- Ваш необыкновенный голос вовсю используют и в художественном кино, и в мультиках. Вам это приятно?
- Мой голос - и друг, и враг мой. Он как бы живет отдельной от меня жизнью. Я это осознала рано и берегла его: не ела мороженого, не курила. С детства любила петь. Помню, во 2-м классе на школьной новогодней елке спела песню из кинофильма "Серенада Солнечной долины". Правда, после этого получила от учительницы нарекание за содержание песни, которая была про любовь! Я так переживала этот выговор, что сильно заболела и на какое-то время перестала петь.
Только, учась в ГИТИСе, сумела преодолеть этот комплекс. Правда, моя дочь критикует меня. У нее, слава Богу, абсолютный слух, поэтому, когда я пою, она морщится и просит: "Мама, не надо!" В театре мои вокальные данные использовались мало. И только в спектакле "Мамаша Кураж и ее дети" в Театре имени Моссовета, где я работаю с 1958 года, впервые серьезно запела.
Вначале я даже подумывала отказаться от роли, так как рядом со мной были высококлассные вокалисты, но режиссер Павел Хомский переубедил меня.
- Скажите, вы хотели бы что-то изменить в своей судьбе?
- Нет. Я наделала много ошибок, но они мои, и мне не стыдно за свою жизнь. Главное: я никогда, никому не сделала ничего дурного. Я вообще считаю, что плохой человек не может быть хорошим актером. Ибо нас, актеров как рентгеном просвечивают тысячи глаз зрителей и в театре, и в кино, и, думаю, видят нашу суть.
- Вы управляете судьбой или покорны ей?
- Я никогда не управляла своей судьбой, но иногда Фортуна улыбалась мне. У меня был очень резкий старт - из далекой сибирской глубинки. Выбрав свою дорогу, я постоянно доказывала себе, что поступила правильно, что недаром бросила сельхозинститут на третьем курсе, приехала в столицу и поступила в ГИТИС.
Иногда я сомневалась, впадала в отчаяние: провинциалам в Москве всегда трудно. Вначале была проблема с пропиской, поэтому долго жила в подвальном помещении. Пахала как ломовая лошадь. Сначала на кооператив, потом на обстановку квартиры.
- Вы играли женщин с израненной судьбой, несчастных?
- Никогда! Я всегда играю полноценных женщин. В бабьей судьбе разное бывает, но надо верить в свое счастье, в то, что оно есть или будет.
Я росла в нелегкие послевоенные годы в совхозном поселке под Омском. Наши женщины, вынесшие на своих плечах все тяготы военного лихолетья, умели сохранить в себе женскую гордость, достоинство, поэтому я всегда стремлюсь найти эти качества в своих героинях. Я постоянно помню, что говаривала мне Фаина Раневская: "Кого бы ты ни играла, выходя на сцену или съемочную площадку, надо ощущать себя королевой!" Российская женщина - вообще необыкновенный феномен! С одной стороны мы свободнее женщин Востока, а с другой - закомплексованнее западных женщин, но зато по натуре очень широкие. Семья, производство, общественная работа - все легло на наши плечи, и мы тащим этот непосильный груз всю жизнь. Какими были, такими и остались, несмотря на все перестройки и перекройки.
- Для женщины возраст - богатство? Или она должна как можно реже вспоминать об этом?
- Я согласна с Романом Виктюком, который говорит: "Возраст - бестактность природы". Но всякий возраст хорош. И чувствовать себя женщиной надо постоянно.
- А о вашем будущем можно полюбопытствовать? На что возлагаете надежды?
- В родном Театре имени Моссовета сложилось так, что я долго была не востребована. Это вина дирекции, которая делает ставки не на своих артистов, а на звезд со стороны, считая, будто зрители хотят только веселиться и смотреть "фабрику грез". Правда, сейчас наш художественный руководитель Павел Хомский приступает к репетициям пьесы "Мораль пани Дульской", где я буду исполнять главную роль. Так что надежда есть... Хотя людям непокорным, вроде меня, всегда живется нелегко... Недавно мне позвонил Роман Виктюк и тоже вселил надежду, сообщив, что наш спектакль "Бабочки... Бабочки" Арнольдо Николаи будет восстановлен и мы его вновь "покатаем" по городам. Дело ведь не в том, что это антреприза и сколько денег тебе платят, а в том, как актеры и режиссер относятся к своей работе.
- Когда раздаются звонки из киностудий и вам предлагают сценарий, как вы поступаете?
- Если предлагают плохой материал - я баррикадируюсь. Мое согласие на новый фильм зависит и от режиссера, от того, с какими актерами я буду работать.
- Как вы относитель к режиссерским экспериментам?
- По-разному. Иногда надо выполнить только заданный режиссером рисунок роли - и все, а иногда приходится и сопротивляться.
- Настоящее актерское счастье вас когда нибудь посещало?
- Это было на съемках кинофильма "Зигзаг удачи", когда я, Бурков и Евстигнеев почувствовали, что мы единое целое, и оттого нам было легко, свободно и весело. А еще мы любили друг друга!
Так что желаю всем читателям уважаемой газеты "Труд" как можно больше уверенности в собственных силах и обретения внутренней свободы!