На вопросы «Труда» ответил глава церковного минфина - архиепископ Егорьевский Марк, руководитель Финансово-хозяйственного управления Московского патриархата
В уходящем году архиепископ Егорьевский Марк возглавил Финансово-хозяйственное управление Московского патриархата и Фонд поддержки строительства храмов Москвы. При этом он продолжает руководить управлением по зарубежным учреждениям Московского патриархата, Венско-Австрийской и Венгерской епархиями, нашими приходами в Италии, двумя викариатствами в Москве. Но первый вопрос все-таки о финансово-хозяйственной службе архиепископа Марка.
— Владыка, ваше управление называют церковным минфином. Можно ли здесь узнать, насколько богаты священники и церковь в целом?
— Минфин — это не совсем точное сравнение, у нас все же разные функции. А церковь как организация совсем небогата. У нее нет ни нефти, ни газа, ни сбора налогов. Церковь живет на пожертвования, а они невелики. И уровень жизни священников в целом гораздо ниже, чем у среднего класса в нашей стране. Конечно, не все приходы живут одинаково. Где-то больше пожертвований, где-то меньше, имеет значение и количество людей, и деятельность пастыря. Причем в городе в среднем священники живут получше, хотя тоже достаточно скромно, ну а сельские священники — очень и очень скромно.
— Откуда же разговоры о церковных богатствах?
— Люди часто оказываются во власти мифов. Если человек пришел в храм и видит, например, позолоченный иконостас, он думает, что церковь богата. Но это совсем не так. Просто церковные, верующие люди — очень жертвенные, они стремятся к тому, чтобы храм говорил нам о небесной красоте и призывал к красоте внутренней.
Вспоминаю один случай. Когда я учился в духовной академии, то по вечерам любил гулять по лавре. Как-то году в 90-м иду и слышу разговор двух бабушек, которые шли со службы. Одна и говорит: «Сметанки-то теперь уже не поешь, сметанка-то теперь 20 рублей стоит, лучше на эти деньги свечку поставить...» Представляете, какая альтернатива: либо поесть сметанки — либо поставить свечку. И человек добровольно, без колебаний делает выбор в пользу свечки. Вот так и в течение многих веков люди жили в обычных избах с очень простой обстановкой, но строили великолепные храмы. До сих пор мы восхищаемся этими памятниками.
— Но когда в экономике страны такие проблемы, как сегодня, до храмов ли? Могут ли помешать нынешние трудности программе «200 храмов», которую вы курируете?
— Я верю, что нет. Вспомните, как в 90-е годы, в очень трудные времена, у нас строился храм Христа Спасителя — действительно всем миром. Это был настоящий духовный порыв. И, возможно, за это Господь нам дал сравнительно благоприятное развитие в 2000-е годы.
Поэтому мы молимся с верой, что Господь нам поможет, а народ откликнется. И поддержка строительства храмов в Москве идет со всей страны и из-за ее пределов. Присылают средства даже люди из далеких деревень, видимо, выкраивая небольшие суммы из своих пенсий. Люди понимают, что Москва — это сердце России, а обеспеченность храмами здесь одна из самых низких в стране. Потому и присылают свои лепты.
И в минувшем году был сделан качественный скачок: благодаря правительству Москвы мы получили большое количество участков в рамках программы. На них уже построено около 80 временных храмов. Мы видим, насколько они востребованы и наполнены людьми. Вот только что у меня был священник, который служит в таком временном храме. Там огромная община, а в воскресной школе — 500 детей! Сердце радуется от того, как развиваются эти общины.
— Вы говорили, что программу «200 храмов» нужно бы назвать иначе. Почему?
— Название должно иметь более глубокий, символический смысл, а не просто указывать количественный ориентир. Желательно, чтобы об этом высказались сами люди. Если у читателей газеты «Труд» появятся какие-то предложения — будем благодарны.
— Новые русские храмы появляются и в других странах мира, что связано уже с другой частью вашего служения. При этом многие христианские церкви в Европе пустеют, закрываются или выкупаются под рестораны и прочие заведения. Это ведь так?
— Во многих странах наши православные общины являются самыми быстрорастущими — например, в Финляндии, Исландии, Италии: Немало прихожан у нас в Норвегии.
Недавно я освящал там небольшой храм на месте гибели святого Олафа в Стиклестаде. Это святой, который имеет некое отношение к Руси. Он был разбойник, которого боялись жители окрестных городов и стран. Даже на Лондон совершал набеги.
После крещения жизнь его поменялась. Он стал крестителем Норвегии. А когда возникли сложности с местными элитами, уехал в Новгород и какое-то время был гостем новгородского князя. На освящение храма собралось много прихожан и паломников из разных уголков Норвегии и России. Это ведь символический знак, который напоминает нам, что есть в других странах древние святые, которые являются православными, потому что жили до разделения церквей. Символично и то, что недавно началось строительство русского православного храма в Париже. И в Таи-ланде, например, в минувшем году я освящал храмы. Теперь их у нас там уже шесть, и если раньше был один священник, то теперь несколько. Это говорит о больших переменах.
На Западе же ситуация непростая. Если зайти в какой-нибудь католический или протестантский храм, то можно заметить, что состав многих общин такой, как у нас в советские времена — в основном бабушки и дедушки. Европа стремительно дехристианизируется. Это, конечно, огорчительно.
— Скоро Новый год, но для вас это время поста, подготовки к православному Рождеству. Есть в этом противоречие? Приняты ли у вас новогодние поздравления?
— Конечно, мы всегда поздравляем с Новым годом. Потому что каждая такая веха напоминает о быстротечности времени. О том, что мы должны наполнить жизнь новыми добрыми делами. И просить Бога о помощи, потому что человек слаб, и те, кто уповает только на себя, терпят неудачу, а вооруженные помощью Божией способны горы свернуть. А в том, что Новый год приходится на пост, нет ничего страшного. В это время еще можно есть рыбу, морепродукты. А от того, что нельзя съесть кусок колбасы, я думаю, Новый год хуже не станет.
Ну, а Рождество Христово — это праздник радостный, который напоминает нам о том, что мы не одни в этом мире бушующем, что Бог нас не оставит. Не нужно унывать, отчаиваться, нужно чаще улыбаться, верить и надеяться на то, что Господь каждому из нас протянет руку помощи. Самое важное — видеть эту руку и ее не отвергать.