Похожий важностью и росточком на премьера директор Большого Иксанов производил впечатление настоящего директора. Без устали раздавал автографы железный, становящийся с годами все более темноволосым Кобзон. Настя Волочкова скромно сидела с мужем в третьем последнем ряду амфитеатра, что было хорошо, ибо элегантнейший ее наряд, расшитый золотыми нитями, включал и высоченный капюшон, делавший красавицу еще выше и стройнее. Загримированная словно для выхода на сцену прима порадовала меня, сказав, что помнит все хорошее, в трудный момент для нее сделанное, чем несказанно порадовала.
Но все это было прелюдией, заученной увертюрой к выходу Мастера. Юрий Николаевич Григорович появился в центральной ложе, и заласканный славой зал встал, вскочил с мест, устроив 80-летнему юбиляру громовую, до боли в ладошах овацию. Из 16 своих балетов, поставленных более чем за три десятка лет в Большом, его бывший главный балетмейстер выбрал для юбилейного показа "отрывки" из трех. Ворвавшийся в душный советский застой "Спартак" принес славу не только ему - всему нашему балету. "Золотой век" лучше других демонстрировал многогранность таланта балетмейстера. Ну а второе, новогоднее действие столь любимого Григоровичем "Щелкунчика" как нельзя лучше подходило к атмосфере праздника.
Если подводить короткие итоги гала, то больше других запомнился "Спартак" Дениса Матвиенко, танцующего сейчас в московской труппе. Но все же прекрасным сегодняшним исполнителям не так близко до звезд прошлого, воспитанных Григоровичем в семидесятых. Зато хорош кордебалет. Великолепна хореография Мастера. Не превзойдены до сих пор чудо-декорации, созданные его другом и соратником Симоном Вирсаладзе.
Лучше всех на полуночном банкете об этом сказала скромная безымянная осветительница: "Вы ушли, а все равно вы с нами. Ваш дух на сцене, в зале, за кулисами. Большому театру без Григоровича нельзя".
В такие вечера и ночи не до интервью, но как не узнать у Юрия Николаевича, что испытывает он по поводу серьезного, что и говорить, юбилея:
- Восемьдесят - это для меня лишь четыре по двадцать. Сам удивляюсь, почему не устал. Но усталости нет.
- А что вместо нее?
- Странно, но огромное желание работать. Что и собираюсь делать.
- Но сейчас, после таких торжеств, после почти трех недель напряженных спектаклей, наверное, немножко отдохнете?
- Да нет. Какой отдых? Уже в конце января ответственные спектакли в Лондоне. (Это Юрий Николаевич поскромничал. В Британии пышно отметят его юбилей. Не уверен, что такой чести удостаивался хоть один наш российский балетмейстер).
- А какие чувства сейчас, после гала?
- Труппа Большого театра великолепна. Работать с ней - счастье. Да и вообще: работать - счастье.
А наша не совсем счастливая страна счастлива другим. Не оскудевает талантами. Нас бьют, а мы только крепчаем. Будущий конструктор космических кораблей Королев творил даже в сталинской шарашке. В маленьком городке вырос шахматный гений Карпов. Потомок древнего дворянского рода Григорович не устает и в свои 80...