В ночь на 21 августа 1968 года в Чехословакию вошла группировка в 240 тысяч солдат и офицеров армий Варшавского договора (операция «Дунай»). Пражская весна обернулась ненастьем и заморозками. А что дальше? Как служилось нашим солдатам, призванным оберегать социализм от посягательств в этой тихой стране? Об этом рассказывает, листая фотоальбом, житель башкирского Стерлитамака Фанзиль ГАЙНУЛЛИН.
— В армию меня призвали в мае 1971-го. В Тоцких лагерях в Оренбургской области начали учить на военного топографа. А недели через две поднимают среди ночи — и в баню. Новая форма, яловые сапоги. Банщики, люди опытные, говорят: «Ребята, вам за границу».
(4).jpg)
Фото из личного архива
И вправду, повезли нас на запад. Пограничники в Чопе шмонают и приговаривают: «Вас оттуда в гробах привезут». Чуть не подрались с ними...
Место службы — город Теплице, 6 км до границы с ГДР и 12 км — до ФРГ. После месячного карантина комполка подполковник Грабовой спрашивает: «В танковый батальон срочно нужно несколько экипажей. Желающие есть?» Лес рук. Нас из Башкирии было семеро, всех взяли.
На танкодроме под Теплице сидели безвылазно, тренировались днем и ночью. Через пару месяцев сдали экзамены — и по экипажам. У нас командир — из Мордовии, механик-водитель — одессит, наводчик — из Подмосковья, а я заряжающий. Через полгода с Т-54 пересели на Т-62, у того пушка мощнее. Скоро я стал наводчиком, а через год командиром танка. И водить научился. Такое требование: все должны быть взаимозаменяемы.
А вот снимок танка вверх тормашками. Боя не было — механик сплоховал. На марше один из наших съехал в кювет и перевернулся. Тросы накинули, тягачами поставили гусеницы. Все живы, отделались синяками. А заряжающий проснулся, только когда машину переворачивали! Видать, сильно уставший был: За такие ошибки наказывали только руганью. Начальство душу отведет — и все, служи дальше.
Политработники предупреждали: «Никаких контактов с местным населением и солдатами!» Увольнительных нам не давали. Я поначалу получал 12 крон в месяц, а к концу службы уже 26. А куда их девать? И вот однажды на танкодроме после занятий скинулись, отправили молодого в самоволку за вином. Ну, сидим культурно. А неподалеку палатки чехов. Решили позвать, поговорить по душам. Поначалу все шло хорошо, а потом: «А зачем вы сюда приехали?» — «А почему вы себя защитить не можете?» Слово за слово — и подрались! В результате вышла боевая ничья...
Накануне советских праздников на улицах собирался народ, в основном молодежь, и начинали бузить. Кричали, малевали на стенах: «Русские оккупанты, вон!» А местные органы власти обращаются к нам: «Приезжайте, помогите!» Поступал приказ: взводу танков и взводу мотопехоты выдвинуться и принять меры для наведения порядка.
Танки останавливаются на окраине: дескать, мы пришли, кончай шуметь! А бэтээры подъезжают к горкому или мэрии — прикрывают, чтобы не разгромили. Если в городе есть военная часть, то пару машин ставим у ворот. Так и чешским военным спокойнее, и нам. Обычно народ покричит да расходится.
За два года службы таких «санитарных» выездов было шесть-семь. Один раз даже в Прагу скатались. Дня два простояли на окраине. А перед возвращением упросили офицеров показать нам город: когда еще будет возможность? И они вошли в положение — согласовали с местной властью, посадили нас в два грузовика и устроили экскурсию. Показали президентский дворец, какой-то музей, а под конец часовню.
Но не всегда получалось так тихо-мирно. В нашем взводе служил парень из Оренбурга, так вот ему не повезло. Стояли мы летом 72-го на окраине городка. Тут вдруг выстрелы, пули по броне — чик, чик: Потом вроде бы все успокоилось. Открываем люки, он высовывается — и прямо под выстрел из ружья. Дробь рикошетом от брони в лицо. В результате парень ослеп, мы его сильно жалели. Потом механик из другого экипажа получил пулю в живот, но выжил. А майора-замполита убили. Тогда взвод остановился под вечер на краю леса. Подъезжает замполит на уазике и начинает обходить экипажи с наказами: «Ребята, будьте бдительны...» А утром пехотинцы нашли его в лесу с пулей в голове. И никого не поймали.
Те из чехов, кто постарше, кто помнил войну и немецкую оккупацию, относились к нам хорошо. Даже угощали. А молодежь цеплялась. Однажды пришлось ремнями отмахиваться, но тут пожилые чехи подо-шли и давай этих придурков ругать.
В 73-м на 23 Февраля получили приказ: выдвинуться в Дечин, к границе с ГДР. Там молодежь бузит. Прибыли взводом на окраину, сидим в танках. Уже темнеет. Тут толпа идет, в руках палки, цепи, арматура. Мирная демонстрация, блин! Все ближе, ближе: Начали бутылки с горючкой кидать. По рации из штаба передают: «Стрелять только в случае прямого контакта». В прицел смотрю — совсем близко подошли. Страшно! У нас наружные баки с соляркой, поджечь — минутное дело. Я ствол пулемета повыше задрал и дал очередь. Пехота тоже начала стрелять в воздух. Толпа сразу залегла и стала расползаться. А один остался лежать. Оказалось, убитый.
Утром приезжают трое полицейских. «Кто стрелял?» Молчание. Ну тут я и говорю: «Я начал». — «Проследуйте для допроса». Я пистолет вытаскиваю и говорю командиру взвода: «Товарищ лейтенант, не отдавайте!» А тот молчит, гад, бледный весь. Перепугался. Ну не устраивать же войну. Отдал я пистолет ребятам, повели меня в машину. Привезли в тюрьму, камера-одиночка, чистая. Нормальная еда, все вежливо, без нажима: почему стрелял да куда целился? И так три недели. Наконец, офицер объявляет: «Мы разобрались, вы не виноваты. Демонстранта убили в спину из револьвера...»
Подлая провокация! Только почему разбирались три недели? Сразу не могли на пулю посмотреть?
В тот же день прибыли наши особисты. Я обрадовался: наконец-то свои! А они: «Свои, свои. Теперь ты у нас посидишь». И на губе неделю мурыжили, потом все-таки выпустили. И служба пошла своим чередом.
P.S. У меня отец фронтовик. Гайнуллин Шарифулла Галиахметович. Воевал с 42-го, ранен дважды. А дядя мой, Хамит Газизович Исхаков, лейтенант-пехотинец, погиб в марте 1944-го в Польше в бою за высоту в Дембицком районе, под Краковом.
Это я так, к слову.
Цена операции «Дунай»
С советской стороны — 98 погибших (из них боевые потери — 12), 87 раненых.
С чехословацкой стороны — 94 погибших, 345 раненых граждан (Рогоза С., Ачкасов Н. Засекреченные войны. 1950-2000 гг. С-Пб., 2003).
