НА КАВКАЗСКОЙ ЛИНИИ
Андрианопольский мирный договор от 2 сентября 1829 года, завершивший очередную войну России с Турцией, установил, что побережье Черного моря от устья Кубани до поста Св. Николая (граница современной Аджарии) "пребудет в вечном владении Российской империи". Однако утверждение России на черноморских берегах не устраивало ни Блистательную Порту, ни западные державы. При негласной поддержке правительств этих стран в конце двадцатых годов прошлого столетия широкий размах получила контрабандная торговля на кавказском побережье. Иноземные суда доставляли в устья горных рек порох, серу и даже пушки, а оттуда везли чаще всего живой товар - захваченных абреками в ходе набегов жителей казачьих станиц и мирных горских селений, большей частью женщин и девушек, которых потом продавали на невольничьих рынках Востока. Чтобы оградить побережье от набегов, было организовано патрулирование крейсеров и построен ряд укреплений.
С начала 1840 года поддерживаемые иностранцами горцы начали боевые действия против русских гарнизонов. В феврале несколько крепостей пало. Нависла угроза и над крупным фортом Михайловское, которым командовал штабс-капитан Константин Лико.
Начальник гарнизона развернул работы по углублению рвов, возвышению валов, приведению в порядок орудий. Вскоре в гарнизоне побывало несколько "мирных" горцев, рассказавших, что хотя в горах и собираются крупные отряды убыхов и шапсугов, но на Михайловское нападать они не будут, якобы поджидают какой-то русский караван, который должен пройти через ущелье близ их аулов. Лико, прекрасно знавший местные нравы, ничему этому не поверил: перед нападением горцы всеми силами старались усыпить бдительность.
19 марта Лико собрал солдат и офицеров гарнизона и произнес речь, в которой заявил о намерении защищать Михайловское до последней капли крови. А если неприятель не будет отбит и овладеет валами, взорвать пороховой погреб. Все единодушно поддержали командира. Поднести фитиль к боезапасу вызвался рядовой Архип Осипов. Лико тотчас вручил ему ключ от погреба. Никто не сомневался, что Архип сдержит слово - в гарнизоне его знали как "человека серьезного, набожного и смелого, исправного солдата". Иеромонах отец Паисий благословил Лико, Осипова и их соратников на ратный подвиг.
Утром 22 марта толпы горцев пошли на штурм Михайловского. В разных источниках количество штурмовавших варьируется от 1500 до 11 000 человек. Первый приступ был отбит картечью и ружейным огнем. Во время второго русские ударили в штыки и отбросили противника прочь. Дрогнувшие горцы отступили, убыхи начали выяснять отношения с шапсугами, обвиняя друг друга в нерешительности. Тогда уздени договорились, приказали коннице, наблюдавшей издали, преследовать и рубить всех, кто повернет от валов Михайловского вспять, уклоняясь от штурма. "Пешие, видя безвыходность своего положения, снова с диким гиканьем устремились на приступ, - пишет историк. - Одолев своей многочисленностью гарнизон, оттеснили его".
Осипов бросился к пороховому погребу. К этому времени раненный двумя пулями и порубленный шашкой Лико лежал, истекая кровью, на земле. Перестрелка затихала. Горцы добивали отдельные группы не сложивших оружие солдат, когда оглушительный взрыв поднял на воздух обломки деревьев, камни и целые куски стен. Урон был нанесен колоссальный, что не позволило врагу в дальнейшем захватить Николаевское, Абинское, Навагинское укрепления и форт Раевский.
ВЫСОЧАЙШЕ ПОВЕЛЕТЬ СОИЗВОЛИЛ
22 апреля 1840 года император собственноручно начертал проект приказа. "В летописях подвигов Российской армии много громких и славных дел, - писал Николай I. - Много славных подвигов, сохранившихся в памяти потомства. Кавказский корпус по назначению своему чаще других имеет случай стяжать новые лавры. Но доселе не было примера, подобного в недавнем времени совершившемуся..."
Обрисовав далее картину нападения горцев, автор документа поставил в центр события фигуру начальника гарнизона, основываясь, очевидно, на донесении Головина или Раевского. Как отмечал государь, это штабс-капитан Лико объявил подчиненным о твердой своей решимости "защищаться до последней крайности и в случае одоления превосходством неприятеля о твердом намерении поднять себя на воздух взрывом порохового погреба". О подвиге Осипова в рукописи царя нет ни слова. Видимо, потому, что уцелевшие очевидцы происшедшего еще находились в плену.
Этот документ так и остался в проекте, а был обнародован совершенно иной, подписанный военным министром графом Александром Чернышовым приказ N 79 от 8 ноября 1840 года. В нем уже идет речь о подвиге Осипова, причем дело подано таким образом, что пороховой погреб он подорвал "по собственному пробуждению". Почему акцент был перенесен с личности принявшего решение о подрыве форта штабс-капитана Лико на исполнившего его замысел рядового?
Во-первых, к тому времени вернулись из плена выкупленные армянскими купцами сослуживцы Осипова, поведавшие подробности происшедшего.
Во-вторых, возвышая и несколько преувеличивая личную инициативу простого солдата, якобы самостоятельно принявшего крайне ответственное решение, император и военный министр явно преследовали цели, как мы бы сказали сейчас, пропагандистские. Хотели показать россиянам, среди которых уже тогда было немало серьезных критиков политики правительства на Кавказе, так и всей Европе, что в сражениях с горцами русские воины защищают правое, благородное дело.
Тот приказ военного министра N 79 открыл традицию навечного зачисления в списки части и положил начало соответствующему воинскому ритуалу. В нем говорилось: "Государь Император почтил заслуги доблестных защитников Михайловского укрепления в оставленных ими семействах (вдовам, матерям и детям погибших михайловцев выплачивалась пожизненная пенсия в размере полного денежного содержания кормильцев, дети их получили право на казенное содержание в учебных заведениях. - Авт.). Для увековечения же памяти о достохвальном подвиге рядового Архипа Осипова, который семейства не имел, Его Императорское Величество Высочайше повелеть соизволил сохранить навсегда его имя в списках 1-й гренадерской роты Тенгинского полка, считая его первым рядовым, и на всех перекличках, при спросе этого имени, первому за ним рядовому отвечать: "Погиб во славу русского оружия в Михайловском укреплении".
О героических событиях той Кавказской войны напоминает сегодня на черноморском берегу между Геленджиком и Туапсе чугунный крест, хорошо видный с проплывающих кораблей, сооруженный в 1876 году. Надпись на кресте гласит: "77-го пехотного Тенгинского Его Императорского Высочества Великого Князя Алексея Александровича полка рядовому Архипу Осипову, погибшему во славу русского оружия 22 марта 1840 года в укреплении Михайловском, на месте которого сооружен сей памятник". А поселок, возникший неподалеку от взорванной крепости, до сих пор называется Архипо-Осиповка.
К сожалению, сегодня традиция зачисления навечно в списки части особо отличившихся бойцов забыта. А зря. Нынешняя чеченская кампания дает многочисленные примеры героизма наших солдат. Увековеченный подвиг всегда поднимает боевой дух армии.