя ответственности и финансовых обязательств за всех?
Обосновывалось это так называемым "нулевым вариантом", в рамках которого Россия брала на себя все пассивы, а к ней переходили все активы, в том числе так называемые активы за границей - недвижимость. Какая там недвижимость, я очень хорошо знаю. Собственность, не сопоставимая с нашими долгами, с долгами бывшего Советского Союза. Больше того, хотя она не сопоставима с этими долгами, некоторые наши партнеры отказываются признавать это решение...
Существуют разные точки зрения по поводу использования кредитов для развития экономики. Все с удовольствием берут кредиты, вопрос в том, как их тратят. Если они тратятся эффективно для развития экономики - это одно. Если этого не происходит - другое. В условиях неурегулированности основных институтов государства рассчитывать на то, что эти деньги будут тратиться эффективно, не приходится. И не потому, что их кто-то украл, не потому, что кто-то растащил. Просто неэффективное государство не может эффективно распорядиться кредитными ресурсами. Так у нас и произошло. Неэффективно потрачено - это факт. Проедание на самом деле произошло.
Если мы цивилизованное государство, то, взяв на себя обязательства, должны их исполнять. Россия никогда и не отказывалась. Но подход здесь может быть только один. Мы платили, платим и намерены платить по долговым обязательствам, исходя из того, что главным приоритетом для нас является развитие собственной экономики и обеспечение на этой базе социальных обязательств государства перед населением. Потому что, если этого не произойдет, если экономика России будет катиться под горку, тогда и кредиторы не получат своих денег. Кредиторы это понимают. В общем и целом удавалось договариваться с ними до сих пор, думаю, что удастся и теперь.
Что касается 2003 года. Действительно, на этот год приходится один из пиков платежей. Дело усугубляется тем, что основные фонды страны находятся в изношенном состоянии, и к 2003 году тоже наступит известная критическая ситуация. Вместе с тем никакого ЧП не произойдет. С одной стороны, у нас есть в обществе понимание того, в какой мы ситуации находимся, и это важно. Этой проблемой сегодня озабочены не только Президент и правительство, но и депутаты Госдумы. Они тоже выстраивают политику, в том числе и в бюджетной сфере, соответствующим образом. Это первое.
Второе. Прогнозы развития экономики страны таковы, что дают нам возможность сделать достаточно оптимистический вывод. Да, это будут сложные годы, и этот 2003-й - в особенности. Но, повторяю, катаклизма не ожидается, мы этот пик пройдем.
- На этом фоне, Владимир Владимирович, вопрос не новый, но, к сожалению, не теряющий остроты. Как вам видится выход из долголетней ситуации, связанной с оттоком денег за рубеж? Цифры вам хорошо известны: в прошлом году, по некоторым данным, - до 30 миллиардов долларов. Есть ли здесь решение, связанное, в частности, с амнистией капитала, или, может быть, готовятся меры, которые все-таки ведут к защите инвестора, к созданию нормальной, здоровой конкурентной среды, к тому, что в конечном счете упирается в судебную реформу? Как вам это представляется?
- Вы знаете, это - не криминальная проблема, а экономическая. Что касается амнистии капитала, в целом я ничего против этого не имею. Это, в общем, неплохая мера для того, чтобы создать определенные условия для функционирования рынка, притока капиталов, инвестиций, но эта мера не единственная и абсолютно недостаточная. Просто объявить о том, что никого не будут преследовать за то, что вывез капиталы, и рассчитывать на то, что сразу сюда побегут деньги, - мне кажется, абсурдно.
Нужно создавать хорошие инвестиционные условия. Самое плохое, что можно сделать, это стукнуть кулаком по столу с криком: "Хватать и не пущать!". Вот тогда точно капиталы будут уходить в еще больших масштабах. На это есть подтверждение практикой в целом ряде государств, которые проходили такие же этапы развития, как и мы.
Как не покажется странным, единственным способом удержать капиталы является, конечно, регулируемая, но тем не менее либерализация рынка капитала. Если вы - потенциальный инвестор, то перед вами стоит вопрос - куда инвестировать: в Россию, в Китай либо в Индию, либо в одну из европейских стран. Если вы знаете, что в какой-то стране существует порядок, при котором вы вложите сюда 10 миллионов долларов, а вывезти их никогда не сможете, то вы, наверное, не будете этого делать.
А если вы уверены в том, что с денег, вложенных вами в экономику данной страны, получите прибыль и сможете распорядиться этой прибылью в соответствии с действующим в этой стране законодательством (которое вы знаете, понимаете и уверены в том, что оно будет действовать хотя бы на протяжении периода окупаемости ваших вложений), - тогда вы не побоитесь вкладывать сюда и не будете тащить отсюда. То есть должна быть определенная экономическая, политическая и правовая стабильность. Потому что зачем тащить в другое место, когда и здесь хорошо? От добра добра не ищут.
Вот нам нужно создать такие благоприятные инвестиционные условия. Тогда не будет утечек капитала. Никакие насильственные средства и методы по возвращению денег эффективными не будут. Нужно создавать благоприятные условия для инвестиций.
- Как вы все-таки оцениваете ситуацию - есть какое-то позитивное движение в этой сфере?
- Мне кажется, есть. Потому что инвестиции в основной капитал у нас увеличиваются. Подоходный налог мы сделали 13 процентов - поступление налогов увеличилось. Мы либерализовали таможенную политику. Существенным образом сократили таможенные ввозные пошлины - собираемость таможенных платежей и объем собираемых платежей увеличились.
То есть эффект очевидный. Пока еще очень мало сделано, но это первые признаки улучшения инвестиционного климата в России.
- Владимир Владимирович, если дальше продолжать эту тему, то все-таки основу экономики во всем мире, как известно, составляет мелкий и средний бизнес. У нас, в России, особенно мелкий бизнес буквально задавлен чиновниками и бандитами.
- Значит, чиновников поставили на первое место?
- Да. Нужно собрать до 200 бумажек всяких. А ведь каждая бумажка, это - известно: хочешь подписывай или - нет. Каким образом, по вашему мнению, этот беспредел бюрократический и в какой-то степени криминальный может быть приостановлен у нас?
- Только с помощью принятия соответствующих законов. К сожалению, в Думу не направлены все соответствующие законопроекты. Недавно только внесены два из них. Правительство обещало мне, что буквально на следующей неделе направит третий закон, касающийся как раз либерализации, дебюрократизации в сфере лицензирования, изменения порядка лицензирования.
Что касается малого и среднего бизнеса, то он в особо тяжелом положении, действительно задавлен бюрократией. Очень надеюсь, что вносимые в Думу законопроекты будут быстро приняты депутатами и начнут действовать.
Намечен еще ряд мер по дебюрократизации. Мы знаем все эти смешные примеры, когда приходит один проверяющий, милицейский, и говорит: "Надо решетку поставить, потому что воры залезут". Решетку поставили. Приходит проверяющий из пожарной охраны, говорит: "Если пожар, решетка мешать будет". И так - бесконечно.
- А криминал? Все-таки рэкет существует в России и на государственном уровне, и на, так скажем, самом обычном, бандитском.
- Рэкет на государственном уровне - это коррупция, а на, как вы говорите, бандитском - это примитивный рэкет в прямом смысле этого слова. Здесь ничего не может быть другого, кроме усиления деятельности правоохранительных органов, ужесточения контроля.
- Если говорить о проблемах предстоящего года. Вы заявили в Сибири, пожалуй, впервые так крупно и откровенно о реформе жилищно-коммунального хозяйства. Что же все-таки будет с жилищно-коммунальной реформой?
- Это вопрос наиболее близкий рядовому гражданину. Поэтому я позволю остановить на нем свое и ваше внимание. На сегодняшний день, грубо говоря, за квартиру гражданин платит 40 процентов, а государство доплачивает 60. Вот эти 60 процентов, которые доплачивает за вас государство, оно доплачивает не вам, не гражданину... По сути дела, в этой сфере существует монополия. Это во-первых.
Во-вторых, вся система жилищно-коммунального хозяйства досталась нам в наследство еще от старой системы. Но тогда, когда мы все были одинаково бедными, это было справедливо. Сегодня это распределение - 40 платит гражданин, 60 доплачивает государство - сохранилось для всех. Допустим, у меня небольшой доход и небольшая однокомнатная квартира. Для простоты счета скажем, что она стоит в месяц 100 рублей, из них вы платите 40 рублей, а государство за вас доплачивает различным организациям 60 рублей. А у главного редактора "Московского комсомольца" большая квартира. Допустим, он богатый человек. И он должен платить за свою квартиру не 100 рублей, а тысячу рублей. Значит, он идет и реально платит в кассу 400 рублей, а государство за него доплачивает 600.
Когда все были одинаково бедными, это было нормально. Сегодня, когда появились бедные, богатые и очень богатые, получается, что государство богатым доплачивает гораздо больше. Скажем, в нашем примере - в десять раз больше. Какая же здесь социальная справедливость? Получается, богатые живут за счет бедных. Можем ли мы согласиться и оставить так? Нет. Систему нужно менять. Как? Разные существуют подходы.
Нужно разработать механизм, по которому эти 60 процентов государственной доплаты будут идти не предприятиям, а гражданам напрямую. Тогда гражданин сам решит, какую жилплощадь ему иметь, за что ему платить и кому. Это первое.
И второе. Если уж доплачивать кому-то со стороны государства, то доплачивать в соответствии с уровнем доходов в семье и прекращать доплату с определенного уровня избытка жилой площади. Может, ввести какую-то шкалу. В этом, на мой взгляд, должна состоять суть преобразований в жилищно-коммунальной сфере.
Конечно, это дело правительства и региональных руководителей - провести все эти идеи в жизнь. На мой взгляд, это крайне необходимо.
- Но сопротивление здесь будет большое.
- Сопротивление будет большое, знаете, со стороны кого? Со стороны тех, кто получает 60 процентов доплаты от государства.
- Со стороны монополистов?
- Да. Вот с их стороны - тех, кто обеспечивает газ, воду, свет, тепло в домах. Они получают монопольно деньги со стороны государства вне зависимости от качества услуг, предоставляемых населению. Они напридумывают, конечно, много проблем, но на то и правительство, и региональное руководство, чтобы преодолевать эти проблемы. Но я думаю, что это - одна из основных задач государства.
Работа должна начаться в этом году. Уверен, что постепенно эта сфера, как только она станет прибыльной, будет выходить из кризиса и функционировать нормально.
- То, что вы говорите, Владимир Владимирович, связано и с не в меру резким расслоением общества, с драмой унижения достоинства массы людей бедностью, о чем вы в предыдущем послании говорили остро и с болью. Предшественник ваш обещал подравнять заработную плату бюджетника-учителя к средним заработкам рабочего в промышленности. Может быть, вы выполните невыполненное обещание? И особенно - вопрос о десятках миллионов пенсионеров. Как вы охарактеризуете эту ситуацию? Будет ли наметившаяся тенденция позитивных изменений стабильной, последовательной? И чего может ждать гражданин от пенсионной реформы?
- Я все-таки думаю, что должен выполнять свои собственные обещания либо обещания государства, выраженные в законодательных актах... Но в чем вы абсолютно правы - это в том, что уровень заработной платы в бюджетной сфере, конечно, очень низкий. И что мы точно должны будем делать - подравнять этот уровень со средним в промышленности. Удастся сделать с сегодня на завтра? Вряд ли. Но двигаться в этом направлении будем обязательно.
Теперь - что касается пенсионеров. Если вы обратили внимание, я думаю, что вы не могли это не заметить, в прошлом году мы очень много сделали, чтобы поднять доходы пенсионеров, сделали больше, чем ожидалось. Средний доход пенсионера вырос за этот год на 30 процентов.
- С учетом инфляции?
- С учетом инфляции. Без учета инфляции зашкаливает за 40. Такого в истории нашего государства не было. Правда, это не может быть предметом эйфории и хвастовства. Потому что начинали-то мы с такой низкой отметки, что стыдно об этом даже говорить. Но я просто считал своим долгом обращать на эту сферу особое внимание, потому что люди преклонного возраста не могут рассчитывать ни на кого, кроме как на государство. У них нет никаких доходов, они все отдали стране.
Вы знаете, у меня мои родители не так давно ушли из жизни в довольно преклонном возрасте. Я, повторяю, прекрасно видел, как они живут и как живут те люди, с которыми они дружили, общались. Я, повторяю, прекрасно понимаю, что этой категории наших граждан не на кого рассчитывать, кроме государства. Сами они подчас уже не в состоянии себя обеспечить.
В этом году стоит задача, чтобы средняя пенсия превысила прожиточный минимум пенсионера. Об этом даже стыдно говорить, средняя пенсия у нас ниже прожиточного минимума пенсионера. Это немыслимо, но это факт. Но было бы преступлением сейчас начать разбрасываться деньгами, подорвать экономику и способствовать росту инфляции, а значит, и росту цен, которые и так растут слишком большими темпами. Это в конечном итоге означает только одно: обмануть то же самое население, о благе которого мы должны заботиться. Поэтому мы должны проводить взвешенную, ответственную политику, не обманывать наших людей, но придерживаться той линии, которую избрали: постепенного повышения уровня пенсионного обеспечения.
Что касается пенсионной реформы. Это наряду с жилищно-коммунальной сферой - один из важнейших вопросов сегодня в стране. Подавляющее большинство населения считает, что эту систему нужно реформировать. Почему? Потому что уровень пенсионного обеспечения сегодня, к сожалению, не связан напрямую с личным индивидуальным вкладом гражданина в результаты труда всей страны. Но так не может быть. Это во-первых.
Во-вторых, мы должны стремиться людям, которым до пенсии не очень много лет, абсолютно точно гарантировать определенный уровень пенсионного обеспечения со стороны государства. А тем, кто имеет возможность зарабатывать на свою старость, дать возможность накапливать эти средства самостоятельно. Чтобы они не зависели от государства, но чтобы государство гарантировало эти вклады, эти накопления. Весь мировой опыт показывает, что это гораздо более эффективно и выгодно гражданину. Вот примерно в этом направлении будем двигаться. Здесь, повторяю, тоже существует несколько подходов. Сейчас в правительстве идут споры по этому вопросу. Наберемся терпения, подождем окончательного решения.
Вы знаете, что я принял решение о создании Национального совета по пенсионной реформе с привлечением общественных деятелей, депутатов Государственной Думы. Это должно быть предметом самого широкого обсуждения общественностью. Все должны понимать, что предлагается государством и что последует за принимаемыми решениями. Но цель одна - обеспечить интересы рядового гражданина России.
- Владимир Владимирович, вы заявляли, что спокойно относитесь к идее создания рынка земли, торговле землей. Что у нас в перспективе? Когда сможем начать создавать рынок земли?
- Вы знаете, сейчас ясно, что большое количество земли у нас уже де-факто находится в частной собственности. Отсутствие строгих, понятных, прозрачных правил в этой сфере мешает развитию экономики, промышленности, а не только сельского хозяйства. На сегодняшний день мы согласились с некоторыми партиями, общественными движениями, которые возражают против того, чтобы в Земельный кодекс было внесено соответствующее правило о гражданском обороте земель сельскохозяйственного назначения. В качестве первого шага это, я думаю, неплохо. Неплохо, что будет принят Земельный кодекс и будет разрешен легальный, законный оборот земли. Пускай на первом этапе не сельхозназначения. Это уже поможет развязать многие проблемы в сфере промышленности.
Но что касается земель сельхозназначения, то, мне кажется, здесь мы вполне можем пойти по пути, по которому Россия уже однажды шла при проведении реформы. Создав базовый закон, создав рамочные законодательные условия, приняв их для всей страны, передать на уровень регионов определенные полномочия, касающиеся гражданского оборота сельскохозяйственных угодий. Мне представляется, что такой путь возможен. Окончательное решение, конечно, здесь должно быть за Государственной Думой.
- В этой связи - один из вопросов, который давно, можно сказать, лихорадит деревню. Это вопрос о громадном долге, возникшем по разным причинам. И, как помнят селяне, в Краснодарском крае вы говорили на эту тему. Можно говорить о какой-то более или менее обозримой перспективе выхода из этой "ямы"?
- Да, это было на встрече в Краснодаре. В ходе этого совещания мы говорили о нескольких проблемах. Например, о необходимости создания Агробанка. И должен вам сказать, что он создан. Сейчас идет формирование филиалов по стране, формируется основной капитал. Что же касается долгов, то - да, эта проблема действительно сложная. Я знаю, что есть разные мнения. Кое-кто полагает, что долги нужно вычеркнуть, простить и забыть, что они были сформированы несправедливо, что государство несет ответственность за то, что они возникли, и так далее.
Наверное, часть правды в этом есть. Но правда также и то, что если мы будем долги прощать, то получится, что те, кто платил, как бы помягче выразиться, - ну не очень умные люди. Мы не будем стимулировать таким образом финансовую дисциплину в стране. Значит, кто-то может платить, а кому-то простят? Это плохо. Но факт остается фактом, наличие этих огромных долгов выбрасывает часть сельскохозяйственных предприятий из экономической жизни, не дает им возможности пользоваться оборотными средствами и т.д. Здесь путь только один - реструктуризация. Правительство выработало определенные правила, сейчас они будут совершенствоваться. Мы думаем об этом.
- Есть еще одна огромная отрасль - наука.
- Вы меня из деревни прямо в Академию наук...
- Академическая наука в очевидном кризисе. Нехватка финансирования все последние десять, даже больше уже, лет. Ясно, что система государственного финансирования переживает некий кризис. За чем будущее - усилением государственного финансирования, выделением дополнительных средств или некими поблажками, - либо движением для частных фондов, фондов корпораций?
- Не так все страшно, как кажется на первый взгляд. Конечно, не хватает финансирования, но его, как мы знаем, не хватает нигде. Вообще нет ни одной страны, наверное, ни одной отрасли, где бы хватало денег. Между тем финансирование науки за последние пять лет увеличилось в полтора раза. Это тоже статистический факт. Правда, вы верно подметили, что есть определенные проблемы с государственным финансированием. Из всего финансирования науки только 50 процентов - государственные, все остальное - за счет фондов, грантов и так далее.
В чем приоритеты государства в этой сфере, на мой взгляд? Я несколько раз обсуждал это с членами Академии наук, с руководством академии. В общем, у нас здесь единый подход. Он заключается в том, что государство, и это тоже моя точка зрения, должно поддерживать фундаментальную науку. И, наверное, должно поддерживать и прикладную науку на прорывных направлениях - таких, от которых зависит не только сегодняшний, но и завтрашний день нашей страны. Вопрос в том, как выбрать эти направления, не будет ли здесь лоббирования конкретных отраслей либо конкретных проектов. Чтобы избежать этого лоббирования, чтобы подход был именно государственным, сейчас создается совет по науке при президенте. И одной из задач этого совета будет как раз выбор приоритетных направлений.
И еще одно. Мы, я имею в виду государство в целом, должны обеспечить такие условия для прикладной науки, при которых она могла бы быть эффективной и самодостаточной, работать с прибылью.
- Утечка умов, лучших научных кадров, которые существовали, и сейчас есть. Может ли быть тенденция, которая бы позволила нам даже вернуть кого-то?
- Это то же самое, что с утечкой капиталов, никакой разницы. Если есть инвестиционные условия, деньги придут. Если мы создали хорошие условия для людей, от которых зависит будущее страны, то они будут здесь жить и работать.
Силой никого не затащишь и не удержишь в современном мире. Если начнем держать силой, результат будет хуже того, что есть сегодня. И вот это очень важно. Я даже вам благодарен за то, что вы задали этот вопрос. Мы все вообще, от рядового гражданина и до президента, должны понять, что общество должно платить тем людям, труд которых дорого стоит. От этого мы все выиграем. Либо мы будем скупердяйничать и приравнивать их к какой-то тарифной сетке, которая не отвечает сегодняшним реалиям - и тогда у нас не будет тех людей, от которых зависит будущее наших детей. Мы все должны сделать однажды для себя это открытие, а за этим должны последовать соответствующие решения и на уровне правительства, и на уровне Думы.
- Владимир Владимирович, год прошел после вашего избрания, ваш рейтинг необычайно высок. Это не может быть просто самоцелью президента. Но и у президента наступают такие моменты, когда нужно принять решения непопулярные, но они в будущем что-то дадут, скорее всего, дадут. Скажем так, на что бы вы сегодня могли 15-20 процентов своего рейтинга скинуть?
- Щекотливый вопрос. Но что такое рейтинг? Я знаю, что он действительно достаточно высок, и даже выше, чем был в период выборов. Обычно наоборот происходит. Во-первых, это означает определенный уровень доверия со стороны народа, и я, пользуясь случаем, хочу поблагодарить всех людей, которые мне доверяют.
Во-вторых, в любой стране, а в такой стране, как Россия, с ее пока неустойчивыми государственными институтами, доверие народа - это основа для проведения любых преобразований. И должен вам сказать, что я этим очень дорожу. Не потому, что мне это доставляет удовольствие, а потому, что это дает возможность проводить законы, проводить какие-то решения, чувствовать себя уверенно.
На мой взгляд, самое важное - объяснять свои действия населению, быть честным по отношению к нему. Те или иные действия могут встречать критику, они могут нравиться или не нравиться. Но если вести себя открыто и честно, то не пропадет главное - доверие к этому политику. И тогда не нужно бояться потери каких-то процентов, потому что приходит другое чувство - чувство выполненного долга перед людьми, которые тебя избрали.
- Вы говорили о том, что России нужны развитые партии, пользующиеся широкой массовой поддержкой, и что президент в будущем должен, вероятно, выдвигаться от общественно-политических объединений...
- Мог бы выдвигаться.
- Да. Вопрос в том, удовлетворены ли вы тем, как идет этот процесс?
- Что касается роста влияния партий, становления общенациональных партий, я думаю, что это очень важная составляющая укрепления и демократического государства, и общества. Думаю, что если мы придем к такой ситуации, когда действительно в стране будет несколько общенациональных крупных влиятельных партий, то действительно было бы целесообразно перейти к системе, при которой именно эти партии выдвигают кандидатов на высшие должности в стране.
На данный момент считаю, что глава государства должен все-таки представлять интересы всего общества. Мы с вами знаем, что только что в Думе обсуждался закон о партиях. Нужно, чтобы все это заработало в жизни. Когда это станет фактом, когда эти партии действительно будут таковыми в реалии, в жизни, тогда можно будет на практике перейти к той системе, о которой вы сказали. Мне кажется, это вполне возможно.
- Владимир Владимирович, еще о политике, если мы перешли к политике. Ключевая роль сейчас отводится системе полномочных представителей президента, семи округам. Совет Федерации - это теперь уже структура, уходящая в прошлое. Нас ждет реорганизация всего законодательного собрания?
- Совет Федерации - верхняя палата, и законом прописаны ее функции. Если до недавнего времени подавляющее большинство членов Совета Федерации работало там время от времени и одновременно выполняло сложные функции по руководству своими регионами, то сегодня Совет Федерации становится профессиональным. Думаю, качество работы Совета Федерации как законодательного органа, безусловно, улучшится.
Я уверен, что решение о создании семи федеральных округов было обоснованным и дает положительные результаты. Уже говорил несколько раз: их задача - не руководство регионами, а регулирование и координация действий федеральных органов власти и управления на местах. Сейчас вместе с региональными лидерами перед ними стоит другая, не менее важная задача -работа по разграничению полномочий между федеральным центром и регионами. Так что никакого принижения роли Совета Федерации нет и быть не может.
А что касается региональных руководителей, вы знаете: чтобы приблизить их к проблемам федерального центра, был создан Госсовет. И, на мой взгляд, как орган такого стратегического планирования он себя вполне оправдывает. Для меня это очень большое подспорье. Это такое "чистилище" для правительства и "сито" для принятия взвешенных решений. У нас начинает функционировать достаточно эффективно вся система государственных органов власти и управления.
- От Совета Федерации - к Думе. Как бы вы прокомментировали свое отношение к ситуации, которая возникла как некое "воспаление" в Думе по инициативе коммунистов - к постановке вопроса о недоверии правительству? Как вы, президент, относитесь к Думе, к правительству?
- Что касается вопроса, инициированного фракцией КПРФ по поводу недоверия правительству, думаю, что такая постановка вопроса не имела под собой никаких реальных оснований. Она не вытекала ни из политической, ни из экономической ситуации в стране. Была продиктована, видимо, внутрипартийными соображениями.
Что касается моей оценки работы правительства и Думы. Работа была достаточно эффективной в прошлом году. Было разобрано очень много завалов, которые накопились за несколько лет. Были приняты решения, которые годами не принимались. Конечно, многое не сделано, к сожалению, но прогресс очевидный.
Что касается соотношения работы правительства и Думы. Если затронуть вопрос их взаимодействия, то в целом оно неплохое. Но, на мой взгляд, правительство, руководящие его работники и председатель правительства могли бы почаще появляться в Думе, во фракциях, плотнее работать с депутатами, разъяснять свою позицию. Они должны энергичнее продвигать законопроекты, которые считают приоритетными для страны, и должны это делать без подсказки, в том числе и с моей стороны. Они должны это делать инициативно и настойчиво.
Но в целом я удовлетворен и взаимодействием между Думой и правительством, и работой законодательного органа, правительства как такового.
- Владимир Владимирович, вы собираете вокруг себя команду очень разноплановую. В ней можно увидеть и генерала Пуликовского, и бывшего губернатора Приморья Наздратенко. Такой получается Ноев ковчег, где все смешалось ради спасения? Для чего все это делается?
- Задач много, задачи разные, разноплановые, и под каждую задачу нужны соответствующие люди, которые имеют определенный опыт, навыки. Поэтому и люди разные. Но в вашем вопросе есть определенный подтекст, связанный с бывшим губернатором Приморья и с моим полномочным представителем в этом регионе. У них, как мы знаем...
- Не все гладко...
- Разные были оценки ситуации в Приморском крае. Пуликовский выполнял свою функцию, делал это последовательно и принципиально. Что же касается Евгения Ивановича Наздратенко, которого Пуликовский критиковал достаточно жестко, то он ведь добровольно подал в отставку и публично заявил о том, что несет личную ответственность за то положение, которое сложилось в крае. В принципе он и согласился с мнением Пуликовского. Возникает вопрос, а если он в чем-то виноват, то зачем его взяли на работу в Москву? Это вы хотели спросить? Вот бы так и спросили. Не буду уклоняться от этого вопроса. Если он в чем-то виноват, то он и наказан, сам себя наказал, подал в отставку. Уверяю вас, это тяжелое решение для любого человека. Но Евгений Иванович поступил именно таким образом, поступил по-мужски. Человек, который очень много работал на интересы края, дважды избирался в очень сложном регионе... Не думаю, что мы в этих условиях должны выбросить человека на помойку. У него есть большой опыт работы. Поэтому решение, которое было принято председателем правительства о назначении его на должность председателя комитета рыбного хозяйства, считаю правильным. Евгений Иванович знает условия, на которых он был назначен на эту должность, они простые: работать командно, в соответствии с политикой, проводимой правительством, в том числе и в сфере по добыче и распределению биоресурсов, их сохранению.
На мой взгляд, результаты тендера, который только что был проведен, а вы знаете, что он состоялся неплохо, показывают, что Евгений Иванович работает в том направлении, которое было предложено и президентом, и правительством.
- Еще о ситуации с криминальными элементами. Это уже не элементы, а сплошное засилие. Милиции сейчас больше в России, говорят, чем было в Советском Союзе. Прокуратура огромная, суды. На что надеяться населению или обществу, или просто людям, гражданам в плане защиты себя? Кроме Березовского и Гусинского (СМИ, наверное, сами виноваты, только о них и пишем), громкие дела возникают, стрельба идет... Какие обнадеживающие слова могут быть из уст президента?
- Что касается громких дел, то они, конечно, тревожат общество, беспокоят. Но мы, наверное, должны думать не только о громких делах, а прежде всего о рядовом гражданине, как он живет. Почему мы должны думать только о преступлениях, совершенных в отношении известных людей? А неизвестные нам разве не дороги?
Хотя, конечно, и что касается вот этих громких дел, преступлений в отношении известных лиц, они являются определенным показателем дееспособности государства. Это правда. Я очень надеюсь на то, что правоохранительные органы доведут известные дела до конца. Мне бы, во всяком случае, этого очень хотелось. Это касается убийства Галины Васильевны Старовойтовой и убийства Листьева, и убийства Миши Маневича и так далее. Но говорить о том, что совсем ничего не происходит позитивного в этой сфере, было бы тоже неверно. А разве взрыв дома в Буйнакске - это не громкое дело? Как мы знаем, процесс закончен, преступники найдены и осуждены. Много и других дел, о которых просто сейчас нет времени и нужды говорить, но результаты по ним достигнуты.
В целом мы должны больше внимания уделить совершенствованию деятельности правоохранительных, судебных органов. Сейчас в администрации президента заканчивается работа в группе, которая была создана по моему распоряжению. Заканчивается работа по подготовке предложений по совершенствованию судебной системы и деятельности правоохранительной сферы. В ближайшее время мы обсудим это с лидерами фракций, и после этого законопроекты будут вноситься в Госдуму. Но, кроме того, нужно элементарное улучшение администрирования в этой сфере. В этом направлении будем действовать.
- Владимир Владимирович, мы, журналисты, знаем, что это вопрос, от которого ваш взгляд всегда становится жестким, - Чечня. Год прошел, начинается второй, это уже - годы. Как вы видите перспективы решения чеченской проблемы?
- Если мы вспомним период после второй мировой войны, у нас "лесные братья" до какого года по лесам бегали?.. Это в условиях тоталитарного режима, абсолютного закрытия границ и так далее. Сегодня, конечно, ситуация гораздо сложнее, мы должны реально смотреть на эти вещи. Что за это время сделано? Уничтожены крупные бандформирования, это факт. Они не способны оказывать организованного сопротивления российским Вооруженным силам.
Мы контролируем всю территорию республики. Тоже факт. Я думаю, трудно себе представить крупномасштабное вторжение на сопредельные территории из Чечни. Все это необходимые, но недостаточные условия для окончательного решения вопроса. Где оно, это решение? Мы согласны с теми, кто считает, что оно может быть только в политической сфере, и это могут сделать только сами чеченцы. Я знаю, что подавляющее большинство населения этого хочет.
Вы знаете, ведь у России самая главная задача - не допустить, чтобы эта территория использовалась в качестве плацдарма для раскачивания Российской Федерации и нападения на сопредельные территории. А именно это мы получили после того, как ушли из Чечни. Силы, которые заполнили этот вакуум, нам известны. Это радикализм самого разного толка, и национальный, и религиозный.
То же самое мы имеем сегодня в Косово. И события на границе Косово и Македонии развиваются известным драматическим образом. Сегодня там уже применяют тяжелую технику, за применение которой нас критиковали в свое время. Там происходит то же самое. И об этом мы предупреждали.
Вернемся к Чечне. Можно ли добиться там окончательного решения проблемы? Можно. В чем оно? В настоящее время - в усилении местных органов власти, в совершенствовании их деятельности, в поднятии социальной сферы, сферы здравоохранения, и самое главное - экономики. Ведь сегодня вот эти растяжки и фугасы ставят кто угодно: и малолетние, и старики. Вы думаете, что по идейным соображениям? От 10 до 50 долларов стоит постановка фугаса.
Почему? Потому что им есть нечего, им нужно где-то работать. Там почти сплошная безработица. Это, конечно, сложная и дорогостоящая задача. И она тоже может и должна быть решена только самими чеченцами, при нашей поддержке, конечно. Разумеется, это невозможно сделать, если там не навести конституционного порядка. Если там будут сплошные теракты и бандиты, то невозможно ничего ни строить, ни возводить, потому что завтра это может быть уничтожено, разграблено. Это сложная комплексная задача. Но о направлении ее решения я сейчас сказал.
- Вывод войск будет происходить?
- Да, конечно. Избыточное количество войск на территории Чеченской республики бессмысленно. Армия должна либо воевать, либо совершенствовать свое боевое мастерство, то есть проводить учения. В условиях Чеченской республики воевать такими силами, которые там есть, не с кем, а проводить учения невозможно. Что ж там держать армию? Там останется столько сил, сколько России нужно в этом регионе.
- Вы уже коснулись Македонии. В чем мы там заинтересованы, попросту говоря? И конкретно - по ситуации в Македонии, перспективе...
- Мы заинтересованы прежде всего в стабильности региона. Это первое и самое главное.
Далее. Нас с большими группами населения бывшей Югославии связывают особые отношения, исторические корни, религиозные, культурные, даже языковые. Поэтому у нас там много интересов, и мы с тревогой смотрим за тем, что там происходит. Говорить о каких-то перспективах урегулирования сейчас очень сложно. Чтобы они появились, нужна консолидированная, жесткая позиция международного сообщества.
Ведь, что греха таить, оружие албанским сепаратистам не с неба свалилось, их же вооружали. Но потом те, кто их вооружал, согласились с предложениями России и проголосовали в ООН за резолюцию 1244, согласно которой албанская армия освобождения должна быть разоружена. Никто для этого ничего не делает. Больше того, я вам могу сказать, что в частных беседах кое-кто говорит: "Ну, это уже невозможно"... Если мы хотим, чтобы на этой земле были мир и благополучие, нужно добиться исполнения резолюции Совета Безопасности ООН. Надо разоружать так называемую освободительную армию Косово, обеспечить территориальную целостность Югославии и Македонии. Нельзя позволить сепаратизму развиваться в Европе, иначе эту часть Европы не ждет ничего хорошего. Вообще, это очень плохо отражается и на имидже Европы, на экономической ситуации, понижает курс евро и т.д.
Мы всегда занимали последовательную, ясную позицию по этому вопросу, и логика развития событий показывает, что Россия была права, с этим трудно не согласиться. Но мы не считаем, что сейчас должны всем, извините за моветон, тыкать в глаза нашей правотой и говорить: "Вот вы ошибались, и мы теперь с вами играть не будем". Конечно, мы не должны и не будем себя так вести. Но мы будем стараться консолидировать общественное мнение по этому вопросу. Мне думается, что если мы добьемся такой консолидации, единого подхода к решению проблемы Косово и Югославии, Македонии, то результат может быть положительным.
- Еще штрих по Чечне. Практически ничего не говорится о тех русских и не только русских беженцах, которые оказались просто изгнанными из Чечни. Практически они в своей стране изгнанники. Здесь большая ошибка, как вы думаете?
- Согласен. Мы в долгу перед этими людьми, и должна быть разработана соответствующая государственная программа по оказанию им необходимой поддержки.
- Военная реформа?..
- Военная реформа - одно из основных направлений нашей деятельности сегодня. Мы очень тщательно подходили к ее разработке. Координировал эту работу Совет безопасности во главе с его секретарем Сергеем Борисовичем Ивановым.
Вы знаете, проделана очень большая работа вместе с правительством. Исходя из прогноза экономического развития принимались решения по развитию не только Вооруженных Сил, но и всех силовых составляющих государства. Вся реформа рассчитана на десять лет, до 2010 года. Армия должна быть оптимизирована, силовая структура государства должна быть оптимизирована. Должны быть ликвидированы параллельные структуры, неэффективно работающие. В конечном итоге цель одна - сделать нашу военную составляющую более способной.
- К профессиональной армии когда перейдем?
- Профессиональная армия - это цель, к которой можно и нужно стремиться. В значительной степени у нас уже сегодня армия является профессиональной: флот, авиация, ракетные войска, некоторые другие виды и рода Вооруженных сил процентов на 80-90 укомплектованы профессионалами. Но можем ли мы сократить сегодня призыв? Я думаю, что мы можем его постепенно сокращать и свести к минимуму. Это возможно. И поручение просчитать экономическую составляющую этого процесса правительству дано.
- Но пока еще срок мы не можем назвать?
- Нет, не считаю нужным называть этот срок. Повторяю, вся реформа рассчитана до 2010 года. Допускаю, что к этому времени призыв будет сокращен до минимума.
- Владимир Владимирович, создается иногда впечатление, что в сфере внешней политики не отстроена система отстаивания наших государственных экономических интересов. Более того, создается впечатление, что президент является главным экономическим лоббистом, который вот поехал, пробивает. Может быть, просто на другом уровне эти вопросы и не могут решаться?
- И система не отстроена, потому что, как вы знаете, в советские времена все-таки наши дипломатические ведомства были очень идеологизированы. Это понятно. Сегодня многое меняется, это тоже правда. Нужно отдать должное дипломатам, они многое меняют в своей работе. Одна из задач, которая мною сформулирована для внешнеполитического ведомства, заключается в том, что любой гражданин за пределами Российской Федерации должен знать, что дипломатическое ведомство страны защищает его интересы - гражданина либо юридического лица.
Что касается главы государства, лоббирующего интересы российской экономики, не считаю для себя зазорным это делать. Вообще это общемировая практика. В разговоре со мной многие главы государств чуть ли не первую беседу начинают именно с вопросов подобного рода. Ведь положение любой страны на международной арене зависит от нескольких факторов. Это - экономический потенциал, уровень экономического развития, уровень
обороноспособности и принципы организации общества и государства. И другие есть, но это основные базовые вещи.
Заметьте, что уровень экономического развития я поставил на первое место, а он напрямую связан с эффективностью работы нашей промышленности как в стране, так и за границей. Поэтому мы все - и глава государства, и представители средств массовой информации - должны поддерживать нашего производителя. Не считаю, повторяю, для себя это зазорным.
Вы правы, есть вещи, которые необходимо сказать, конечно, на самом высоком уровне. Есть вещи, которые без политической поддержки решить практически невозможно. Это было и будет существенной составляющей моей деятельности в этой сфере.
- Поездки в такие страны, как Куба, Вьетнам, Северная Корея, Монголия. Насколько перспективны эти страны как наши партнеры?
- Вы знаете, может прийти в голову сразу, что мы восстанавливаем прежнее качество этих отношений. Это вовсе не так. Еще раз повторяю, прежние наши международные связи были предельно идеологизированы. Мы закачивали огромные ресурсы во многие из этих государств, не понимая, как, когда будет отдача, даже иногда не понимая, зачем мы это делаем. Но не все было бездумно, хотя затрат было много. Мы внутри-то страны вели себя бесхозяйственно. Но зачем же нам терять тот огромный потенциал и задел, который был создан поколениями, десятилетиями?
Вы знаете, я приехал во Вьетнам. Я был поражен тем, как люди нас встречали везде, просто рядовые граждане. Такое невозможно срежиссировать, запрограммировать либо искусственно сделать. Ну, зачем же нам терять такой потенциал дружбы? Это же очень важный фактор. Я уж не говорю о том, что мы забыли про Вьетнам, а там действуют наши предприятия, на шельфе добывают нефть. В прошлом году живых денег это предприятие принесло в бюджет Российской Федерации 500 млн. долларов. Перед моим визитом туда правительство Вьетнама приняло решение дополнительно передать этому предприятию нефтеносный участок на шельфе, который раньше был получен другой компанией. У нее забрали, а отдали нашему предприятию...
Есть и другие составляющие, очень важные для нас. Возьмем Кубу. У нас там замороженных объектов на миллиарды долларов. Мы только в прошлом году на консервацию недостроенной атомной электростанции затратили 30 млн. долларов. Ну, что же, мы так и будем по 30 млн. тратить? Нам нужно в конце концов определиться, что мы будем делать с этими объектами.
И так фактически по каждой стране. Или возьмем Северную Корею. Во-первых, это наш сосед, мы кровно заинтересованы в том, чтобы на полуострове были стабильность, мир, порядок и процветание. От этого зависят прилегающие регионы Российской Федерации. Но даже не только прилегающие. Мы сейчас договорились с Южной Кореей, в принципе и с Северной Кореей, о соединении Транскорейской и Транссибирской магистралей. Это же существенным образом может улучшить экономические показатели МПС и регионов, по которым проходит Транссибирская магистраль, и вообще, в принципе будет способствовать экономическому развитию России.
Поэтому, на мой взгляд, мы должны исходить не из каких-то заоблачных соображений, трудно понятных для самих себя, а оставаться на грешной земле и понимать, где наша выгода государственная, и действовать исходя из этих соображений.
- Об отношениях с Соединенными Штатами. Насколько обоснованы опасения, что с возвращением младшего Буша в Белый дом мы рискуем прийти к охлаждению отношений, если не к "холодной", так к "полухолодной" войне в отношениях. Шпионские скандалы, заявления Госдепа о нарушениях прав человека, свободы слова у нас, сюжеты, связанные с продвижением НАТО на Восток, не говоря уже о стремлении к созданию национальной системы ПРО?.. Как вы перспективу оцениваете? И как может выглядеть эта ситуация в близком и более отдаленном будущем?
- Россия будет проводить внешнюю политику, лишенную всякого великодержавного шовинизма. Мы настроены на развитие равноправных отношений со всеми государствами. Но, разумеется, Россия будет проводить независимую политику и занимать то место, которое она занимает по праву в международных делах, учитывая и геополитическое положение, и территорию, и военный потенциал, и экономический. Одним из основных партнеров для нас, конечно, являются Соединенные Штаты.
Что касается политики новой администрации в отношении России и наших взаимоотношений с Соединенными Штатами, то, я думаю, не стоит ничего драматизировать. Всегда, в любой стране, и Штаты в этом смысле не исключение, когда приходит новая администрация, происходит переосмысление политики предыдущих хозяев Белого дома. Мы слышим какие-то критические оценки, прежде всего в адрес прежней администрации.
Но, повторяю, я бы не стал ничего драматизировать. У нас есть расхождения по некоторым аспектам международной жизни, важнейшим, прежде всего в сфере безопасности, это касается наших оценок Договора о противоракетной обороне 72-го года. Мы считаем, считали и продолжаем считать, что сам договор, его основополагающие элементы являются краеугольным камнем современной международной безопасности. Мы на этом будем настаивать, но рассчитываем на позитивный диалог с нашими американскими партнерами.
Президент Соединенных Штатов недавно заявил, что Россия не является ни врагом, ни противником США. Мне кажется, что это очень позитивный сигнал, мы его услышали и относимся к Штатам таким же образом. Повторяю еще раз, рассчитываем на позитивный диалог.
- А вы когда встретитесь с президентом, уже знаете?
- У нас диалог с администрацией, что очень важно, не прерывается. А личная встреча с американским президентом, конечно, состоится, но она должна быть хорошо подготовлена.
- Вопрос о близком зарубежье. Перспективы СНГ, наших соседних государств и взаимоотношения России с ними, может быть, в частности, с Украиной, где происходят очень сложные процессы? И пересекающийся вопрос - русскоязычное население в этих странах, политика России по отношению к нему, к соотечественникам, которые, видимо, будут жить там постоянно, но тем не менее Россия для них остается "второй Родиной", если так можно сказать...
- СНГ - это самое главное, приоритетное направление в нашей внешней политике уже в силу того обстоятельства, что там живут 25 миллионов человек, которые считают Россию своей второй Родиной, а русский язык - родным языком. И потом - это наши основные торгово-экономические партнеры. Мы намерены развивать отношения с этими странами. Причем развивать, хочу это подчеркнуть, на равноправной основе. Мы в этом заинтересованы и политически, и экономически.
Мы не собираемся здесь доминировать, нам это просто экономически невыгодно. Но мы, конечно, будем исходить из соображений собственного интереса, при этом учитывая и тот высокий уровень отношений, который у нас с этими странами сложился. Будем стремиться не только поддерживать, но и развивать эти отношения, устранять всяческие барьеры на пути сотрудничества - и экономического, и в гуманитарной сфере.
В этой связи, конечно, встает вопрос о русскоязычном населении в этих странах. Кто смог, давайте прямо и честно скажем, тот уже уехал в Россию. Кто не смог или не захотел, тот остался и, наверное, будет там жить. Конечно, мы будем относиться к этим людям не как к чужим. Мы будем внимательно следить за условиями, в которых они живут, настаивать на том, чтобы им были созданы условия, при которых они могли бы пользоваться родным языком, развивать культуру, могли бы пользоваться всем тем, что предоставляет Россия и наше совместное прошлое.
Но, кроме стран СНГ, наверное, нужно вспомнить еще и Балтию. В некоторых из этих стран, мы знаем, особо сложные отношения с русскоязычным населением. Там даже появился такой термин, придуманный и изобретенный на месте, - "неграждане". В Латвии таких "неграждан" 600 тысяч. Это нас очень тревожит, очень беспокоит. Мы будем, повторяю, настаивать на соблюдении их законных прав и интересов.
Но, мне представляется, в интересах наших же сограждан там, чтобы мы не шли по пути конфронтации, эти вопросы должны решаться в ходе диалога. Я думаю, нам не нужно ни жечь мостов, ни создавать каких-то непреодолимых барьеров. Нужно терпеливо, настойчиво, но последовательно защищать интересы - в цивилизованном процессе диалога.
- Владимир Владимирович, мы сегодня очень много говорили о перспективах и о многих положительных явлениях, которые произошли за этот год. Но все-таки ведь были и неудачи, были трагедии, была гибель "Курска". Ваше личное отношение, как вы лично переживали все это?
- Трагедия с "Курском". Здесь, чего бы я ни предпринимал, к сожалению, это фатальное стечение каких-то обстоятельств, которые нам до сих пор неизвестны. К сожалению, от меня ничего не зависело. Насчет того, насколько я глубоко это переживаю? Да. Очень глубоко переживаю.
- У вас рабочий день какой сейчас?
- Большой рабочий день. Начинается часов в девять-десять, заканчивается часов в 11-12 ночи.
- И самый тяжелый период ближе к вечеру?
- У меня нет особо тяжелых периодов. Достаточно ровно распределено рабочее время, потому что в течение дня я делаю небольшой перерыв для занятий спортом.
- Ходят слухи, что вы еще для разрядки английский язык ускоренно продвигаете?
- Не ускоренно. Это тоже один из вариантов отдыха, как занятия спортом в течение 30 минут, так и занятие языком. Это даже не изучение, а, скорее, просто другой вид деятельности, для того, чтобы немножко отвлечь себя от текущих проблем.
- Как за этот год вы в порядке самооценки изменились?
- Конечно, изменился. Стал добрее.
- Такое обилие обязанностей должно как-то и ожесточать человека...
- Должно мобилизовывать. Это разные вещи. Просто на таком уровне ответственности должно ярче проявляться качество, которое, на мой взгляд, является определяющим, - терпимость.
Вы знаете, страна у нас не только очень большая по территории, она очень красивая. Она красива не только своими природными богатствами, в первую очередь, и это самое главное наше достояние, она красива людьми. Я ведь много езжу по стране, я могу это с полной определенностью сказать, у нас люди очень открытые, особенно в провинции, в регионах. Светлые люди.
И, конечно, быть главой такого государства - это огромная честь. Поэтому я и ответил на ваш вопрос именно таким образом. Нужно уметь уважать партнеров вне зависимости от того, нравится вам позиция того или другого человека или нет. Почти всегда есть рациональное зерно в позиции партнера по решению какой-то проблемы. Поэтому, наверное, действительно одной из главных составляющих в работе является терпимость.
- Первая годовщина - это все-таки праздник для вас. Рюмку поднимете или нет по этому поводу? Мы-то за вас поднимем.
- Если бы вы не сказали, наверное, не поднял бы. Теперь придется.