Через пару часов выяснилось, что самолет застревает в Триполи надолго: полетел гидронасос - в него попала какая-то стружка, и его надо менять. На замену вышедшего из строя узла, если проклятый насос найдется у ливийских техников, уйдет не меньше восьми часов. Мы несколько приуныли.
Но через некоторое время пришла другая печальная весть: ливийская фирма, обслуживающая российские самолеты в Триполи, насосами не располагает. А это значит, надо делать запрос в Тверь, где приписан лайнер, добиваться разрешения на его перелет аж через девять стран... Ситуация - хуже не придумаешь. Как на грех 12 сентября выпало на пятницу - выходной в мусульманской Ливии.
Первое впечатление от ливийского аэропорта лично у меня было весьма приятным. Работает кондиционер, есть туалеты, умывальники, курилка, кресла, правда, железные. Чкаловскому аэропорту, откуда мы вылетали в Сьерра-Леоне, о таком можно только мечтать. Через полчаса ли-вийцы принесли прохладительные напитки - пепси, колу, воду, соки. А еще через некоторое время появился заведующий российским консульским отделом Багаутдин Алиев. Он доходчиво обрисовал наше непростое положение.
Итак, почти взвод российских военных в форме, которые возвращаются на родину из Сьерра-Леоне, где выполнили свою миротворческую миссию, 10 журналистов и 16 членов экипажа самолета застряли в аэропорту. Выпустить их в Триполи и устроить в гостиницу просто так, без виз в паспортах, нельзя. А чтобы получить визу на въезд в Ливию, надо подождать минимум неделю: страна "полузакрыта".
К обеду никакой утешительной информации не поступило. Запасливые военные достали булки, вареных кур. Вечером журналистов определили в зал для приема руководителей иностранных делегаций с шикарными креслами и столиками. Нам разрешили съездить на автобусе к самолету и взять предметы первой необходимости - зубные щетки, мыло... Принесли ужин - мясо, рис, салаты. Перекусив, мы было начали устраиваться на ночлег, как поступила новая вводная: едем в отель о пяти звездах! Называется он "Аль-Махари". Для экипажа были поданы такси, для журналистов - микроавтобус. Миротворцев оставили в аэропорту. Проблему с их размещением в гостинице решили только через сутки. Военных при этом пришлось переодеть в гражданское - таково было условие ливийской стороны. А у нас за-брали паспорта, сказав, что в отеле нам выдадут гостевые карточки, которые и будут отныне нашими документами. С ними можно даже гулять по городу.
Инструктаж перед поездкой проводил первый секретарь посольства Игорь Папин. Он объяснил основные правила поведения в Джамахирии - так еще называют Ливию. Нельзя иметь при себе спиртное, не говоря уже о его употреблении, запрещено фотографировать на улице, разговаривать и особенно делать комплименты женщинам. И вообще надо вести себя тихо и смирно.
Весь кортеж двинулся через город. Множество огней, виадуки, нескончаемый поток легковушек. И - люди, люди. Не-смотря на поздний час - время-то за полночь. Одни сидят за столиками и по-пивают прохладительные напитки, другие курят кальян. Страну, на которую наложено экономическое эмбарго, я себе представлял несколько иной.
Нас разместили по два человека в номере: кондиционер, ванна, балкон с видом на морской порт и большую мечеть.
Утром направились в город. И тут я впервые пожа-лел, что послушался и не взял фотоаппарат. Фотографироваться, как я понял, иные ливийцы даже любят. Естественно, при этом надо спросить разрешение. Женщины - категорически против. Моим коллегам, по-моему, так и не удалось заснять ливийских красоток. А они в Триполи встре-чаются часто. Некоторые управляют автомобилями. Ни одной паранджи, закрывающей лицо, я не увидел. На улицах вовсю идет торговля. Лавочки, лавчонки, кафешки, магазинчики, лотки встречаются на каждом шагу. Вечером мы сели, чтобы выпить по чашке вкуснейшего чая и попробовать кальян. В конце спросили, сколько все это удовольствие стоит? Официант объявил: "29 динаров". Это примерно 23 доллара США. Тогда мы, посовещавшись, поспешили расплатиться.
Обед нас всех расстроил. И не только тем, что был скудным. Оказалось, что стоит он 55 динаров с каждого. В любой забегаловке на эти деньги можно поесть раз пять, причем до отвала. И самое обидное, что о такой заоблачной цене никто не предупредил. Больше того, мы были в неведении, сколько придется платить за проживание в гостинице. Вопрос этот стоял остро, поскольку мы возвращались из командировки и денег у каждого было в обрез. Вечером в отель пришли представители ливийской фирмы, которая якобы помогла нам устроиться в гостиницу, и потребовали срочно отдать им 1100 долларов за прожитые два дня. Иначе - выселят. Тут же выяснили у администрации отеля, сколько стоят наши номера и ужаснулись: фирма повысила эти цены процентов на 30-40. На другое утро мы, естественно, забили в колокола. Первый секретарь посольства Папин прямо сказал, что ливийцы мухлюют и что не исключено надувательство. "Фирмачи" в кассу отеля не внесли ни динара. К вечеру появились представители злополучной фирмы и заместитель консула Роман Ендовицкий. Вот тут мы порадовались за нашего дипломата. В течение нескольких минут Роман заставил хитроумных "фирмачей" вернуть нам 1100 долларов.
Через два дня "утомленных солнцем" журналистов Ил-76 взял на борт. Приземлились мы в Твери, на военном аэродроме. По прилете удивило только одно: наш лайнер окружили омоновцы с автоматами наперевес. Под их бдительным присмотром мы и проходили таможенный и паспортный контроль. Ни одного полицейского с оружием в Триполи мы не видели...