.jpg)
«Автор года» по версии телеканала «Русский детектив» – о ростовском мифе, молодом Антоне Павловиче и «той единственной Гражданской»
Победительница премии «Русский детектив», организуемой одноименным телеканалом, Лиза Лосева хорошо знакома поклонникам детективного жанра благодаря своим ретродетективам о временах Гражданской войны. Звание «Автор года» писательница получила за роман «Мертвый невод Егора Лисицы». О Ростове-на-Дону революционной поры, фанатах судебной медицины и мастерской по готовке «синеньких» (какой же ростовский миф без баклажанов!) Лиза рассказала «Труду».
— Лиза, вы взяли детективный Гран-при, несмотря на очень сильный состав конкурса: с вами соперничали Дарья Донцова, Шамиль Идиатуллин, Майк Омер, Николай Свечин: Насколько важна для вас эта победа, или у детективщиков и без того всегда есть свой круг читателей?
— Премии, безусловно, служат мощным стимулом и знаком того, что вы отмечены профессионалами и читателями. Победивший в конкурсе роман «Мертвый невод» я писала больше года. Ездила в этнографические экспедиции в станицы на Дону, где происходит действие. Поднимала архивные материалы, связанные с кладом в кургане. Изучила потрясающе самобытные поверья этой части страны — они очень отличаются от фольклора и суеверий, например, средней полосы России. Само собой, я очень надеялась, что эту работу оценят. И на финальной церемонии расплакалась на сцене: признание коллег очень важно для любого пишущего. Второй раз едва удержалась от эмоций, когда прочла отзыв писателя Сергея Литвинова на мою книгу: он выделил «Мертвый невод» среди всех романов на конкурсе.
— А вы сами коллег читаете?
— Конечно. Например, моего уважаемого друга Свечина. Детектив — очень пластичный, емкий жанр, способный соединять в себе самые разные черты. Я и для чтения выбираю книги, которые не только развлекают, но дают информацию, и сама стараюсь писать такие же. Например, стремлюсь в романах точнее передавать исторические события и личностей, перерабатывать в художественный текст архивные материалы. А главное, я воссоздаю работу криминалистов начала XX века. Интересное, бурное было время!
— Помню, пару лет назад в тренде был скандинавский нуар, который читали не из-за фабулы, а ради атмо-сферы и психологических причуд героев, потому что зачастую сразу было ясно, что «убийца — дворецкий». А сейчас какой период переживает детективный жанр? Он на подъеме или уступает нонфику, фэнтези, «прозе тридцатилетних»?
— Детектив всегда на подъеме. Помните, как в знаменитом фильме: один убегает, другой догоняет. Такое никогда не устареет. Пусть даже это гонка не мышц, а интеллектов. Жанр сейчас переживает интересную трансформацию, вбирая в себя самые разные элементы. Например, «Человек с большим будущим» Абира Мукерджи — это одновременно и криминальная история, и социальный роман о британцах в Калькутте 20-х годов прошлого века. Или «Там, где раки поют» Делии Оуэнс — детектив, написанный женщиной-биологом.
Я и свои романы определяю в первую очередь как исторические и приключенческие — с детективной составляющей. Но особенно интересно показать в них происходящий слом — быта, языка, огромного количества мелочей, о которых мы не задумываемся. Условно говоря, рассказать, как «матлот из рыбы» стал «котлетами из судака» в советском ресторане. Быт моих героев — неотъемлемая часть всех моих историй.
— Сквозной герой ваших ретродетективов Егор Лисица — молодой человек, увлеченный судебной медициной. Как возник этот образ, присущи ли ему ваши собственные черты, а может быть, тут сказалось влияние других популярных персонажей — Эраста Фандорина, Каменской?
— При всем моем уважении и любви к упомянутым героям Егор Лисица стоит от них особняком. Ну разве что с Фандориным его немного роднят границы эпохи, и то не слишком — мой герой работает в 1920-1930-е годы.
Общими чертами с Каменской можно назвать их увлеченность интеллектуальными методами расследования и «масть» — мой герой тоже блондин. На этом все сходство заканчивается.
Я сознательно хотела написать детектив о человеке, увлеченном как нау-кой, так и криминалистикой. А вот реальный прототип у Егора Лисицы есть. Это Александр Игнатьевич Шибков, гениальный врач, создавший в годы разрухи после Первой мировой и Гражданской войн крупнейшую на юге страны криминалистическую лабораторию. И мой герой, ему под стать, книголюб и одновременно практик. У него нет «метода» — истории, когда гениальный сыщик шевелит серыми клеточками, раз, два, три — и готово решение, вот он, свеженький преступник. Егор ведет расследования, опираясь на методы науки, судебной психологии, пробы крови и так далее. О важности такого подхода можно судить по фразе, встречающейся в самых разных книгах по истории криминалистики: «До появления криминалистов главным методом получения доказательств была пытка».
Думаю, что по психотипу мой герой ближе к Холмсу. И одновременно доктору Ватсону. Но в то же время это молодой, вспыльчивый человек, несчастный в личной жизни, фанат судебной медицины: Такой молодой Антон Павлович немного.
.jpg)
— Вы пишете о Ростове-на-Дону в годы Гражданской войны. Почему выбрали это время и место? Из-за особого «ростовского мифа», который, безусловно, свойствен этому городу, как есть свои мифы у Москвы, Питера или, допустим, у Сибири?
— В третьем и четвертом романе события происходят в других местах — например, в Москве. Но вы правы, полноправный герой нескольких книг серии — Ростов. Он заслуживает отдельного внимания. Например, прозвище «русского Чикаго» получено им за деловую хватку жителей. Еще это место интересно тем, что объединило в себе русский город, собственно Ростов, и армянский Нор-Нахичевань. В результате мы получили колоритнейший замес традиций, нравов, ценностей.
— Почему о Гражданской войне у нас пишут куда меньше, чем, скажем, о Великой Отечественной или, допустим, о «лихих девяностых»?
— Писать о Гражданской очень сложно прежде всего из-за проблемы — как там вычислить «наших» и «не наших». Мой герой ведь тоже делает сложный выбор — он остается в новой России и решает быть ей полезным. Добавьте и то, что после 1917 года полицейские архивы были уничтожены, в бумаги донской полиции на базаре закручивали селедку. Очень непросто восстанавливать тогдашние методы работы милиции, судебных врачей, криминалистов. Пришлось изрядно поработать в самых разных архивах, изучать переписку, собирать личные истории. Дома у меня накопилась библиотечка книг о том времени, включая даже учебник криминалиста издания 1928 года.
— Расскажите, как пришли в литературу и начали писать детективы.
— Я журналист, много лет проработала на телевидении. Имею опыт написания сценариев. Но, как всегда, главные корни — в детстве. Моя мама, актриса, усаживала меня с книжкой, чтобы ребенок не путался под ногами на сцене. И я читала все подряд, но сильнее всего увлекали детективы. Постепенно созрела мысль написать что-то самой. Издаться оказалось непросто. Порой препятствия подстерегали там, где их вовсе не ждешь, — например, отказы коллег дать отзыв о книге. В таких случаях думаешь: ведь вы тоже были начинающими? Но повезло, поддержку коллег я все же нашла. Конечно, по-человечески нелегко пережить критику, особенно поверхностную. Но такой, к счастью, в адрес моих романов очень мало.
И потом, если хочешь рассказать историю своего героя, то расскажешь, куда деваться? Иначе он тебе не простит. Я историю своего героя знаю и держу в голове и текстах от начала и до конца. Более того, знала ее с самой первой книги, о нестандартном для детектива финале которой много говорили. Могу сказать, что он неслучаен. Как говорится, подробности — в следующей серии.
— Когда и как предпочитаете работать?
— Работаю всюду, где есть возможность. «Красный парфюмер», новый роман серии, был почти целиком написан в командировках, буквально в поездах. Часто шучу, что мне не хватает собственной Софьи Андреевны, чтобы налаживать быт. Хотя и во многом другом я, конечно же, понимаю свою разницу с Толстым. Изрядно времени забирает работа журналиста и редактора, которую пока не хочу бросать. Так что пишу вечерами, по выходным.
.jpg)
— Как отдыхаете, есть ли у вас хобби?
— На отдых времени маловато, разве что мою кошку можно назвать хобби. Но она с характером, может обидеться на такое определение. Люблю готовить — отлично жарю «синенькие», то есть баклажаны. Много читаю — просто для удовольствия. Но с еще большим удовольствием пишу или ищу фактуру для своих книг.