.jpg)
Когда ожерелье – больше, чем ожерелье
Роскошное шоу «Жемчуг: Сокровища морей и рек» в Историческом музее стало гимном природе, культурному разнообразию и... диверсификации экономики.
В ХХ веке, когда изобрели метод культивации жемчуга, драгоценный биоминерал, казалось бы, утратил ореол сакральности и недоступности. Не у каждой россиянки в шкатулке отыщется бриллиант, но уж колечко с жемчужиной там чаще всего есть. А ведь прежде шарики с нежным матовым блеском добывали только из раковин, которые со дна морей и рек вылавливали отважные ныряльщики.
Издревле жемчуг был диковиной, стоил баснословно и обрастал легендами; он считался знаком избранности и чистоты, ценился как оберег и служил аксессуаром царственных особ. В изобилии он рассыпан по старинным портретам европейских монархов: диадемы и многоярусные ожерелья, серьги, броши, украшения причесок и даже мужских шляп. Да и сегодня старейшая в мире королева Елизавета II, чтимая как эталон элегантности, почти не снимает жемчужного колье.
Однако выставка «Жемчуг: Сокровища морей и рек» в Историческом музее, привезенная из Катара по случаю перекрестного года культуры, заставила вновь подивиться чудесам природы. Здесь жемчужины поражают многообразием формы и цвета в "чистом виде«и вместе с раковинами, предстают в произведениях выдающихся ювелиров. Тем интересней, что в экспозицию вошли украшения не только европейской работы. Если диадемы и колье из Парижа и Вены чаруют утонченной красотой, то тибетские амулеты или головные украшения скорее изумляют экзотикой, хотя тоже не лишены изящества.
За краткий период Музеи Катара, основанные в 2005году, собрали замечательную коллекцию жемчуга и изделий из него со всего света. В ней и сокровища европейских монарших династий, и ритуальные предметы из Центральной Азии, и творения современных ювелиров. Восток властно заявляет о себе: там, в частности в Катаре, минимум 50 веков добывали жемчуг из моря, а теперь в промышленных количествах его выращивают в Японии. Кстати, изобретатель метода культивации жемчуга Кокити Микимото после смерти был объявлен национальным героем Страны Восходящего солнца.
Все грани бытования самого древнего драгоценного камня (а на самом деле биоминерала) отразила первая передвижная выставка Музеев Катара, теперь добравшаяся до Москвы — шестой столицы в ее мировом турне. Удалось показать весь процесс возникновения украшений — от раковины до шедевра. Но прежде всего кураторы стремились обратить внимание на преобразующую роль индустрии жемчуга в истории Катара и всего мира, поведать о развитии промыслов и торговле жемчугом в странах Персидского залива, начиная от древних способов добычи драгоценного минерала, применявшихся ныряльщиками. Макет их шхуны в экспозиции не менее важен, чем изделия ювелиров. Правда, именно они притягивают внимание —совершенством исполнения, громкими именами владельцев, царственной ролью «перлов». Эти вещи доносят извечное преклонение перед жемчугом: ведь это первый в истории ювелирный материал — в обработке он не нуждался и вплоть до Нового времени ценился выше других драгоценностей.
Если верить Плутарху, самые крупные жемчужины римской эпохи принадлежали царице Клеопатре, украшая ее серьги. Востребованность минерала аллегорически передает на выставке браслет 1870 года: парижский ювелир изобразил, как лев и змея дерутся за жемчужину.
В самых нарядных и торжественных экспонатах россыпи бриллиантов — лишь фон для крупных жемчужин. Это тиары XIX — начала ХХ веков: их носили, при желании превращая в ожерелье, дамы Ганноверского королевского дома, эрцгерцогиня Мария-Валерия из дома Габсбургов — дочь Франца-Иосифа I и трагически погибшей императрицы Сисси, а также леди Росбери из династии Ротшильдов, богатейшая женщина Лондона, не считая королевы.
Как контрастируют эти изысканные венцы с вещами, связанными с иконами масс-культуры ХХ века! Вот брошь в форме рта с яркой помадой— жемчужные зубы и губы-рубины по дизайну Сальвадора Дали. Рядом любимое кольцо Элизабет Тейлор. Диаметр «камушка» полтора сантиметра, но это не предел для оскароносицы, которая владела одной из знаменитейших жемчужин. «Перегрина» (от испанского «блуждающая») не сходила со сцены с середины XVI века, когда ее выловил чернокожий раб, сразу получивший свободу. Весом 56 карат, она считалась самой крупной в мире, с ней позировали для парадных портретов испанские королевы, хотя первой была Мария Тюдор — британская супруга Филиппа II, дочь Генриха VIII. Странствия жемчужины не кончились с переездом в Мадрид: в начале XIX века ее увез с собой при бегстве во Францию король Жозеф Бонапарт, посаженный на испанский трон своим братом Наполеоном, и завещал племяннику Луи, впоследствии тоже императору Франции .Но и тот был изгнан и вынужден продать реликвию, причем она вернулась в Британию — к герцогу из рода Гамильтонов. А уж их потомки выставили раритет на аукцион Сотби, где в 1969 году в подарок жене его купил актер Ричард Бартон. Всего-то за 37 тысяч долларов! Сравните: после смерти Тейлор «Перегрина» вновь ушла с молотка уже за рекордную цену — почти 12 миллионов.
Потрясающая история — сквозь призму только одной вещи! А сколько еще таких историй и тайных смыслов за экспонатами. Так и хочется сказать вслед за живописцем Рене Магриттом, назвавшим свою знаменитую картину с трубкой «Это не трубка»: ожерелье из жемчуга — это больше чем ожерелье.
P.S. Как бы ни блистал роскошью парад драгоценностей, заключенных вместо витрин в старинные бронированные сейфы, все диковинные жемчужины мира не могли бы войти в сотню экспонатов, присланных в Москву. Зато молодое государство, чье благосостояние в ХХ веке было построено уже не на ловле жемчуга, а на нефти, сумело продемонстрировать свое видение будущего. Если иссякнут запасы «черного золота» либо закончится эпоха ископаемых видов топлива, Катар рассчитывает на перспективную отрасль туризма. В этом свете возрастает потенциал катарских музеев, благо они сумели на «нефтяные деньги» сформировать собрания, готовые конкурировать с известнейшими коллекциями мира. Не стоит ли и России присмотреться к этому примеру дальновидного распоряжения национальными ресурсами?