- С сумками не пущу, - сказал строго смотритель, - заденете горшок - и погибло редкое растение.
Пробираясь сквозь настоящие тропические заросли, я подумала, что излишне суров был биолог: горшки, в которых росли пальмы и огромные молочаи, были в два-три обхвата. Но чем дальше я углублялась и в ботанические "джунгли", тем уже становились тропинки, гуще нависающая зелень, жарче и влажнее "климат". Растения как будто сжимали меня в свое кольцо, брали в "плен". Всюду возвышались, свешивались, расползались "представители" флоры различных континентов, в горшках и горшочках, на палках и кусках коры, с подпорками и без, крошечные и ростом под потолок.
Пояснения по ходу экскурсии давала Татьяна Виноградова, кандидат биологических наук. Своими воспоминаниями делился и заместитель директора Главного Ботанического сада Александр Демидов, 20 лет назад участвовавший в экспедициях, доставивших около 50 видов уникальных растений с Мадагаскара.
В водном отделении оранжереи живет удивительное растение - насекомоядный непентес. Внешне невзрачное, оно имеет яркие красноватые цветки в виде небольшого кувшинчика. Они и являются главной приманкой для насекомых. Внутри цветка находится жидкость с пищеварительными ферментами. Для питания этого весьма мирного на вид растения специально выращивают мушек-дрозофил.
А вот знаменитая равенала - дерево путешественников, напоминающее обыкновенную банановую пальму. Этот представитель флоры имеет полости в пазухах листьев, где скапливается вода. Там обычно живут коловратки, головастики (лягушки охотно откладывают в них икру). Долгое время считалось, что вода дерева путешественников пригодна для питья. Оттого, наверное, и получило растение такое название.
- Это не более чем красивая сказка, - говорит Александр Демидов. - Во время экспедиции мы много раз рассекали основания листьев равеналы, и каждый раз вода оказывалась настолько затхлой, что пить ее было невозможно.
Растения из семейства дидиеровых не разочаровали наших соотечественников. Как и положено осьминоговым деревьям, они ...... на 15-метровую высоту, образуя причудливые кроны, похожие на щупальца гигантских колючих обитателей морских глубин. В Ботаническом саду черенки привезенных дидиер прижились, но не достигли еще тех размеров, которые им присущи в природе: растут они крайне медленно.
Зато буйно разрослись тропические орхидеи. Каких только видов, форм и расцветок нет в оранжерее Ботанического сада! От совсем крошечных до огромных, имеющих 22-сантиметровый шпорец (язычок), с которого бабочки собирают нектар.
Баобаб и бутылочные деревья не произвели на меня особого впечатления: они еще малы и невыразительны. 30-летний баобаб несколько лет назад пришлось подпилить - он задевал потолок и обмерзал зимой. Сейчас он снова тянется вверх, но до природной "фундаментальности" и толщины ствола ему еще далеко.
Тропические заросли все не хотели меня отпускать: впереди снова ждала урбанизированная Москва.