- Александр Олегович, в чем суть контрактной системы?
- Прежде всего - это взаимные обязательства администрации перед работником и работника перед администрацией.
- В какой мере индивидуальный контракт предусматривает ответственность сторон?
- В связи с его подписанием ответственность пилота практически не изменилась. Придумать что-то новое в этом вопросе достаточно сложно. В то же время юридическая сторона трудовых отношений в контракте освещена достаточно полно.
- Создается впечатление, что переход на контрактную систему пилотов сказался в первую очередь на изменении формы оплаты труда?
- Да. Формы и размера. Для всего летного состава увеличился размер часовой ставки. И не имеет значения, куда ты летаешь - по России или за границу. Для нас, пилотов Ил-62, летающих в основном по России, это существенно. Но и пилоты других типов воздушных судов получили прибавку: в среднем заработки летчиков возросли примерно в три раза.
- Если в командировке Аэрофлот обеспечивает вас питанием, зависит ли от этого сумма ваших суточных?
- Командный состав, куда входят командиры эскадрилий и вышестоящее руководство, суточные не получают. А рядовые пилоты, если их обеспечивают питанием, получают 30 процентов суточных. Такая же практика распространена сегодня и на бортпроводников.
- Сейчас, как вы знаете, сотрудники Авиационного технического центра (АТЦ) жалуются на разницу в зарплате с летным составом. Насколько, по-вашему, справедливы их претензии?
- Любой техник или инженер, независимо от качества своей работы, остается на земле. А от мастерства пилота в воздухе зависит жизнь сотен пассажиров, экипажа, да и сохранность многомиллионной техники. Поэтому ставить на одну доску труд инженера и пилота нельзя. И не случайно свидетельство летчика действительно только год, а получить его не так просто, тогда как инженер может работать на своем месте очень долго, и ему не нужно проходить многочисленные тесты на профессиональную пригодность, в том числе и по состоянию здоровья.
- Вы состоите в Шереметьевском профсоюзе летного состава (ШПЛС)?
- Состою.
- ШПЛС поддержал требование Профсоюза авиаспециалистов (ПрАС), объединяющего некоторую часть сотрудников АТЦ, повысить заработную плату авиационным техникам и бортпроводникам, т.е. поддержал идею забастовки. Какова ваша позиция по этому вопросу?
- Поддержал не ШПЛС, а его президиум. По-моему, забастовка - это крайняя мера. А сотрудникам Аэрофлота жаловаться особенно не на что. Давайте сравним условия работы и оплаты сотрудников нашей компании и, например, Домодедова. Зарплата у нас выплачивается регулярно, да и размер ее достаточно высок. Разве у нас есть основания для забастовок? Любые вопросы необходимо решать цивилизованным путем.
- А летчики Аэрофлота бастовали когда-нибудь?
- Никогда. Воинствующая позиция президиума нашего профсоюза - ШПЛС - не находила поддержки у летного состава. Если говорить о зарплате бортпроводников, то сегодня в массе своей они получают действительно мало. Конечно, ответственности у пилота несравненно больше, но и на бортпроводников приходится немалая нагрузка.
Особенно заметной разница в зарплатах пилотов и бортпроводников стала после перевода летчиков на контракты. Сейчас стюардам тоже предлагают перейти на контрактную систему, и это позволит выровнять ситуацию с оплатой их труда.
- И как они реагируют на это?
- Многие - настороженно. В контракте оговорен срок его действия, и люди спрашивают, что с ними будет, когда этот срок закончится. Беспокоит и предусмотренный контрактом испытательный срок для вновь нанимаемых на работу. Но так же было и в летном комплексе, когда ему была предложена контрактная система. Я думаю, что со временем бортпроводники, так же как летчики, осознают выгоду контракта. Ведь он предполагает примерно троекратное повышение оплаты их труда.
- За какой срок ваша служба освоилась с контрактами?
- Около двух лет в авиакомпании разрабатывался и согласовывался текст документа. Кроме того, надо было решить, откуда взять средства для увеличения фонда заработной платы. Выход был найден в том числе за счет сокращения на 30 процентов командного состава летного комплекса.
Подавляющее большинство летчиков в нашем отряде подписали контракт быстро, в течение месяца, благодаря тому, что с ними была проведена разъяснительная работа. Я подписал контракт первым, за мной - командиры эскадрилий, а затем и все остальные. Я считал и считаю, что как командир отряда я должен создать нормальные условия для работы пилотов, успокоить людей, чтобы они надежно трудились.
- У вас в подразделении есть такие, кто не подписал контракт?
- Буквально несколько человек из трехсот. Кто-то поначалу не верил, что будет получать те деньги, которые оговорены в документе, но потом и они отбросили все сомнения. На заключение контракта пошли даже те летчики, которые, будучи лидерами ШПЛС, отчаянно этому противились. Я убежден, что контракт нужно обязательно подписывать. Главное - в нем есть пункт, определяющий размер оплаты и ее форму.
- Как, на ваш взгляд, могут быть решены вопросы, которые ставят сегодня бортпроводники и техники?
- Спокойно, в рамках нормальных процедур, существующих в компании. И с пониманием существующих реалий. Так, лидеры ПрАС выражают недовольство большой разницей в оплате между летным составом и АТЦ. Но летчик всегда получал больше. Кого-то это обижает, но эта проблема надуманна. Общаясь с работниками наземных служб, я вижу, что почти все они согласны, что пропорция в 2-3 раза в оплате труда наземного и летного персоналов вполне логична. Просто кому-то выгодно раздуть противоречия между инженерным и летным составами. В конце концов решать, кому на сколько повышать оклады, вправе администрация. Ведь повышают всем. Среди летного состава тоже были различия в коэффициенте повышения зарплаты в зависимости от того, кто на каком самолете летает. Нужно не конфликтовать, а работать. И не бояться нового.