НЕ ВЫДЕРЖАЛИ ДАЖЕ КРЫСЫ
В июле прошлого года по радиационным юго-западным краям Брянской
НЕ ВЫДЕРЖАЛИ ДАЖЕ КРЫСЫ
В июле прошлого года по радиационным юго-западным краям Брянской области пронесся ураган. Четыре дома по улице Литейной в старинном городе Новозыбкове превратились в развалившиеся хижины. Когда крыши снесло и на полах захлюпала вода, несчастные жители решили бить челом в Брянске. Может, помогут и определят наконец в чистую зону?
К губернатору попасть не удалось, но в один из чернобыльских комитетов попали. И попросили жилье в каком-нибудь поселке Брянского района, которые возводились на федеральные деньги для переселенцев. Но в комитете компетентные дядьки сказали, что жилья давно уже нет, а на новое денег правительство не дает. Совсем бы упали духом новозыбковцы, но немного пособило управление МЧС - шифера дали. Правда, после того, как накрыли крышу, в квартирах сырости не стало меньше. Все стены зеленые от плесени, полы по-прежнему влажные, смрад такой, что впору нос затыкать. Какие-то чумные крысы вылезали из щелей и рассаживались, безумно покачиваясь, на чем-нибудь сухом, приводя в ужас людей.
Больше всех безрадостных историй о чернобыльцах может рассказать депутат горсовета Галина Гребченко. Несколько лет назад переехавшая из Новозыбкова и поселившаяся в Новых Дарковичах, Галина Викторовна стала заступницей тех, кто пострадал так же, как и она. Полторы сотни запросов сделала она только в этом году, однако даже прокуратура не всегда удостаивала ответом, а те, что приходили, больше смахивали на отписки. И все же работа депутата не бесплодна. Она смогла помочь многим людям: кто-то наконец получил жилье, кому-то удалось отстоять свою правду.
Обратимся к документам Главного контрольного управления при президенте России. Как показала проверка, "чернобыльская" программа "Развитие индустрии детского питания" провалилась. На возведение цеха ухлопали почти пять миллионов рублей, но оборудование так и не пустили в дело. Другие чернобыльские программы тоже выполнялись из рук вон плохо, в том числе жилищная. Объем затрат на защиту населения от радиации в 1998-1999 годах составил 543 миллиона рублей, то есть лишь 58 процентов от намеченного. Итог печален: многие переселенцы так и не дождались жилья. Только 54 процента предусмотренных средств выделили на программу "Дети Чернобыля". С 1993 года не используется закупленное на "чернобыльские" деньги оборудование фирмы "Мауер" стоимостью 744 тысячи долларов. О бездарном использовании гигантских вложений, предусмотренных чернобыльскими программами, свидетельствует такой факт: в области насчитывается около 1400 брошенных строек, стоимость которых превышает 1,8 миллиарда рублей.
ЛИКВИДАТОР? В ПОДВАЛ!
Г. Гребченко считает, что на примере семьи Кретининых можно в целом судить об истинном отношении властей к чернобыльцам. Семья инвалида, пострадавшего от радиации, четыре раза вынужденно снималась с места. Гоняли, как перекати-поле. Между тем согласно закону жилье инвалидам-ликвидаторам предоставляется в течение трех месяцев. А им давали приют будто в насмешку: квартиры были сплошь неблагоустроены. В одной из своих жалоб на имя Г. Гребченко В. Кретинин писал: "Стою в очереди на получение жилья с 1997 года. В семье четыре человека, двое из которых с тяжелыми психическими расстройствами. Председатель Чернобыльского комитета А. Плеханов и сотрудник комитета М. Шакова разъяснили: ждать мне придется еще лет десять... Подвал сырой, из щелей тянет холодом, и у меня даже летом ноги от холодного бетона стягивает судорога. Я постоянно кашляю, чихаю, лицо опухает, как после укуса пчелы".
До той поры, пока Кретинина не определили в этот жуткий подвал, его семья жила в недостроенном коттедже в поселке Дубровка Брянского района. Занял дом самовольно, но это были просто четыре стены без света, без газа и отопления. Потому даже суд согласился на временное проживание здесь ликвидатора. А у него была надежда на то, что не придется доказывать свои права: ведь прошло намного больше трех месяцев, в течение которых государство обязывалось предоставлять жилье. Однако нужно понять иезуитскую тактику властей. Нарушая обязательства государства, они сначала подталкивают человека к самозахвату, а потом объявляют его действия незаконными и начинают измываться над инвалидом.
Строили-то дом за чернобыльские деньги, но, видимо, прилипла их часть к нечистоплотным рукам. Г. Гребченко рассказывает, что, впервые зайдя в тот дом, даже и не поняла, куда попала. На сложенных в стопу дверях лежал инвалид, начавший акцию протеста. В комнате, где ютилась вся семья, было пять градусов тепла. В августе прошлого года администрация области издала лукавое распоряжение "Об обеспечении жильем переселенца из зоны отселения Бутакова К.Е. и инвалида-ликвидатора Кретинина В.И." Казалось бы, справедливость восторжествовала. На самом же деле двухкомнатную квартиру Бутакова и велено было передать Кретинину, а домом ликвидатора стал распоряжаться переселенец. Причем это был уже не тот дом, где житье превращалось в муку. Тем же распоряжением, подписанным, кстати, правой рукой губернатора П. Оненко, главному управлению капитального строительства приказали сдать дом в эксплуатацию всего за два месяца. И сдали. По свидетельству тех, кто побывал в обновленном коттедже, его теперь можно хоть на выставке показывать.
Но где же нашлись деньги, которые никак не могли отыскать для Кретининых? Как выяснила Гребченко, К. Бутаков работает в областной администрации. Не будучи ликвидатором, он теперь живет в теплом коттедже, а человек, потерявший здоровье в борьбе с радиацией, пытается отогреть коченеющие ноги в подвале-карцере.
- После моего выступления по радио семья Кретининых испытала настоящий террор, - рассказывает Галина Викторовна. - К ним явился целый "табун" так называемых защитников во главе с секретарем председателя комиссии по правам человека Онуфрийчуком. Инвалид предъявил все нужные документы, показал паспорт. Вместо того чтобы считать дыры в полу, защитник человеческих прав обнаружил в паспорте... внебрачных детей. Как стыдно - сначала нажить детей, а потом зарегистрировать брак! И кого интересовало, что сыновья - тоже инвалиды, что люди жили в сорока километрах от Чернобыля. Кстати, это стало поводом для того, чтобы Кретинину пригрозили депортацией на Украину! Но это еще не все. Я зашла к Кретининым минут через пятнадцать после того, как "табун" исчез. Вижу, вокруг вода, какие-то тряпки, жена куда-то толкает кровать. Ничего не могу понять, а когда рассказали, что случилось, обомлела. Оказывается, отец, заарканив шею тряпьем, рывками двигал кровать, пытаясь покончить с собой. Ему нет пятидесяти лет, но выглядит он семидесятилетним стариком - весь трясется, зубы выпали...
* * *
Почему же столь неохотно многочисленные контролирующие ведомства и представители власти занимаются исследованием того, куда в конце концов, к кому уплывают чернобыльские деньги? Г. Гребченко полагает, что ответы надо искать как раз в списках тех, кто получает жилье. В них нередко можно обнаружить фамилии самих контролеров-прокуроров, которых прикармливают, приручают бесплатной недвижимостью. Сложившаяся схема использования чернобыльских денег так темна, что проследить их движение в условиях противодействия властей невозможно.
Тем временем более тысячи семей хотели бы переселиться в чистые районы области, однако теперь уже никто не скажет, сколько еще предстоит поглощать радиацию. Даже сотни семей, уже перебравшихся из зараженных краев, не могут получить жилье и работу. Очевидно, для политиков Чернобыль закончился уже давно. Карьеры сделаны, особняки получены. А вот Чернобыль, дающий возможность по-своему распоряжаться деньгами федерального бюджета, - остался. Остался он и для тех, кто уже потерял надежду вырваться из зоны, где жить нельзя...