Книги о Лимонове продолжают писаться, и выходить, и находить своего читателя
«Несмотря на то что официальная Россия молчит обо мне, словно я и не рождался или умер, я представляю из себя целый континент...» — заявляет наш герой. По форме — самонадеянно, а по сути — верно. Когда-то очень давно у него вышел роман «Укрощение тигра в Париже». С тех пор прошла целая жизнь. А книги о Лимонове продолжают писаться, и выходить, и находить своего читателя. На следующей неделе Лимонову стукнет 74. Но если в этих книгах и содержатся итоги, то сугубо предварительные.
Андрей Балканский «Эдуард Лимонов»
Питерский журналист Андрей Дмитриев (Балканский — псевдоним), председатель петербургского отделения запрещенной в РФ Национал-большевистской партии, пишет, по его уверениям, только о том, что «видел, слышал и знает сам». (Хотя в серии «ЖЗЛ» издана его биография очень даже закрытого Ким Ир Сена.) Так вот, треть жизнеописания Лимонова занимают беседы автора со старшим другом, гуру, пророком и потенциальным спасителем Отечества. Автор доказывает, что Лимонов не фашист и не поп Гапон, не похититель детей, пошедших за ним и угодивших за решетку. Создание НБП — уникальный эксперимент по «объединению ультралевых и ультраправых, бунтарей и радикалов разного толка против буржуазной системы». Партийная жизнь отражена в книге с маниакальной дотошностью. Фигура же харизматичного лидера получилась пунктирной. Мы узнаем о его безумной работоспособности, аскезе и ежедневных отжиманиях на полу. Лимонов-писатель остался за скобками.
Эдуард Лимонов «Под небом Парижа»
Парижские годы Лимонова длились дольше, чем у Хемингуэя и Эренбурга. О чем писатель не преминул напомнить, собрав воедино рассказы и эссе, связанные с пребыванием во Франции, куда прилетел из Нью-Йорка и задержался на 14 лет, из сегодняшнего дня кажущихся прекрасными и безмятежными. Достаточно взглянуть на фото, где автор позирует с красавицей Наталией Медведевой и полными бокалами. Да, все было... Книжка — прощание с богемной жизнью и утерянным временем. Тот Париж, город его молодости, «поглотили волны пришлых народов». Лимонов оплакивает и смакует былой дух парижских кварталов, ресторанчиков, кафешантанов, легко, штрихами, рисуя портреты Лили Брик, Натали Саррот, четы Синявский — Розанова, майолевской музы Дины Верни... Нотр-Дам напоминает ему «присевший на выпущенное шасси космический корабль, чьи лапы скрыты плющом». Разве это стиль русского империалиста?
Ольга Матич «Записки русской американки»
Мемуары профессора Калифорнийского университета, специализирующейся на культуре Серебряного века, похожи на семейный альбом. Один двоюродный дед — монархист и антисемит Василий Шульгин, присутствовавший при отречении императора, — пытался устроить возврат в Россию белоэмигрантов, второй служил у Деникина, бабушка — художница Киселева, любимая ученица Репина... Сама автор была женой сербского коммуниста. Осмыслению фамильных ценностей посвящена первая часть, во второй — встречи с Булатом Окуджавой, Сергеем Довлатовым, филологом Виктором Живовым, Дмитрием Приговым, канадским отшельником Сашей Соколовым... Отдельная глава — о дружбе с Эдуардом Лимоновым, предстающим тут в неожиданном свете: скромный, благовоспитанный, трепетно заботится о заболевшей семилетней дочери Матич...
Как литературовед, она с восторгом приняла скандальный роман «Это я, Эдичка» и стала приглашать его на университетскую секцию «Вне политики». Тогда сложно было предположить, с каким запалом Лимонов ринется в общественно-политическую борьбу, сколь воинственно пойдет на митинги и баррикады. Но и этот совсем не близкий ей выбор, как и прошлое своих предков, «русская американка» уважает.