Андрей свалился на Лену как снег на голову. Она еще ничего толком не успела понять, как уже
Андрей свалился на Лену как снег на голову. Она еще ничего толком не успела понять, как уже встречалась в ресторане с малознакомым парнем в кожанке. А ведь предупреждали же подружки: Это явно рэкетир! Видишь – в кожаной куртке, да еще и на машине приехал. Не ходи с ним никуда! В 1990 году кожаная куртка и красивая машина в придачу могли означать только одно. Но через пару недель Андрей познакомил Лену с родителями. А потом убедил остаться. И Лена поддалась – решила, что это судьба.
Отношения с мужем складывались хорошо. Молодожены ждали ребенка, заранее выделили и отремонтировали для него комнату. Все изменилось в феврале 1994 года. Лена с Андреем были дома, когда позвонил партнер Андрея по бизнесу Стас. У нас в офисе три трупа! Сторож утром на них наткнулся… Везде милиция. Выходи, поговорим.
– Съезжу и вернусь, – бросил на ходу Андрей.
– Надень свитер, – заботливо сказала Лена.
Андрей не вернулся. Попал в реанимацию с ножевым ранением: партнер, приехавший
«поговорить», пырнул его ножом. Потом на суде Стас заявит, что сам видел, как Андрей расстрелял в их офисе тех трех парней. Адвокат сообщил Лене, что мужу грозит высшая мера наказания. Лена до сих пор уверена, что муж занимался честным бизнесом, во всяком случае пытался. Но это была середина 90-х…
После его ареста жизнь Лены превратилась в ад. С одной стороны, обезумевшая от горя
свекровь, с другой – проклятия родственников погибших. «Прикончить! И его, и ее!» – неслось
ей вслед. Пока шло следствие, Лена пыталась понять: ее муж – жестокий убийца или несчастная жертва, он убил или его подставили? Все факты можно было истолковать и в одну, и в другую сторону. Ответа она так и не нашла. Но для себя решила: мужа и отца своего ребенка защищать во
что бы то ни стало. Расплата за это пришла сразу же.
– Бывшие дружки Андрея стали вызывать меня на «стрелки»… В кафе и на квартирах. Человек восемь головорезов. Я, беременная, прихожу. Не понимаю, чего от меня хотят. Они обещают то табуретку мне о голову разбить, то еще что-нибудь… Требовали одного: чтобы я Андрея не защищала на следствии. Зачем? До сих пор не знаю.
Лена упрямо твердила: «Ваше право считать, что он убил, мое – что невиновен». Но угрозы не прекращались. Все закончилось после пятой встречи. Они приехали к ней домой вчетвером.
– Ну что, Ленок, не передумала? – осклабился один из них, крутя в руках шнурок.
– Не передумала.
– Не боишься, что с тобой что-нибудь плохое случится? –поинтересовался верзила, заплетая на шнурке петлю. Не дождавшись ответа, он прошел в комнату и огляделся.
– Ну ничего, ничего, богато, – ухмыльнулся незваный гость, помахивая петлей в воздухе. –Такой неплохой ремонт. А люстры на крюки вешали?
Он выглянул в окно.
– И место тихое. Соседи наверняка не беспокоят…
Повернувшись к Лене, браток остолбенел. Ему в переносицу глядело дуло ружья. В тишине было хорошо слышно, как Лена взвела курок.
– Слушай, ты, мразь, – сквозь зубы проскрежетала Лена. – Я уже говорила и еще раз повторю. Он мой муж, и я его не брошу. А если вы не угомонитесь, мне терять нечего. Он убил, и я убью. Пошел вон!
Ее отчаянный поступок подействовал на мужниных дружков. Ее оставили в покое. А Лена продолжала спасать мужа. Всю прибыль от бизнеса в поселке – кафешки и крохотного магазина – она до последней копейки тратила на адвоката и передачи.
И так долгих три года. Пока «добрая» соседка не открыла ей глаза:
– Лен, – осторожно произнесла та, – брось ты своего Андрея защищать… У него ведь все время любовница была. Та самая Надя, что с ним работала. Ее Андрей в гости к вам приводил. Помнишь, ты с ней даже подружилась.
Лена хорошо помнила эту девушку. Придя в себя после услышанного, она поняла, что больше сил на супруга у нее нет.
Первое, что сделала Лена после того разговора, – поблагодарила свекровь за все хорошее и ушла в чем есть: бизнес, машина – все осталось. Суд приговорил Андрея к высшей мере наказания. Правда, вскоре в России объявили мораторий на смертную казнь. Высшую меру заменили 25 годами колонии строгого режима. Но Андрей, год после суда сидевший в одиночной камере в ожидании расстрела, ничего не знал об этом.
Лена переехала в Кемерово в 12-метровую комнату барачного типа. В последующие несколько лет она пыталась найти свое дело: и няней работала, и челночила – обувь из Москвы, розы из Алма-Аты (партия из тысячи роз завяла, пока долетела до Кемерово), елки из Новосибирска. Получила высшее образование и специальность психолога в Кемеровском университете. А потом открыла первую в их городке риелторскую фирму.
Ее дочке Жене сейчас уже 15 лет. Она регулярно навещает отца в колонии, хотя папой она зовет другого человека. Его зовут Сергеем. Уже 6 лет, как они с Леной вместе.
А Андрей стал верующим и даже принял сан. На зоне проводит службы, крестит… Скоро должен выйти на свободу. Досрочно. За безупречное поведение.
– Думаю, что страшный путь, который прошел Андрей, был ему необходим,– говорит Лена.–Если бы он остался на свободе, погиб бы, так и не поняв своих ошибок, как это случилось со многими его дружками. Кстати, в того парня, Стаса, который ранил Андрея, через несколько дней тоже стреляли. Пуля застряла в позвоночнике. Врачи сохранили ему жизнь, но он стал инвалидом. Он не выдержал мучений и через несколько лет покончил с собой.
Сейчас все они, эти юноши и девушки из маленького провинциального городка Мариинска начала 90-х годов, мечтавшие о покорении мира, стали зрелыми людьми. Кому-то из них удалось пережить дикие дни первобытного капитализма. Кому-то нет. Медаль «За веру и добро» Елена Сурина получила из рук губернатора. И, конечно, никто тогда уже не знал, что медаль за добро получает жена убийцы, однажды и сама взявшая в руки оружие, чтобы защитить свою жизнь.
Она была замужем за убийцей и сама чуть не убила человека. Теперь Елена Сурина успешно занимается бизнесом и награждена медалями «За веру и добро» и «За бизнес во имя созидания».