- Иосиф Давыдович, в последнее время много говорят о засилье попсы на эстраде. Но тема-то стара как мир - ведь и в годы вашей молодости шла борьба, скажем, с песней "Ландыши". Хотя слова "попса" тогда и в помине не было.
- Слова не было, а попса была.
- Попса была, и с ней боролись, например, с песней "Ландыши".
- Вы сказали про "Ландыши". А я сразу вспоминаю не менее популярные "Эти глаза напротив". Там такие строчки: "Воле моей супротив эти глаза напротив". (Это из статьи А.Б.Киреевой-Рождественской.) Как можно было такое написать! Если уж "супротив", то тогда "напротив". А если уж "напротив", то тогда "супротив". Впрочем, это шедевр по сравнению с сегодняшними песнями типа "Зараза не дала два раза", репертуаром всех этих "блестящих-хрустящих" и прочих "Виагр".
- "Тату" забыли?
- "Тату" - вообще отдельная тема. С подачи "Труда" целую неделю все СМИ обсуждали, достойны ли эти девочки ордена Дружбы. Страна сошла с ума! Некоторые стали меня упрекать: мол, старый хрыч, не хочет молодежи помочь. При этом приводят в пример "Битлз", которым английская королева в свое время дала ордена. Минуточку, но как такое можно сравнивать? "Битлз" - это реформаторы в музыке, новаторы, культурное явление века. Так же, как, например, Майкл Джексон. А кто такие "Тату"? Кустарно сработанный, сфабрикованный проект!
- Но ведь полмира с ума сходило по их белым гольфикам и трусикам...
- Помните "Ласковый май"? Его создатель Андрей Разин - величайший аферист, даже Ване Шаповалову, продюсеру "Тату", рядом с ним делать нечего. Как-то у нас совпали гастроли, одновременно концерты мои и "Ласкового мая". У меня в оперном театре, а у них во Дворце спорта, "маялись" они по 3 - 4 концерта в день в битком набитом зале. Мы с Разиным остановились в одной гостинице. И вот он ко мне подходит и вежливо интересуется: "Иосиф Давыдович, скажите честно, как вам "Ласковый май"? Я честно ему говорю: "Портвешок такой дешевенький, который пить вредно, но люди его пьют. Уверен, Андрюша, что люди быстро наедятся этой гадости". Так вот "Тату" - такое же порочное явление, как "Ласковый май". А Дума проголосовала за то, чтобы их представить к высокой правительственной награде. После того как депутаты проголосовали, я позвонил в наградной отдел и сказал: "У меня есть все награды Родины, включая орден Дружбы. Мне присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина, последнюю награду мне вручил Путин - орден Мужества за "Норд-ост". Я никогда в жизни не носил своих наград. Но если вы присвоите "Тату" орден, я принесу чемодан своих наград и верну их все государству, потому что мне будет стыдно иметь с "Тату" одинаковые награды.
- А как обстоит дело с присуждением званий заслуженных и народных?
- Сейчас расскажу. Недавно ко мне в комитете Госдумы обратились с ходатайством: поддержать присвоение народного артиста моему коллеге Филиппу Киркорову. Я высказал свое мнение: считаю, что неловко государству давать звание народного артиста человеку, которому это не нужно. И зачем оно Киркорову? Ведь за звания не платят. Раньше звание народного артиста, так же, как и звание лауреата международного конкурса, давало возможность повышения тарификации. Их учитывали и при выделении жилья - "народному" полагалось на 10 квадратных метров больше. Кстати, в свое время я не принял Филиппа на свое отделение эстрадного вокала в Академии музыки, как и Сергея Пенкина. Ни тому, ни другому нечего было делать в институте. Филипп тогда работал в Ленинградском мюзик-холле, высокий, красивый парень - ну и работай. Зачем тебе академическое образование?
- А Пенкин?
- С Пенкиным драматичнее. Он приехал в Москву, работал дворником, за что ему дали комнату. Когда он пришел ко мне, я честно сказал: "Вам нечего у нас делать, у вас своеобразное микстовое пение, и мы не собираемся вас переучивать!" Тогда он попросил: "Хотя бы помогите мне остаться в Москве!" Оказалось, женщина-управдом его невзлюбила, требует, чтобы он уволился. Я ей позвонил, она оторопело так спрашивает: "Ой, неужели вы тоже из этих?" Пришлось ее успокоить, что "я не тоже", просто Пенкин - талантливый парень, и будет жаль, если Москва его выгонит.
- Иосиф Давыдович, каково ваше отношение к нынче модным "Фабрикам звезд"?
- Эти фабрики - огромная беда. Они не воспитывают, а развращают, создают ложное представление об искусстве, успехе и прочих важных материях. Я был на первой "Фабрике", на второй проводил даже мастер-класс. После чего решил, что больше туда не пойду. Нельзя благую идею превращать в обезьянник. Ставят камеры в туалетах, в спальнях, устанавливают подслушивающие устройства под кроватью. Какое отношение все это имеет к творчеству? Завлекалочка для телезрителей, но ведь самих ребят тем самым морально разлагают. Поэтому мы не видим там настоящих звезд и не увидим.
- Но ведь даже Алла Пугачева бралась их курировать?
- Могу сказать, и не потому, что у нас напряженные отношения: Алла Борисовна ни одну звезду из своей студии не выпустила. Скажем, моей выпускницей была джазовая певица Ирина Отиева. Певица Валерия - тоже моя ученица. С ней, тогда она была еще Аллой Перфильевой из-под Саратова, смешной случай вышел. В 17-летнем возрасте ее ко мне на экзамен привела мама. Смотрю - такая хорошая, милая блондиночка-веточка. А в комиссии тогда сидели ныне покойная Гелена Великанова, Лева Лещенко. Я маму Аллочки прошу: "Пожалуйста, освободите аудиторию, не мешайте!" А она так пристально смотрит на меня и вдруг говорит: "Учтите, ей всего 17 лет!"
- А как вам Николай Басков?
- Его привел ко мне композитор Саша Морозов, представил мне студента музыкального училища Колю Баскова. Я сразу вспомнил себя - какие на мне были штаны, когда я пришел из армии. В таких же штанах пришел ко мне Коля. Хороший мальчик, трогательный, но не очень чисто пел интонационно. Мы с ним выучили дуэтом песню "Что-то грустно сегодня мне, матушка". Он так волновался! Впервые рядом с известным артистом, на сцене в "России". Но ничего,
спели. И когда мы вышли, я говорю: "Коля, извини, что нам не платят гонорар. Но у нас с тобой сегодня премьера, мы с тобой впервые выступили". И дал ему 200 долларов. Потом, когда мы отмечали его 25-летие, он мне признался: "Это были мои первые в жизни большие деньги. Сто долларов я сразу истратил. А сто храню по сей день, просто как память".
- Профессионалы критикуют Баскова за смешение жанров - то он эстрадник, то исполняет классику.
- Коля талантлив, но был более талантливый исполнитель на моем веку. Я 47 лет выхожу на эстраду, и более одаренного человека, чем Муслим Магомаев, не знаю. По популярности никто, даже Алла Борисовна, не могли с ним соперничать. Девушки всю его машину покрывали помадой. Ярчайшего таланта человек, но совершил ту же ошибку, которую совершает сейчас Коля Басков: стал петь и классику, и эстраду. А это абсолютно разное звукоизвлечение.
- Но ведь дали Баскову партию Ленского в Большом театре?
- Это было смешно! Я в Большом слушал Сергея Яковлевича Лемешева, Ивана Семеновича Козловского, Атлантова. И когда Коленька вышел и стал петь Ленского... Стало просто неловко. Вот мы называем сейчас имена популярных исполнителей. Я всегда стараюсь судить моих коллег по прошествии времени. И вспоминаю слова Эдит Пиаф: "Артистов много, но дайте мне личность!" Клавдия Ивановна Шульженко пела в микрофон трамвайно-троллейбусного управления, не считая это зазорным. И сверхгонораров не требовала. Кстати, классный анекдот мне рассказали про троллейбус. Идет такой синий, весь обшарпанный, мятый, из сидений пружины, в общем, жуть. А на переднем сиденье бомж заросший, пьяный. Вдруг входит в троллейбус невероятной красоты женщина, блондинка с длинными волосами. Садится рядом с этим чудовищем, кладет ему голову на плечо. Он восклицает: "Господи, кто ты?" А она в ответ: "Не волнуйся, я - природа. Я просто на тебе отдыхаю".
- Как ваша политическая деятельность?
- Хочу вам сказать - я уже в течение года не разговариваю с мадам Слиской.
- Почему?
- Потому что Любовь Константиновна безапелляционно дает интервью по вопросам культуры, не советуясь ни с Комитетом по культуре, ни с его членами. Например, спрашивают журналисты Слиску о запрете пения под фонограмму. И она с удовольствием дает на эту тему пространное интервью - мол, под фонограмму петь можно, но определенные вещи. Но ведь это в корне противоречит позиции нашего комитета! Лучше бы она занималась политикой и обсуждением законопроектов, не имеющих отношения к искусству.
- Вас упрекают в том, что вы в Госдуме организовали салон...
- Ну да, организовал. Здание Госдумы - просто свинюшник. Я побывал во многих парламентах, но такого захламленного, неприглядного здания не встречал. Нашему комитету отвели помещение на восьмом этаже. Ну я и взялся: панели сделали деревянные, люстры хрустальные. На стенах развесили портреты знаменитых артистов. Ковер расстелили. Такой салон получился!
- И как на это отреагировали коллеги?
- Первым ко мне прибежал мой друг Артур Чилингаров с криком: "Барство развел!" На что я ему сказал: "Хочешь в свинюшнике жить - твое право. Я все сделал на свои деньги. Они у тебя тоже есть". Короче говоря, вся Дума стала после этого потихоньку перестраиваться. Сейчас, когда приходят зарубежные гости, восхищаются: "Как красиво!"
- Так вы не здороваетесь с Любовью Константиновной?
- Нет. Хотя я с женщинами, даже с Гурченко, всегда пытался здороваться.
- Помимо Любови Слиска у вас натянутые отношения и с целой страной - США?
- Я по сей день, с 1994 года, невъездной человек в Соединенные Штаты. Хотя по миру езжу много. Тогда, 13 лет назад, в Америке вышла заказная статья примерно такого содержания: " Царь русской мафии номер один певец Иосиф Кобзон, в банду которого входят мэр Москвы, министр обороны, банкиры и другие". Я, конечно, подал в суд и полтора года судился с Америкой. Кончилось это тем, что ничего на меня не предъявили, но в какие-то "черные" списки внесли. Госдума после запроса во все силовые структуры на пленарном заседании единогласно принимает решение о защите моей чести и достоинства. После этого сам Владимир Путин мне сказал: "Обещаю лично поговорить с Бушем". Но, видимо, забыл.
- И вы смирились?
- В 1996 году, обидевшись на то, что я стал "мафией" в своей родной стране, но при этом никто не хочет меня судить и защищать не желает, я спел песню на стихи Леонида Дербенева. Называется она "Пьяный кучер", и там такие слова: "А над кручей пьяный кучер гонит взмыленных коней. В темных тучах хоровод, над дорогой осенней наша тройка летит, подминая бурьян. Ну зачем, ну зачем сели мы в эту бричку? Мы же видели ясно, что кучер был пьян..." Вот и вся моя месть.
- Иосиф Давыдович, вы ведь единственный беспартийный председатель Комитета в Госдуме?
- Да, и знаете, я редко бываю на парламентских заседаниях, как-то неловко там находиться! Я в середине зала, а в первом ряду сидит дама из фракции "Единая Россия", которая видит весь зал. При каждом голосовании она поворачивается к залу и делает жест: руки крест-накрест - значит, закон следует завалить, руку вверх - значит, принять. И все законотворчество. Мне нечего даже заглядывать на табло - уже все ясно. Сидишь, как ванька-встанька, смотришь... А еще интереснее, когда половины зала нет и оставшиеся бегают по кнопкам, как пианисты.
- Нынешняя Дума по своему партийному составу не похожа на предыдущие. Раньше работать было веселее?
- У нас в прошлой Думе, когда существовало семь фракций, нельзя было ангажировать какие-то принципиальные вещи - скажем, поправки к закону о 23 Февраля. В той Думе они бы не прошли! Что касается законотворческой работы... В моем комитете пылятся сейчас несколько законопроектов, без которых жить нельзя. И все это прекрасно понимают. К примеру, закон об ограничении сексуальной и эротической продукции в средствах массовой информации и на телевидении. Он не находит поддержки ни в правительстве, ни в Кремле. У нас 4 года под сукном лежал закон об охране авторских и смежных прав. Не принимали. Вдруг Америка пригрозила пальчиком: никакого ВТО России не видать. Тут же прибегают ко мне в комитет, безапелляционно приказывают: "Иосиф Давыдович, в течение двух дней вы должны принять этот закон". Как это? Четыре года закон лежал, вас не интересовал, а теперь в течение двух дней принять? И что вы думаете? За два дня закон приняли, потому что была дана команда сверху. Или вот мы с Говорухиным попытались пробить все тот же закон об ограничении сексуальной продукции. Хотя ни он, ни я не ханжи - любим женщин, что этого стесняться. Но существует же и проблема воспитания поколения. Ну не могут проститутки рожать здоровых детей для России, наркоманы и алкоголики тоже не могут. Но против этого закона стоят дельцы и очень большие деньги. В день обсуждения закона мы подъезжаем к Думе и видим: стоят (где их только набрали?) какие-то испитые, синюшные люди и держат плакаты: "Руки прочь от секса!" И все. И забаллотировали закон...
Я не хочу быть огульным - вот я хороший, а все плохие. Да нет, конечно! Но то, что судьбу многих законов решают деньги, а не интересы общества, - увы, горькая правда.
- Вы так откровенно говорите об этом. Не боитесь?
- А чего мне бояться? Я прожил хорошую жизнь, сделал все, что хотел. Я спел так много, и нет такого жанра, в котором бы не проявил себя: я пел с хором Минина религиозные православные песни, сделал диск еврейских песен, посвятил маме украинский диск, пел классику, сейчас сделал пять дисков "Звонкая летопись России". Я исполнил все самые лучшие песни. Я очень люблю свою жену, мы вместе вырастили двоих детей, сейчас воспитываем внуков - их у нас пятеро. Чего же мне еще желать?