Причиной тому стала, по-видимому, непробиваемая глухота, "аллергия" власти к мыслям, рекомендациям выдающегося мыслителя по "обустройству" России в новых условиях, невосприимчивость и игнорирование острой и нелицеприятной критики действий политиков ельцинского периода, заведомо предвзятое отношение определенной части общества к его идеям государственности и державности. Но как бы то ни было, любое публичное выступление писателя находит горячий отклик у людей, по-настоящему озабоченных судьбами Отечества. Поэтому состоявшаяся в Российской государственной библиотеке встреча писателя со своими читателями не могла пройти незамеченной и оставила у тех, кто там присутствовал, глубокое впечатление.
Эту встречу можно назвать творческой, поскольку Александр Исаевич рассказывал о том, как он работал над своими произведениями, какие трудности ему пришлось преодолеть, когда он создавал эпопею "Красное колесо", над которой работал в течение 54 лет. В конце встречи писатель прочитал несколько глав из этой книги. Вместе с тем обостренный интерес вызывали и высказывания нобелевского лауреата о самых жгучих проблемах современной России. Одной из причин нынешнего общего распада страны, по мнению Александра Солженицына, является как раз "разрыв культурного пространства". В этом процессе, который мы наблюдаем в течение последних десяти лет, писатель выделил несколько важных аспектов...
О ВОЗРАСТНОМ РАЗРЫВЕ
Сегодня как никогда отчетливо обозначился "возрастной разрыв", произошло отчуждение поколений. Классический конфликт "отцов и детей", во все времена возникающий на почве разных жизненных принципов, сегодня усугубляется размытостью нравственных ориентиров. По мнению Александра Солженицына, нравственное здоровье нынешнего молодого поколения находится в опасности. Он считает, что исправить эту ситуацию можно только с помощью "свободного печатного слова". Писатель, всю жизнь неустанно отстаивающий своим творчеством высшие человеческие ценности, сегодня встревожен "горестным состоянием главной библиотеки России" и тысяч районных и сельских библиотек, которые, много лет подряд не имея на то средств, лишены возможности пополнять свои фонды новой литературой. Эта ситуация с библиотеками вплотную связана с тем, что нынешнее молодое поколение утрачивает интерес к книге, которая всегда играла едва ли не главную воспитательную роль и которая всегда была источником знания. "Не у всех, но у многих молодых людей, особенно в глубинке, на периферии, нет жажды знать. Впитывать знания нужно в молодом возрасте, когда голова открыта, есть досуг, - сказал Александр Исаевич. - Мне это очень близко и понятно, потому что раннее детство я провел в небольшом южном городе. Но я, к счастью, имел полку своих книг: что там было, с тем и жил. Там был большой том Лермонтова, 48 книжечек Джека Лондона, был сборник пословиц Даля..."
О ГЕОГРАФИЧЕСКОМ РАЗРЫВЕ
Проехав 27 областей России и посмотрев на Москву оттуда, из глубинки, Александр Солженицын увидел, по его словам, "какое-то странное многолюдное скопление... Из Москвы смотришь: какая-то неведомая страна". Такое впечатление оставило у него это путешествие по России. "Опасный географический разрыв", о котором свидетельствуют тотально различающиеся жизнь столицы и жизнь провинции и который "усугубляет общий распад России", по мнению Александра Солженицына, можно преодолеть, если людям, живущим в российской глубинке, станет доступно опять же "свободное печатное слово" - книги, журналы, газеты.
ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ БЕСПАМЯТСТВЕ
Анализируя "исторический аспект" проблемы, писатель подробно остановился не только на его истоках, которые берут начало в 1917 году, когда с приходом большевиков к власти вся история России была предана забвению. Александр Солженицын напомнил о том, как в последующие советские времена стала насаждаться предельно усеченная историческая наука, которой было позволено заниматься строго определенными историческими событиями и персонажами:
декабристами, Николаем I, Пушкиным. ("У России истории не было, была в лучшем случае история СССР".) Он провел параллель между "взрывом эйфории", сопровождавшим Февральскую революцию и таким же состоянием, которое наступило в стране в 1987-1988 годах. "Общество опять не видит, что эта эйфория опаснее всего, что великое горе ходит всегда сперва в одеждах счастья и радости, - заметил писатель. - Это удивительно. Я долго думал о том, что народ может учиться на ошибках другого народа. Потом я оставил эти мысли... Но хотя бы он учился на своих ошибках! Нет, разбивал голову каждый раз об одни и те же камни".
О РАСПАДЕ НАЦИОНАЛЬНОГО САМОСОЗНАНИЯ
И наконец, Александр Солженицын выделил "мировоззренческий разрыв" - одну из самых трагических составляющих общего распада России, главную его причину, возникшую задолго до 1917 года и собственно коммунистической идеологии. Над этим аспектом, признался писатель, он много думал, осмысливая события последнего десятилетия. Этот "разрыв" связан и с утратой национального самосознания, и с потерей нравственных ориентиров, и с так называемой приватизацией, и с наступившей свободой слова, которой мы так и не сумели достойно распорядиться. По мнению Александра Солженицына, на этом этапе свободы "образованный класс все пропустил": "Разгорелась яростная борьба между так называемыми демократами и так называемыми патриотами. Вместо того, чтобы сохранить завоевания перестройки, начались распри. Самая главная опасность всего этого в том, что было отметено, растоптано национальное самосознание. И кому-то достались оглодки, огрызки, а кому-то и этого не досталось. Допустили великое горе, которое до этого рядилось в оранжевые одежды..."
После вступительного слова Александр Солженицын ответил на вопросы собравшихся - прозвучали его мысли о самых разных сторонах нашей жизни.
О ВРЕДЕ ПАРТИЙНОГО ПОДХОДА
На вопрос, не смущает ли писателя сходство его точки зрения с позицией коммунистов в критике нынешней власти, Александр Исаевич сказал, что подобные вопросы задавали ему и при Советах, когда его взгляды совпадали с позицией американских правых. "Не смущает нисколько! Мне совершенно неважно, кто что думает. Я говорю то, что думаю". Конечно, когда мы видим пороки и преступления власти, это вызывает сходную реакцию у оппозиции, в том числе и коммунистической. Но "меня это не касается", - подчеркнул писатель. Это проявление того же партийного подхода, заметил он, от которого мы никак не можем избавиться и который еще раз проявился, когда недавно была присуждена наша премия Валентину Распутину. В ряде газет раздался взрыв негодования. "Пока мы этого партийного подхода не оставим, ничего доброго у нас не будет..."
О ВЕРЕ
Писатель говорил о том, каким гонениям подверглась Православная церковь после революции: уничтожение тысяч священников, преследование миллионов мирян, постоянное высмеивание всего святого - все это не могло не отразиться на народном сознании. Но еще в начале ХХ века от Церкви отпадал образованный класс: "стыдно считалось идти в храм, креститься, причащаться". Отпадало от веры и сельское население, что сыграло роковую роль во время революции. Это происходило еще до большевиков.
Может быть, сегодня Православная церковь могла бы найти достойное место в нашей жизни, но это вызывает яростное противодействие некоторой части интеллигенции... Не с большевиков начался кризис веры и не с ними закончится.
Говоря о старообрядчестве, Солженицын, в частности, заметил: раскол ХVII века страшное событие. "Я давно уже писал: в России старообрядческой немыслима революция..."
О НАРОДНОМ САМОУПРАВЛЕНИИ
Писатель напомнил, что построить нечто надежное, здоровое можно только снизу вверх, как растет все естественное в природе, и что начинать надо государственные реформы с местного самоуправления. Только оно открывает пути для народной инициативы, для народного самодвижения. В нашей Конституции, по мнению Солженицына, самоуправление упомянуто формально, Государственной Думе самоуправление не нужно, центральной власти - тоже, губернаторы не хотят, чтобы районные администрации получили столько же свободы относительно них, сколько они относительно центра.
Объехав всю Россию, сказал Александр Исаевич, я увидел множество людей, которые хотят внести свой вклад в общее творчество - общественное, социальное, производственное, земельное - хотят работать. Их давят, не дают им развернуться, никто их не поддерживает. Это большой потенциал, который еще в нашем народе, слава Богу, есть.
ПО ПОВОДУ УКАЗА О СЕМИ ОКРУГАХ
На вопрос, не считает ли он, что недавний указ президента об образовании семи федеральных округов послужит хотя бы преодолению того географического разрыва России, о котором уже шла речь, Солженицын ответил так: этот указ "еще себя четко не проявил... Чтобы судить о нем, надо знать подробности". Идет ли речь о замене представителей президента в каждой губернии, "которые превратились в пешек при губернаторе, на "генерал-губернаторов", которые не будут зависеть от губернаторов?.. В лучшем случае этот указ может послужить не преодолению географического разрыва, а преодолению прямо идущего распада России". Башкирия, Татария, Якутия получили столько прав, что русские области в отчаянии стали объявлять себя тоже республиками... Может быть, "этот указ послужит укреплению России, но пока что слишком мало надежд"...
О КНИГЕ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
По убеждению нобелевского лауреата, "роль книги колоссальна. Из гуттенберговской эпохи нам бы, дай Бог, не уйти. А мы уходим из нее, всеми силами уходим через некие побрякушки и мелькание на экранах. Я-то живу и верю, что книга не умрет, что книга останется".
О ЛИТЕРАТУРНЫХ ПУСТОЦВЕТАХ
"Общий распад, общий кризис в России, - сказал Солженицын, - привели к тому, что серьезные писатели подавлены... И тут буйно разрослось пустоцветье". Пустоцветы эти заполнили книжные прилавки. Писателя беспокоит отсутствие чувства ответственности перед читателем у определенной части авторов: "Позорным считается заикаться о том, чтобы литература служила обществу или каким-то нравственным ценностям. Только - самовыражение. Это просто своевольщина, свободная от ответственности. А чтобы повлиять идейно на общество, у них нет такой цели, намерений, веры и самих убеждений нет... А творческий метод такой: только бы не простота и не ясность, ни в коем случае - прямо от сердца. Это творчество отменяет бытие, отменяет действенность, создает лжереальность... А ведь между тем сочинять фантазии гораздо легче, чем искать правду жизни..."
О ЗИНОВЬЕВЕ
На вопрос об отношении к концепциям общественного развития Александра Зиновьева Солженицын ответил: когда-то Зиновьев доказывал, что "коллективизация была величайшим благом для нашего народа". Сам он был сын крестьянина... После этого Солженицын его всерьез никогда "не разбирал". Он не считает возможным время тратить на человека, если тот считает коллективизацию величайшим благом. К тому же концепции Зиновьева постоянно меняются...
О ШКОЛЕ
"Если бы у меня еще была одна жизнь, я бы отдал ее школе, но ее у меня нет..." - сказал писатель. По его мнению, образование должно быть чутким к современности, не застылым "и все время пронзенным нравственными ценностями". Если это совместить, то мы получим здоровую школу. Сейчас она в тяжком положении, измучена непродуманными реформами.
ОБ ИНТЕРНЕТЕ
"Я человек старомодный, - заметил Солженицын, - в своей работе я пользовался традиционными методами. В Вермонте я через местную библиотеку слал запросы в другие хранилища, и оттуда присылали нужные мне материалы". "Об Интернете у меня еще не сложилось мнение, - признался он. - Конечно, это грандиозный шаг. Но грандиозные шаги часто бывают опасными. Мы знаем, что Интернет может взорвать любой клоп, а потом это расхлебывают десятки стран"...
О РАБОТЕ НАД "КРАСНЫМ КОЛЕСОМ"
Замысел книги об Октябрьской революции возник 54 года назад, рассказывает Александр Исаевич, писалась она 21 год. За это время, конечно, во взгляде и подходе к событиям многое менялось, например, открылось, "что октябрьский переворот был уже следствием, частным почти эпизодом по сравнению с истинной революцией - февральской. А февральская революция корнями своими идет из конца ХIХ века в начало ХХ. И тогда я стал изучать все, вплоть до наших террористов-революционеров. И февральская революция стала главным событием. От этого, конечно, многое что менялось в замысле... Я понял, что надо остановиться на апреле 17-го. Во-первых, потому что уже весь ход России определился. Уже в апреле 17-го было ясно, что буржуазные партии проиграли революцию, что власть лежит - бери, кто хочет. Большевики пришли и взяли... Во-вторых, потому что уже десять томов. Ну куда же еще дальше писать?"
ОТВЕТСТВЕН НЕ ТОЛЬКО ПРЕЗИДЕНТ
На вопрос о том, подлежит ли бывший президент Российской Федерации уголовной ответственности, в том числе и за расстрел парламента в октябре 1993 года, Солженицын ответил, что он уже говорил о своем негативном отношении к указу о снятии с бывшего президента ответственности. "О том, что происходили преступления, я тоже говорил. По-моему, было высказано это совершенно понятно". По поводу олигархов писатель заметил, что это не только "грабители-миллиардеры", а "все те, кто толчется наверху, - 100 - 200 - 300 человек... Те немногие лица, кто управляет страной. И, наверное, не только президент Ельцин, но и с ним еще сотенка-другая тоже должна бы отвечать перед судом. Вот так".
ГДЕ СОВЕРШИТЬ ПОДВИГ?
В записке сказано: "Самая больная проблема молодежи не в нищете, а в неверии. В невозможности реализовать себя. Куда нам идти, где сегодня совершают подвиги? Студентка педагогического вуза". Александр Исаевич комментирует: "Правильно... в безверии - самое опасное, да, в безверии. Где веру искать? Не мне сказать вам - где. А вера нужна. Ясно, что мы потеряли систему ценностей, которые выше нас. Ясно, что мы заражены очень давно и глубоко так называемым - хотите - антропоцентризмом, а хотите другое слово - гуманизмом. Т.е. человек выше всего. Нет, выше человека есть высшие ценности. С ними надо как-то соотнестись... Вот этот антропоцентризм, этот гуманизм и довел нас сегодня до мирового кризиса... Вы не думайте, что если западные страны благоденствуют, то они находятся в культурном расцвете. Нет.
...Где же реализовать себя, где совершать подвиги? Там, где живешь. Там есть возможность и подвиги совершить, и реализовать себя..."
...На этом пути очень много препятствий, предостерег писатель. Надо каждому для себя прежде всего совершить "подвиг - душу свою от мусора и от помоев защитить и открыть для высших ценностей... Я лично верю, что это может произойти. В этом смысл моей деятельности".
О НАТО
Северо-Атлантический союз, заметил писатель, был создан для защиты только своих территорий. Это, как и другие условия, постоянно нарушается. Горбачеву клялись, что никакого расширения НАТО на восток не будет. Но он забыл взять у них на этот счет документ. И началось расширение. Страны Восточной Европы выстроились в очередь. Они думают, что НАТО защитит их от России, но не понимают того, что им придется защищать интересы НАТО во всем мире. Они уже влезли в Югославию. А дальше... Северо-Атлантический (!) союз договаривается о военном сотрудничестве с Украиной, Закавказьем и Средней Азией... Понятно, что нас окружают...
О НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕЕ
По мнению писателя, национальная идея должна сама естественно родиться. Нужно взять идею Петра Шувалова, высказанную еще при Елизавете: сбережение народа. "Прошло 250 лет, и сейчас ничего первее нет, как сбережение народа. Мы вымираем, мы уходим с земли..." Солженицын уверен: если идея насаждается сверху - толку не будет.