Вчера Израиль вернул из плена сержанта Гилада Шалита: за своего защитника Тель-Авив отдал 1027 палестинских заключенных. Россия три года не может добиться от Грузии сведений о подполковнике Александре Ковенцове.
Правительство Израиля
Вчера
Также во вторник
В
По мнению экспертов, освобожденные, скорее всего, снова займутся террором. То есть никто не представляет, какую реальную цену заплатит Израиль за жизнь одного капрала (звание сержанта Гиладу Шалиту было присвоено во время плена). Однако каждый израильский солдат теперь точно знает: его не оставят в беде.
В России в вопросе освобождения военнопленных негласно руководствуются путинским принципом «мы не ведем переговоры с бандитами и террористами». Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Владимир Лукин считает, что нам есть чему и у кого поучиться. «В Европе, Америке, Израиле активно борются за своих пленных, нам есть с кого брать пример. Мы стараемся, но пока своих людей мы отстаиваем недостаточно хорошо», — говорит «Труду» омбудсмен.
В России есть свой Гилад Шалит, но о нем никто не помнит. В ходе пятидневной операции по принуждению Грузии к миру бесследно исчез командир
«Страна не пытается его искать. Дело в том, что Грузия никому никаких сведений о нем не дает. В ГРУ, МИДе и Минобороны от нас отмахиваются, говорят, что направляют письма», — рассказывает «Труду» ответственный секретарь Союза солдатских матерей Валентина Мельникова. Она добавляет, что комитет обращался к Михаилу Саакашвили через международные правозащитные структуры Совета Европы, ООН. Но ответ так и не был получен.
Примерно такого же результата добился и Владимир Лукин. «Я лично просил комиссара Совета Европы по правам человека Томаса Хаммарберга заняться поиском данных в Грузии об Александре Ковенцове. Он активно беседовал с грузинами, но они отрицают, что подполковник попал к ним. И в этом разница с Гиладом Шалитом. В нашем случае нет объективных доказательств плена», — пояснил «Труду» Владимир Лукин.
В России не ценят жизни своих защитников. «С такой настойчивостью, с которой евреи освобождают своих, как американцы и японцы ищут своих, наши не хотят этого делать. Поэтому грузины вопреки всем международным законам игнорируют запросы России», — считает Мельникова. По ее словам, государственный интерес к делам военнопленных в последние годы снизился. Дело в том, что в
Возмущает правозащитников и то, что даже чеченские боевики информировали о состоянии военнопленных солдат, а Грузия просто все отрицает. «Мы обратились к общественным организациям Грузии, они обратились в госструктуры, но там им сказали „цыц!“, запретили поднимать этот вопрос», — говорит Мельникова.
Тем не менее участие властей в борьбе за тех, кто шел на войну по их приказу, в России всегда было невелико. «Даже в Чечне после второй войны последний живой пленный, которого удалось спасти, был обнаружен отцом, который туда поехал при
По мнению Владимира Лукина, в нашей стране отношение к человеческой жизни и военнопленным меняется, но очень медленно. «Россия с дореволюционных времен своих пленных не защищала. Для нас пленный — это предатель. Это часть проблемы крайне низкой цены человеческой жизни в нашей страны, она унаследована от крепостных времен», — говорит омбудсмен.