- Леонид Леонидович, часто приходится слышать: цирк - это для детей...
- Цирк - для всех. Это удивительно доброе искусство. Оно укрепляет веру в безграничные возможности человека. Тот, кто любит цирк, никогда не одряхлеет душевно. Так что наше искусство, если хотите, и лекарство от старости. Вот что еще важно: в цирк обычно приходят родители с детьми, дедушки и бабушки с внуками, и получается семейный праздник. Наши представления учат только хорошему: мужеству, смекалке, творческой выдумке. Это очень честное дело: попробуй схалтурить на арене или в воздухе над ней... И потом, в цирк, слава Богу, пока не проникли пошлость, порнография.
- Вы ведь сами из цирковой династии?
- Мой отец Леонид Семенович - эквилибрист. Он создал с партнером В. Шкудиным уникальный номер. В финале этого номера на стол устанавливали высокую тумбу, на нее - стул, на его край задними ножками ставился еще один стул, сидя на котором отец балансировал, удерживая на плечах партнера, игравшего на скрипке. Потом выключали свет, но благодаря светящейся краске зрители видели руки игравшего, смычок и скрипку. Потом отец делал стойку на спинках стульев и вращал ногами светящуюся палку, а партнер, сидящий у него на шее, жонглировал светящимися шарами...Вижу, у вас даже захватило дыхание от моего рассказа. Представьте, какие чувства вызывало искусство отца во мне. Долго думать над выбором профессии не пришлось. Я поступил в цирковое училище, оттуда вышел с готовым номером "Эквилибристы с першами", руководителем которого стал сам...
- За этот номер вы были удостоены высшего приза "Золотой клоун" в Монте-Карло, народным стали в 39 лет, наверное, могли бы достичь еще очень многого. Но захотелось попробовать себя в ином качестве?..
- Тому несколько причин. На арене я получил перелом двух позвонков. Обычный человек после такой травмы остался бы инвалидом, но люди цирка особенные. Я восстановился и еще восемь лет работал. Но тут вновь вмешался Его Величество Случай: однажды в цирк на Цветном бульваре собрался Брежнев. Инспектором манежа у нас тогда работала Ольга Молодых, которая должна была дать третий звонок только после того, как Леонид Ильич сядет в кресло. Но она почему-то поторопилась. Заиграл оркестр, погас свет, в ложу входит Брежнев и в темноте спотыкается. Его подхватила охрана, но... На второй день директора сняли. Я был в то время секретарем парткома труппы и, как потом оказалось, уже числился "наверху" в списке кандидатов на занятие руководящего поста. Мне предложили директорскую должность, намекая, что такой случай бывает раз в жизни. Скажу честно, я к этому не был готов, две недели думал - и все же согласился. Пришлось нелегко, все осваивал на ходу. Но главное - меня сразу признал коллектив. Юрий Никулин очень поддержал. В том же 80-м я, бывший студент ГИТИСа, стал преподавать в нем, через короткое время получил должность профессора. А в 1984 году возглавил коллектив Большого московского цирка на проспекте Вернадского, где поставил 40 спектаклей. С гордостью могу сказать, что такой сильной труппы в мире больше нет. Моя самая большая мечта - чтобы имена артистов цирка стали столь же известны, как имена звезд кино и эстрады. Они давно этого заслуживают...
- А престиж профессии не упал? Молодежь в цирковые артисты идет?
- Раньше на одно место в училище поступало 30-40 человек. Сейчас 5-6. Если человек, вышедший на арену, три года на ней работает - значит, он закрепится в профессии. Здесь, как в спорте, - рекорды надо устанавливать каждый день, нагрузки максимальные. Я в своем номере один держал 500 килограммов! Многих отпугивают постоянные переезды, небольшая зарплата... Так происходит естественный отбор. Особая категория - молодежь, которая воспитана в артистических семьях. Это довольно сильный слой, который сегодня дает о себе знать появлением настоящих мастеров.
- Кроме любви к цирку вашим подопечным надо еще обладать мужеством, бесстрашием. Насколько реальна опасность, с которой сталкиваются артисты?
- Она абсолютно реальна. Я был нижним в номере и держал пирамиду - это, как я уже говорил, закончилось двумя переломами позвоночника. Акробаты тоже подвергают себя опасности: не спасает и страховочная сетка - человек не успевает сгруппироваться, ломает позвоночник... На моих глазах так погиб замечательный артист Рудольф Уваров. Я уж не говорю про работу с хищниками. Медведь, например, добродушен на вид, а на самом деле крайне опасен: он нападает без предупреждения, а когти у него, как кинжалы. Не лучше и лев. Как-то в Харькове ему не понравился запах дрессировщицы. Он прыгнул на нее, зацепил лапой... И все! И канатоходцы рискуют: бывали случаи, когда лопался крюк, за который крепится канат.
- А насколько серьезна международная конкуренция, с которой приходится сталкиваться нашим артистам?
- Серьезна, и даже очень. Хотя мы, убежден, по-прежнему в авангарде. Об этом говорит и то, что ни один цирк мира не может создать полноценную программу без участия артистов из России.
В известном во всем мире американском цирке "Ринглинг" (трехманежном!), где собраны артисты со всего света, половину труппы составляют русские, работающие по контракту. Знаменитый канадский коллектив "Дю Солей" тоже состоит на 70 процентов из наших. Работать там их заставляет нужда. Подписывая контракт, артисты получают возможность нормально зарабатывать. Но чудес не бывает, и бедность дает о себе знать. Если лет 10-15 назад мы смело могли сказать, что наши цирковые артисты - самые лучшие, то теперь говорим: среди лучших. Кто нам дышит в затылок? По мнению специалистов, это в первую очередь китайцы. Правда, не по всем жанрам. У них традиционно хороши велофигуристы, эквилибристы на скамейках, акробаты с обручами. А в "воздушных полетах" наши артисты гораздо сильнее. В дрессуре хищников лидеры - швейцарцы, в конном аттракционе - англичане и французы. Но это - локальное достижение. Русские же циркачи побеждают в большинстве жанров.
- Юная дрессировщица Даша Костюк - ваша дочка?
- Да, ей всего 15 лет, а у нее уже "семеро детей": так она называет своих питомцев - макак-лапундеров. С детства она обожала лошадей, и тренер Юрий Марденов стал с ней заниматься. Но, выступая в Москве в номере джигитов Алиевых, Даша упала, сломала ногу, и врачи запретили ей в этом жанре работать. Тогда вот и появились обезьянки. У нее расписан каждый час, занимается до 12 ночи, сдает экзамены. Мне нравится, что моя дочь так же любит цирк, как и я. У нее уже три престижные премии.
- Ваша жена Татьяна Коханова - главный балетмейстер Большого московского цирка. Вам проще оттого, что вы и дома и на работе вместе?
- Нам так интересно жить и работать вместе, что мы иной раз просто не осознаем, где сейчас находимся, - дома или в цирке. Спроси - не сразу ответим. Мы понимаем друг друга с полуслова, внутренне ощущаем близких. Конфликтов не возникает, мы "не умеем" их создавать. И по очень простой причине: мы любим и уважаем друг друга.
- Леонид Леонидович, говорят, что вы родились в поезде и вашей первой колыбелью был чемодан.
- Да, я "решил" появиться на свет по дороге из Владимира в Ленинград. Родителям ничего не оставалось, как устроить мне люльку в чемодане. Вот и судьба у меня вышла такой же: всю свою жизнь я провел на колесах, мальчишкой менял школы по нескольку раз в год. Переезды из города в город, из цирка в цирк, участие в представлениях, репетиции, гастроли... Я до сих пор большую часть времени провожу в дороге. Цирк - это моя жизнь.
Иногда мне снятся сны, что я опаздываю на манеж. Уже объявляют мой номер, а я еще не надел костюм. От страха просыпаюсь и сознаю с сожалением, что я уже не артист. Часто думаю о том, что когда-нибудь появится человек, который повторит мой номер. Это сложное чувство, в котором перемешались и ревность, и надежда. Но надежды больше - на то, что цирковое искусство не остановится на достигнутом, двинется вперед. И в том будет частичка нашего труда.