Смогут ли театры, варящиеся в собственном соку, сказать свое слово в сегодняшнем меняющемся мире
Прошедший год принес театральному миру массу разочарований и ощущение зыбкости, порожденное пандемией, а затем усиленное «оптимизацией», которую обрушил на московские театры департамент культуры. Сколько ни протестовали самые незащищенные от произвола, сколько ни писали писем в вышестоящие инстанции, их крики о помощи не были услышаны.
Театр «Сфера» необъяснимо превратился в филиал мифического «Эрмитажа». Почему мифического, он вроде бы существует где-то в зданиях-коробках Нового Арбата, и, кажется, Михаил Левитин даже поставил там «Багровый остров» по Михаилу Булгакову? Но, видимо, то было событие «для своих» — в прессе я не нашла о нем ни строчки. Хотя в прошлом бессменный худрук «Эрмитажа» фонтанировал новыми идеями. Выходит, в столичном департаменте решили «порадеть родному человечку» за его прежние заслуги, подарив «Сферу» вполне успешного Александра Коршунова.
Похоже, по той же причине присоединили к театру «Школа драматического искусства», руководимому Игорем Яцко, Центр имени Мейерхольда, созданный Валерием Фокиным для молодых новаторов. Теперь здесь поселился Русский камерный балет «Мос-ква», став частью холдинга Игоря Владимировича, а программы Центра Мейерхольда отправлены на свалку. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день:
Но это цветочки по сравнению с тем, как некоторые театральные деятели отреагировали на военную операцию на Украине. Оказалось, что играть героев намного проще, чем сохранять человеческое достоинство в жизни. По крайней мере для такого актера, как, например, Артур Смольянинов, заявивший в интервью, записанном в Прибалтике, о готовности воевать против России. Совсем другую реакцию продемонстрировал литовец Римас Туминас, в трудный для него момент подавший заявление об уходе из Вахтанговского театра и вернувшийся на родину, но ни в коей мере не противопоставивший себя земле, театральной культуре которой он отдал столько сил. И к этому его выбору здесь отнеслись с пониманием. Директору коллектива Кириллу Кроку удалось договориться с Министерством культуры о сохранении в репертуаре звездной академической труппы восьми кассовых спектаклей режиссера. Это в «Школе современной пьесы», отнятой у ее создателя Иосифа Райхельгауза, можно «похоронить» две постановки противника военных действий Дмитрия Крымова и умыться:
Несмотря на столь разное понимание своих начальственных обязанностей, оба культурных ведомства — федеральное и московское — сошлись в одном: убирать из афиши имена «вражеских» драматургов и режиссеров, хотя это и противоречит авторским правам. Абсурд? Но безымянные спектакли продолжают играться, сарафанное радио работает, и все знают, что, купив билеты, например, на «Сережу» в чеховском МХТ, они идут на постановку Дмитрия Крымова.
Впрочем, и худрук МХТ Константин Хабенский заявил, что теперь, когда идут сражения и гибнут люди, репертуар нуждается в корректировке, и... вернул на сцену спектакли Константина Богомолова, где добро открыто попирается злом. Предыдущий худрук Сергей Женовач снял их как недостойные традиций, заложенных в этих стенах Станиславским и Немировичем-Данченко. Убеждена: нельзя было Константину Юрьевичу хотя бы по соображениям корпоративной этики так «мстить» своему предшественнику — достойному ученику легендарного Петра Фоменко, превратившему свою «Студию театрального искусства» в настоящую школу актерского мастерства.
Но в последнее время у нас стало модно ниспровергать авторитеты, уподобляясь Иванам, не помнящим родства. Наглядный пример — то, как праздновали 100-летие Театра имени Маяковского, которым много лет руководил выдающийся режиссер Андрей Гончаров. На юбилейном вечере о нем просто забыли, как не удосужились помянуть добрым словом актеров его поры — Наталью Гундареву, Армена Джигарханяна... И если бы Светлана Немоляева не сыграла отрывок из спектакля «Смех лангус-ты» с воображаемым партнером Александром Лазаревым (замечательного, давно ушедшего от нас актера заменила видеопроекция), то и о нем бы тоже забыли.
Неужели новый худрук Егор Перегудов, заменивший уволившегося Миндаугаса Карбаускиса, решил проигнорировать прошлые заслуги легендарной «Маяковки», пропустив мимо ушей наказ Гончарова: «Самое важное в театре при всех обстоятельствах — утешать. Вселять надежду, которую театр обязан поселять в сердцах людей»? Недолго думая, Перегудов предложил артистам сыграть сцены из спектаклей по своему усмотрению. Результат? Иначе как новаторством по злому умыслу я это назвать не могу.
Горькие мысли об отсутствии творческой преемственности навел юбилей другого прославленного театра — «Ленкома» Марка Захарова. Увы, Марк Анатольевич, будучи руководителем режиссерского факультета ГИТИСа, умудрился не оставить после себя достойной смены. И театр продолжает жить аурой захаровских спектаклей. Но время не стоит на месте, оно требует перемен. Да, «Юнона и Авось», которой 41 год, равно как «Безумный день, или Женитьба Фигаро», пусть с располневшим Дмитрием Певцовым и его постаревшими партнерами, должны оставаться в репертуаре, но они не могут более служить центром афиши. Однако, как ни усердствует в своем директорском кресле Марк Варшавер, он не в силах спасти от неминуемых потерь коллектив, вынужденный пребывать в состоянии второй свежести. Парадоксальная ситуация: мастера есть, а новых идей нет.
Не хотелось бы обижать участников трех новых спектаклей, включая «Доходное место» Александра Островского, «Последний поезд» по мотивам романа Вины Дельмар «Дорогу завтрашнему дню» и «Старомодную комедию» Алексея Арбузова, а также приглашенных режиссеров, тем более безотказную Олесю Железняк, сменившую на посту примы Александру Захарову, но посредственность взяла верх и художественных открытий не произошло. Что это — закат? Неизбежное увядание дела, теряющего своих главных подвижников? Вот и Инна Чурикова, бывшая много десятилетий неформальным профессиональным и моральным лидером коллектива, ушла вслед за самим Захаровым... Или мы наблюдаем лишь временные трудности в ожидании вступления в права нового главного режиссера Алексея Франдетти, пообещавшего артистам «небо в алмазах», но пока выполняющего контракты в других коллективах?
Это вам не Алексей Бородин, день и ночь пропадающий в Молодежном театре, где только в минувшем декабре было показано 39 спектаклей. Но только при таком самоотверженном отношении к профессии можно рассчитывать на взаимопонимание с публикой и постижение тех коллизий, которые щедро, а порой безжалостно предъявляет нам жизнь.