В Брянской области около 120 тысяч гектаров пастбищ и сенокосов находятся в загрязненной зоне, где радиация в десятки раз выше нормы. Корова, пасущаяся на таких лугах, становится чем-то вроде живого реактора: содержание цезия в молоке доходит до 1000 беккерелей на литр, хотя пределом считается 50.
После Чернобыля во многих российских областях были "смягчены" требования к чистоте продуктов. В шести юго-западных районах Брянской области и в трех калужских радиоактивную планку не снижали до нынешнего года. Но это не значит, что щадящие нормы строго выполнялись.
- Любая старушка, продавая молоко или чернику, поклянется, что привезла продукты из "чистых" мест, хотя на самом деле часто они из леса близ белорусской границы, - рассказывает директор Брянской ветеринарно-радиологической лаборатории Александр Пастернак. - На рынках проводятся соответствующие проверки, но много ягод, грибов, да и молока бесконтрольно продается на обочинах дорог. В результате население наших юго-западных районов потребляет продукты с завышенным содержанием радионуклидов.
Когда Минздрав снизил предел загрязнения молока и мяса - соответственно, до 50 и 160 беккерелей, половина хозяйств юго-западных районов попала в тяжелое положение. Как оказалось, почти все, что здесь надаивают и выращивают, ни продавать, ни потреблять нельзя.
- Простая закономерность: чем больше молока дает корова, тем меньше в нем цезия, - говорит Александр Пастернак. - Но для этого необходимо достаточное количество корма, смешанного с сорбентами - ферроцином и бефежем, которые выводят радиацию из живых организмов.
С радиацией, по его мнению, можно бороться. После Чернобыля брянские специалисты провели целый комплекс агрохимических мер. Они оказались эффективными: если в 1991 году область получала 11 тысяч тонн молока с удельной активностью 370 беккерелей, то в прошлом году его объем снизился до 70 тонн. Но при засухе, когда нищим хозяйствам нечем кормить скотину, крестьянам остается одно из двух: пускать корову под нож или пить зараженное молоко. Из сельхозпредприятий оно хоть отправляется на переработку, но с личными подворьями - беда: радиационный продукт пьют дети, старики. И продают другим. Сельское хозяйство чернобыльской зоны, загнанное в подполье, живет по нелегальным законам. Несомненно, знают об этом и власти, и санитарные службы, однако репрессий по этому поводу не устраивают. Жалеют земляков. В одном из угасающих хозяйств мне так ответили: лучше все же погибнуть через десять лет от радиации, чем через десять дней от голода.
Минувшей весной Минздрав даже подготовил приказ об ослаблении радиационных требований к продуктам питания, согласно которому в литре молока допускалось 100 беккерелей. Правда, хода ему не дали. Намерение объясняли заботой о тех же чернобыльцах. Но ослабление норм означало бы только одно - разрешение употреблять в избытке цезий. Поднятие и опускание радиационной планки - это не помощь людям на зараженных территориях, а опасное (в случае превышения допустимого) манипулирование.
К слову, опыт получения чистых продуктов в условиях радиации есть. Ежегодно посредством сорбентов очищается 20 миллионов литров молока. Сейчас спасти брянских крестьян от подпольного ведения хозяйства или разорения могли бы 2 тысячи тонн комбикормов и 5 тонн ферроцина. По подсчетам специалистов, затраты федерального бюджета не превысили бы 10 миллионов рублей. К финансированию, кстати, обязывает и закон о социальной защите чернобыльцев. Эту лямку государству тянуть не вечно. Земля постепенно освобождается от радиоактивного пепла, и, как считают специалисты, безопасный уровень будет достигнут к 2045 году. Но, увы, многие не доживут до этого времени.