Призрак приватизации бродит по России
«Цель правительства на ближайшие 5–6 лет — сокращение доли государства в экономике до 25% или 30% всех активов», — заявил первый вице-премьер Игорь Шувалов в интервью ведущему американскому деловому изданию Wall Street Journal.
Идея не нова. В разработанной еще полтора года назад под руководством Игоря Шувалова и Аркадия Дворковича (ныне —
К счастью, эту идею удалось поломать, а вернувшийся в Кремль на третий срок Владимир Путин сразу заявил о неприкосновенности стратегических активов страны, в первую очередь ее доли в
«Нам необходимо сократить объем государственной собственности вполовину. Это огромная цифра. Готовы ли мы к этому? Да. Примет ли это рынок, учитывая тот факт, что Бразилия и другие страны также будут проводить приватизацию, от нас не зависит», — сказал Шувалов журналистам.
Правда, ведущие предприятия ТЭК страны уже не предлагаются в качестве «паровоза» нового приватизационного поезда. «Не будем торопиться с приватизацией энергетического сектора, поскольку он является чувствительным, — пояснил первый
За счет чего экономика страны может и должна стать менее «чиновничьей», более конкурентоспособной и эффективной?
Вспомним, что предыдущая программа приватизации включала в себя не только «краеугольные» активы энергетики, инфраструктуры и финансов. Кроме них в собственности казны находится ныне 3,517 тысячи федеральных государственных унитарных предприятий и пакеты акций 2,95 тысячи акционерных обществ — это более трети российской экономики. Из них госпакеты акций 809 акционерных обществ и 114 федеральных государственных унитарных предприятий (ФГУП) были предложены к продаже Минфином и Минэкономразвития еще летом 2010 года.
И до сих пор все эти активы продолжают оставаться государственными — в большинстве своем плохо управляемыми и убыточными.
Другой путь повышения доли частного капитала в экономике — создание новых предприятий, компаний, фирм. Владимир Путин в одном из своих первых майских указов «О долгосрочной государственной экономической политике» предложил создать 25 млн новых высокотехнологичных рабочих мест. Но для этого в стране необходимо построить или переоборудовать примерно 100 тысяч производств.
Велика ли задача? Как сказать: В США каждый год создается около 2 млн новых бизнесов, из которых 600–800 тысяч получают венчурное финансирование (данные Национальной ассоциации венчурного капитала (НАВК) США). Капиталовложения в стартапы неуклонно растут: в 2009 году — свыше 20,1 млрд долларов, в
Результаты впечатляют: одни лишь эти бизнесы, вставшие на ноги благодаря венчурному капиталу, обеспечивают 11% всех рабочих мест в частном секторе американской экономики и 21% валового внутреннего продукта (ВВП) страны.
У нас венчурный бизнес уже давно «отдал Богу душу», доля малого и среднего бизнеса в последние годы неуклонно сокращается, а в высокотехнологичном секторе его практически нет.
Хуже того — этим бизнесом некому заниматься: слова «предприниматель», «бизнесмен» в последние годы стали в России бранными. Независимые социологические исследования показывают, что в нашей стране лишь 5,37% респондентов считают, что те, кто успешно организовал новый бизнес, имеют высокий статус и пользуются уважением в обществе. А в США более половины населения придерживается такого мнения.
Нынешней весной «Опора России» провела опрос, что думают россияне о перспективах развития частной инициативы в стране — на сколько вырастет доля россиян, вовлеченных в частный бизнес к 2020 году с нынешних 23%? Предложили варианты ответов: до 30%, 40%, 50%.
Результаты оказались неожиданными: 61,97% заявили, что это число уменьшится (!).
А ведь даже в России можно жить и работать иначе. Правда?