Год Италия — Россия завершается беспрецедентным проектом «Во Христе». Третьяковская галерея послала во Флоренцию три знаменитые иконы, взамен принимая гениального Джотто. «Труд» считает, что обмен шедеврами должен напомнить об общих корнях искусства наших стран.

Старейший музей отечественного искусства наконец нашел точку схода двух культур, внешне столь разных, но имеющих общие корни — художественное наследие Византии. На излете перекрестного года Россия привезла в Италию шедевры Древней Руси. В знаменитом баптистерии Сан-Джованни, рядом с главным собором Флоренции Санта-Мария дель Фьоре, завтра откроется выставка трех сокровищ из собрания Третьяковки. Старшая среди них — величественная «Богоматерь Одигитрия» из Пскова конца XIII столетия. «Вознесение» 1408 года стояло в празд-ничном ряду иконостаса Успенского собора во Владимире, созданного при участии великого Андрея Рублева. Кисти Дионисия принадлежит поражающая красотой воплощения богословской идеи икона «Распятие»: время ее создания, 1500 год, совпадает с Высоким Возрождением. По ценности, силе воздействия, исторической значимости эти произведения приравнены к работам Джотто — художника, фактически открывшего путь к Ренессансу. Открывать его первую выставку в России приехал даже архиепископ Флоренции.

Эти иконы прежде не покидали стены музея: произведения такого уровня стараются никуда не отпускать. Выставка в «Афинах Италии», как называют Флоренцию, — исключение. В секрете держат сумму страховки икон и условия транспортировки — известно лишь, что из обеих стран их везли с полицейским эскортом, в специальных фургонах с климат-контролем.

Русские иконы с триумфом внесены в баптистерий — одно из древнейших культовых зданий Флоренции, где крестили Данте Алигьери и членов семьи Медичи. Там, среди ценных средневековых памятников, некогда украшавших собор, есть и работа Джотто — полиптих церкви Санта-Репарата.

Рожденный в 1266 году, Джотто ди Бондоне — и живописец, и архитектор, более всего знаменитый росписью капеллы Скровеньи в Падуе, которую принято считать точкой отсчета Проторенессанса. Уже при жизни он прослыл величайшим художником: его воспели Петрарка и Боккаччо, а в «Божественной комедии» с похвалой упомянул его друг Данте.

К концу XIII столетия простоявший девять веков кафедральный собор, посвященный святой Репарате, древней покровительнице Флоренции, стал тесен для быстро растущего города. На его месте решили возвести новый собор. В 1331 году гильдия торговцев шерстью, став попечителем стройки, назначила стареющего Джотто главным архитектором. Он начал с колокольни, успев до своей смерти в 1337-м создать лишь один ее ярус. Ажурное многоярусное сооружение, украшенное скульптурой, веками так и называют: кампанила Джотто.

Прибывший в Москву полиптих с 1305 года увенчивал верхний ярус алтаря церкви Санта-Репарата, а в 1520-м его перенесли в одну из капелл нового собора. Этот алтарный комплекс из 10 произведений недавно введен в круг наследия Джотто. В центре хрупкого иконостаса — Мадонна в окружении святых. Иконы дву-сторонние — тогда во Флоренции это новшество тоже ввел Джотто. Интереснее всего композиции на обороте, в том числе сцена Благовещения, а также святые Иоанн Креститель и Мария Магдалина.

Из Епархиального музея Флоренции при церкви Санто-Стефано аль Понте привезли еще одну икону. Большую, почти два метра высотой, «Мадонну с младенцем, или Маэста ди Сан-Джорджо алла Коста» причисляют к ранним работам Джотто, 1280–1290 годов. Впрочем, трудно судить о его стиле по зареставрированной, обрезанной с боков иконе. Лишь фигуры двух ангелов на дальнем плане выдают истинную руку мастера. Хотя можно мысленно реконструировать трон из светлого мрамора с резным готическим обрамлением, на котором восседает Мадонна, заметить такой же яркий свет и тщательно выписанные детали, как на ранних фресках Джотто.

Джотто, как Рублев и Дионисий, входит в число тех немногих, чье творчество меняло облик самой эпохи. «По сути, Джотто впервые отошел от византийского канона, которому еще следовали его учителя, в сторону оптической подлинности. Именно здесь расходятся пути Византии, Руси и Запада», — подчеркивает куратор выставки «Во Христе», позволившей сопо-ставить два крупнейших явления в искусстве.

Мнение

Наталья Шередега, заведующая отделом древнерусского искусства Третьяковской галереи: «Звенигородский чин Андрея Рублева вывозить нельзя»

– Эта выставка, инициаторами которой стали президенты наших стран, Медведев и Наполитано, сперва должна была называться «Рублев – Джотто», и итальянцы просили у нас ни много ни мало – иконы Звенигородского чина, принадлежащие к наиболее ценной части наследия Андрея Рублева. Естественно, об этом речи быть не могло – Звенигородский чин относится к числу произведений, которые ни при каких обстоятельствах нельзя вывозить за пределы Отечества. После переговоров, которые шли в формате диалога православной и католической церквей, было решено, что к нам привезут работы Джотто, а мы дадим икону из Праздничного чина Успенского собора во Владимире, которая связана с деятельностью Рублева и его мастерской в 1408 году. У исследователей существует точка зрения, что в создании иконостаса принимали участие Андрей Рублев, Даниил Черный и мастерская. Для того чтобы принять такое решение, был созван расширенный реставрационный совет, проведены все технологические исследования: рентгенография, визуальный осмотр реставраторами, анализ химического состава. После этого совместно хранителями и реставраторами высшей категории было принято решение о возможности перемещения этой иконы, равно как двух других – «Богоматери Одигитрии» и «Распятия» работы Дионисия.
Иконы Праздничного чина Рублева у нас уже совершали путешествие, а «Распятие» Дионисия неоднократно бывало на выставках в Швейцарии, Италии, оно в очень хорошем состоянии.
Но, как в любом музее, у нас целый ряд произведений, которые не подлежат вывозу вообще. Например, у нас просили для выставки в Лувре мозаику «Дмитрий Солунский» – мы сочли это нецелесообразным.
Никуда не может на сегодняшний момент перемещаться и «Троица» Рублева – там доски подвижны, и при переноске может нарушиться сохранность письма.
То же относится к так называемому «Устюжскому Благовещению», знаменитым «Богоматерям Орантам» домонгольского периода. Хотя одна из таких икон настолько в хорошем состоянии, что сейчас предоставлена на выставку в Русском музее.