Популярная певица – о новом альбоме, Алле Пугачевой, родной Украине
Одна из самых колоритных наших певиц с сильным вокалом, Елка (Елизавета Иванцив) выпустила альбом «#Небы». Откуда необычное название, почему исполнительницу, прославившуюся пародией на гламур «Прованс», потянуло к лирике и стремится ли она сегодня петь в родном Ужгороде и других украинских городах? Об этом — наш разговор.
— Поздравляю с альбомом, главные вещи из которого — «Нарисуй мне небо», «ЛетиЛиза», «Моревнутри» — заранее успел послушать пиратским способом в интернете.
— Могу прикрыть на это один глаз, ха-ха... У меня не очень, может быть, правильная, по сравнению с другими моими коллегами, позиция, но мне действительно неважно, каким способом моя музыка доходит до публики. Если она кому-то очень сильно нужна бесплатно, то не возражаю. Верю в то, что моя аудитория ответит мне взаимностью, и кто сможет купить альбом, сделает это.
— Что значит это немножко корявое словечко — «#Небы»?
— На самом деле это всего лишь мой хэштег, значок из соцсетей, который я себе придумала давно, уже, кажется года два назад. Хотелось непосредственности и детскости. А все, что связано с небом, у меня тесно ассоциируется с детством. Небо я часто фотографирую, оно меня завораживает, наталкивает на размышления. Через эти фотографии можно делиться любыми впечатлениями, вызывать людей на эмоцию и дискуссию. Но так бы эти «#Небы» и жили себе, если бы не накопилось за четыре года порядочное количество песен, где очень много воздушного, трогательного и по-хорошему наивного. И вот мы сели нашей дружной компанией, весь мой чудесный коллектив, чтобы придумать название для пластинки. А это затея не из простых. Над прошлым, «Точки расставлены», ломали голову не одну неделю. И я уже потирала виски в предчувствии легкой мигрени, как вдруг кто-то робко, в четверть голоса предложил: а может быть, «#Небы»? И душа моя расплылась теплом! Это же мое, личное, доброе, светлое. И очень ложится на песни альбома... Логично в оформлении задействованы снимки из моего инстаграмма — тех самых небушек, которые я фотографировала в самых разных уголках планеты.
— Обычно с возрастом человек становится жестче, ироничнее, циничнее. А у вас пик иронии пришелся на знаменитый «Прованс».
— Во мне и сейчас много иронии, особенно самоиронии, и даже черного юмора. Но внутренняя обозленность, которая была связана со страхами и защитными реакциями, действительно прошла. Во всяком случае, в творчество она не просачивается. Мне не хочется петь откровенно злые песни. И даже грустные, если в них нет хотя бы капли надежды. Прекрасно понимаю роль артиста в жизни людей. Публика приходит ко мне на концерты поулыбаться. И было бы очень несправедливо людей, у каждого из которых собственный огромный багаж неурядиц, грузить еще ворохом своих.
— В прежних альбомах вы были любительницей старой советской эстрады и кино, в стихах и мелодиях мелькали цитаты то из «Надежды» Пахмутовой, то из «Операции Ы»... Сегодня это ушло?
— Я, честно говоря, не из ностальгирующих. Те приемы больше объяснялись моей дружбой с рэперами, а они любят вот такие «вариации на тему». Была еще одна причина: у меня не было такого замечательного коллектива и таких прекрасных аранжировщиков, как сегодня, и приходилось просто прибегать к сэмплированию, копированию звучания. Сейчас у нас совершенно другие возможности музыкальных экспериментов в самых разных стилях.
— Песня про девочку в маленьком «Пежо» — не про вас саму?
— Конечно, нет. Я скорее по-доброму подтрунивала над девулями, которых до того завораживают материальные ценности, что они больше ничего в жизни не видят. По мне, внешнее и внутреннее в человеке должно быть гармонично, логично, и желательно тихонечко, без показухи.
— Ваш «Мальчик-красавчик» — прямо саратовские страдания. Никогда не хотелось спеть что-то народное?
— Это тоже ирония, добрая. У меня бабушка-дедушка пели народные песни — достаточно, чтобы я поняла: это не мое.
— Вас принято считать «городской певицей»: машины, улицы, ритм мегаполиса...
— Нет, это тоже достаточно древняя информация, тема урбанистики муссировалась в первых трех альбомах. В теперешнем очень много воздуха, ветра, любви.
— А могли бы жить в деревне, как любят наши поп-звезды?
— Я бы могла жить всюду, где есть тот, кого я люблю и могу обнимать. И где есть занятие, которое приносило бы мне радость. В данный момент живу в большом городе, но с легкостью меняю дислокацию. Например, езжу в свой родной Ужгород, где в 20-минутной доступности — горы невероятной красоты. И сам город красив, только исторический центр немножко подпортили рекламой. Но у нас огромное количество активистов, которые с этим борются. На самом деле не так много на свете городов, которые могут похвастаться такой интересной и давней историей. И это одно из моих «мест силы», где хотелось бы бывать чаще. Знаете, есть такая теория, что человек хоть иногда должен пить родниковую воду из тех мест, где он родился. Это оздоравливает лучше любых аспиринок. Ну и мамины обнимашки, конечно. Там у меня еще сестра, бабушка...
— Как горожанка предпочитаете машину или метро?
— Романтика метро меня давно не тянет: хватило четырех лет ежедневных покатушек. Во-первых, достаточно сложно оставаться неузнанной: даже если укутаюсь и натяну шапку, меня выдаст моя смешливость. Прочту в твиттере какую-нибудь смешину и начну ржать. Ну и при моем невеликом росте там физически сложно выживать.
— Сами сидите за рулем?
— Даже не пытаюсь. Как говорится, профессиональный пассажир. Может быть, это спасло несколько жизней, в том числе мою собственную.
— Но как вы смачно сыграли водительницу антикварной черной «Волги» в клипе «Прованс»!
— Так это ж актерство, причем с нарочитым переигрыванием.
— Когда вы записывали «Прованс», думали, что это так ярко выстрелит?
— Что вы, кто же это может предугадать. Мало того, я издевалась над собой. Стебалась на тему — вот у всех есть шлягер, а у меня нет. С этим настроением и делала песню. И в безумном ритме жизни не сразу поняла, что произошло. Когда мы наконец притормозили и устроили себе единственный выходной за два месяца, то выдохнули, осмотрелись кругом, увидели чарты радиостанций — и самих мурашки пробрали!
— Многим памятно ваше интервью, данное Алле Пугачевой на ее тогдашнем радио. И среди ваших ремиксов — песня «Ты на свете есть». Когда прикасаешься к личности такого масштаба, не боязно?
— Ни капли. Не потому что я такая дерзкая, а потому что даже сама мысль о каком-либо соревновании с оригиналом не приходит в голову. Песня бралась мною с совершенно другим посылом и целью. Равно как и песня Михея «Сука-любовь». Что же до нашей радио-беседы — я уходила с нее совершенно счастливым, окрыленным человеком, верящим в чудо. У Аллы Борисовны удивительное качество—заряжать всех, кто с ней соприкасается, уверенностью в собственных силах. Она собственноушно отслушала весь мой музыкальный материал, сама отобрала то, что будет звучать в ее авторской передаче. Это трогательно и удивительно, хотя на самом деле только так можно делать передачи профессионально. И это тоже свойство Пугачевой: все, за что она берется, делать на высшем уровне профессионализма. Конечно, безумно жалко, что она это бросила. Но у нее сейчас другая задача — семья, воспитание детей, и она всей своей жизнью заслужила это право на личное пространство.
— А вам самой всего хватает в жизни? Смотрите, сколько людей прошли через судьбу той же Пугачевой: композиторов, поэтов, мужей, детей... Все это опыт, который отражается и в творчестве.
— Ну какие мои годы? Потом — у каждого свой уникальный жизненный путь. Что касается моего пути — позвольте какую-то его часть оставить вне общественного присмотра. Этот вектор я выбрала давно и следую ему неуклонно.
— Но песни вас выдают. Особенно такая, как «Около тебя». Знаете, после ироничного «Прованса» ее надрыв, признаюсь, даже немного разочаровал, исчезла ваша загадка.
— Не знаю насчет загадки, но все мои слушательницы искренне рыдали. Это действительно моя самая откровенная, очень личная песня. Эмоционально гораздо роднее мне, чем «Прованс». Хотя, конечно, и вы вправе воспринимать ее так, как воспринимаете. Знаете, как говорят, могу отвечать только за то, что сказала, но не за то, что вы услышали.
— Всех волнуют отношения России и Украины. А вы — из тех людей, которые наши два братских несмотря ни на что народа связывают. Какова здесь ответственность артиста?
— Единственная ответственность, которую принимаю на себя, это ответственность за мир в головах и сердцах. Об этом готова говорить и петь ежедневно. Углубляться же в политические моменты не решаюсь, т.к. недостаточно компетентна. Очень надеюсь на огромную народную мудрость. Единственное, что может нас спасти — всеобъемлющая, безусловная любовь. Но сколько времени на это потребуется — не знаю.
— Приходилось в последнее время петь в Киеве, том же Ужгороде?
— Пока у меня там нет концертов. Не из каких-то опасений — мне опасаться у себя на родине нечего, просто кажется не очень правильным зарабатывать там, где ситуация крайне сложная и с деньгами, будем откровенны, не очень хорошо. А всякое качественное выступление требует денег. Концерт должен быть концертом—с полным составом группы, хорошим звуком. Петь в караоке под фонограмму я никогда не любила.