Это письмо пришло на брянскую станцию Холмечи из Чернигова. Василию Семеновичу Злобину Жоржетта пока не ответила. Сил достало лишь на то, чтобы послать весточку во Францию. Тоже незнакомому человеку, но живущему на ее родине. Лариса Констант, родившаяся в Одессе, тоже узнала о необычной судьбе француженки, вышедшей в 1945 году замуж за русского солдата и не подозревавшей, что сталинский железный занавес опустится, когда они решат навестить родственников мужа. "Я часто думаю о вас, - пишет госпожа Констант. - Почему так получилось? За какие такие грехи? Наверное, любовь - это самый большой наш грех. Почему вы сейчас, когда уже все забыто, когда настали другие времена, не уедете во Францию?... Для меня вы - необыкновенная женщина. Вы любимы, а это уже счастье..."
Что ж, таким естественным кажется в дальнем зарубежье этот вопрос: почему не хотите уехать? Но как нелепо он звучит в холмечском деревянном домике. Даже для посторонних. Для самой Жоржетты его и вовсе не существует:
- Куда мне екать? Я не могу даже ходить.
Нет, она ходит и даже сохранила стройную (француженка все-таки!) фигуру. Вот только почти не улыбается... А с соотечественниками повидалась. Журналисты французского государственного телеканала "Франс-2", узнав из публикации "Труда" о своей соотечественнице, попросили организовать с ней встречу. Жоржетта поначалу отказалась: слишком большое испытание. Но потом передала через сына Ивана Пичевского, живущего в Брянске:
- Пусть приезжают. Хоть поговорю на родном языке.
И вот шеф московского бюро телеканала "Франс-2" Доминик Дерда вместе со своей командой прибыл в Холмечи. Оператор Франк Бриссе прячет лицо в свитер, от холода не спасают даже толстые вязаные носки. Для продюсера Татьяны Тарасенковой и звукооператора Владимира Сидорова испытания российской глубинкой привычны. Уже на подъезде к деревне Доминик что-то говорит Франку, и оба смеются. Они представили, как комично звучит в русской деревне имя Жоржетта. Неужели за столько лет француженке не придумали русского имени? Нет, не придумали, говорит сын Иван, сопровождающий телевизионщиков. И никогда не чурались ее русские женщины. Когда-то холмечане выносили столы прямо на улицу и устраивали себе праздник. Холмечская "мадам-крестьянка" Паскье пела и танцевала вместе со всеми, не зная устали.
- Бонжур, мадам, - входя в дом, говорит Доминик.
Все с некоторым напряжением ждут, как ответит Жоржетта. Она пристально смотрит на соотечественника, будто хочет удостовериться, что перед ней именно француз. Наконец слышим грассирующие короткие фразы. И через минуту хозяйка дома уже тепло смотрит на земляков и готова беседовать перед камерой. Она говорит, что переезд в Советский Союз был самой большой ошибкой в ее жизни, что пыталась уехать отсюда, но не смогла. Когда вспомнила о родственниках, на глазах появились слезы. Порой Жоржетта не могла подобрать французских слов и переходила на русский: уж очень долгие годы не слышала живой родной речи.
Через час все Холмечи уже знали о приезде иностранцев. Женщины шутили:
- Приводите к нам французов, у нас невесты хорошие есть, да и сами еще не старые.
Доминик, отдавая дань легендам о сталинском режиме, спрашивал у пожилых женщин, не замечали ли они слежки за Жоржеттой. Никто не замечал, и ответ слегка разочаровал журналиста:
- Но ведь тогда были коммунисты, а она приехала из другой страны!
- Коммунисты? - оживилась пожилая холмечанка. - А я вам вот что скажу: при коммунистах не все было плохо ...
Обсуждение почившего строя не входила в планы журналистов, и они решили поискать "картинки" для сюжета в окрестных лесах. Иван, заправский охотник, согласился показать французам утиную охоту. Сев на мотоцикл, укатили на болото Солька. С утками им не повезло, а вот на обратном пути, как и в 1812 году, французы застряли в русских лесах. Бензин кончился, и целый час они пробирались обратно по зыбкому в иных местах бездорожью. Грязные по колено джинсы Доминика стали причиной улыбки Жоржетты - первой улыбки за весь день...
Теперь о ней узнают на родине. Гуманитарная миссия французского посольства в Москве тоже озаботилась судьбой соотечественницы. Иван сказал, что лекарства сейчас нужны матери... День родной речи для Жоржетты Паскье завершается. Встреча все же прибавила ей бодрости, и в глазах появляется веселый блеск.
Так был ли хоть какой-то смысл в том, что она сама считает самой большой ошибкой в жизни? Был и есть. Это понимаешь, когда видишь, как нежно относятся к матери ее сыновья, как она заботится о них, давно ставших взрослыми. Быть может, это поймет и французский зритель...