- Жизнь наступила хорошая, - говорит убежденно Яков Антонович, запивая чаем ломтик хлеба, намазанный маслом. - Не голодаем, не воюем, от тифа не мрем.
- Деликатесы вон в доме водятся, - поддакивает жена Надежда, кивая на банку с маслом.
Жизнь удалась, считают супруги, - в войну не погибли, детей воспитали хороших, и даже самая высокая мечта - летать - осуществилась.
Дом у Артемчуков - самый обычный, удобства во дворе, мебель с хрущевских времен, пенсии чисто символические. Чтоб в зиму не голодать, картошку сажать приходится. Огород у них - почти гектар. Но под "бульбу" используют лишь соток 30. Остальную площадь Яков приспособил под взлетную полосу личного аэродрома. Прямо с огорода Антонович и стартует на самодельном самолете. Разбег короткий, но, оторвавшись от земли, резко берет штурвал на себя, сразу взмывая ввысь, чтобы не врезаться в деревья ближайшего леса. Еще одно неудобство - линия электропередачи. Но Бог миловал - все эти годы благополучно взлетал и садился.
Родился Яков в глухом украинском селе. Самое яркое впечатление детства - вот именно самолет. Яше было пять, когда над селом, пугая народ, протарахтели два "кукурузника". Потом, уже в школе, он увидел самолеты на газетной странице. И острая, непреодолимая страсть завладела им навсегда: летать!
Талант изобретателя проснулся в Якове рано. Учась в школе, он сделал для физкабинета наглядное пособие - модель паровой машины в разрезе. С настоящими поршнями, шатунами. Для тех голодных времен награда была весомой - два пуда муки. Вдохновленный удачей, Яша смастерил модель самолета и заработал еще пуд муки. Прослышав про его золотые руки, мальца вызвал председатель колхоза:
- Есть дело государственной важности: сможешь сделать печати с портретами Ленина и Шевченко?
Яша и здесь преуспел. А потом к ним домой пожаловали странные незнакомцы и попросили мальчика сделать печати для финансовых документов. Деньги обещали приличные, но мать от греха подальше отправила "поскребыша" в интернат.
- Кормили там хорошо, - вспоминает Яков Антонович, - только не это главное. В интернате работал кружок авиамоделирования, и вскоре я сделал двухметровую модель самолета. Потом собрал крейсер "Аврора" с резиновым мотором. Потом - действующую подводную лодку. К старой бочке приделал носовую и килевую части, рубку с люком, окна-иллюминаторы, педали с приводом на винт. Мечтал увидеть чудеса подводного мира в родном деревенском пруду, но перископ показывал лишь тину.
После десятого класса Артемчук вслед за братьями сел на комбайн, он же и ремонтировал, если что-то ломалось. Из-за этих способностей его, 18-летнего, и на фронт поначалу не взяли - такой мастер был нужен в тылу.
- Так что все довелось испытать, - усмехается наш собеседник, - и оккупацию, и связь с партизанским отрядом. Партизанам отремонтированное оружие носила бесстрашная большеглазая девчонка Надя - она-то и стала его и единственной в жизни любовью. На фронт Якова Надя проводила будучи беременной и вскоре родила сына Колю. А двое других - Вася и дочь Валюша - появились после уже Победы.
- А где вы учились после войны?- спрашиваем хозяина.
- Вы про институт намекаете? - хитро щурится он. - Да нет, мои дорогие, диплома не имею. Штудировал Циолковского, изучал по книгам и журналам самолетостроение, мастерил телескопы, пытаясь узнать, что там, в звездном пространстве. Официально же работал в ремонтной бригаде слесарем, улучшал и совершенствовал сельхозтехнику, за что получил звание заслуженного рационализатора, Государственную премию Украины и орден Трудового Красного Знамени.
- Говорят, вы просились в космонавты?
- Просился, когда Белку и Стрелку в космос послали. Так и написал Хрущеву - разве собачки расскажут вам то, что увидели? Пошлите лучше меня, я с радостью отдам свою жизнь ради изучения космоса. Конечно, я был наивен, вот и получил соответствующий ответ - "спасибо, но человеческая жизнь для нас является высшей ценностью". И когда полетел Гагарин, я плакал - от радости и от зависти. Знающие люди мне объяснили, что в космонавты берут молодых и здоровых, куда мне с двумя контузиями! И тогда я понял: сам не сделаю крылья - значит, никогда не полечу. Взлетал я не раз, но практически тут же падал. Надюша тащила меня домой на себе, всего разбитого, со сломанными ребрами. А уверенно летать я стал лишь на четвертом своем самолете, уже в 49 лет. Тогда и почувствовал себя по-настоящему счастливым.
В то лето к нам дочка приехала из Хабаровска, и решил я перед ней прихвастнуть. Красиво взлетел, набрал высоту и ...уронил очки в рулевое управление. Что делать, надо садиться: без очков вижу плохо, да и механизм может заклинить. В итоге упал на дерево, разбил челюсть, сломал ребро, лодыжку. Лежу на траве в окружении сына и дочери, и вдруг трава зашевелилась! Садится рядом военный вертолет, выскакивают летчики и грузят меня на борт. Оказывается, они за мной наблюдали. Отвезли меня в воинскую часть, а оттуда машиной - в больницу. Кости сложили, рот какой-то проволокой зашили, долго не говорил, питался через трубочку, но, как видите, оклемался.
- А этот красавец какой по счету?- киваем на стоящий во дворе самолет.
- Этот счастливый, - улыбается Артемчук, - как и я у родителей, он седьмой. Начал его строить в 1985 году, а через пару лет занял второе место на Всесоюзном смотре сверхлегких летательных аппаратов. Двигатель здесь особый - симбиоз лодочного, мотоциклетного и мотопомпы. Винт вырезал из осины и оклеил авиационным перкалем, пропитанным эпоксидной смолой. Семь литров бензина хватает на час полета, скорость - 120 километров, высота - полтора. Можно и повыше, но холодно.
- А вам полетать не хотелось?- спрашиваем хлебосольную Надежду Ивановну, молчаливо хлопочущую у плиты.
- По молодости просилась, да я не пустил, - отвечает за нее Яков. - Я в подарок супруге автомобиль построил. Можно было, конечно, по фронтовой инвалидности машину выхлопотать. Но не люблю обивать пороги. Вот и решил смастерить авто из авиационного дюралюминия. Сваривать его нельзя, пришлось четыре тысячи медных заклепок сделать. Получилась удобная двухместная амфибия, мы с Надюшей в Одессу на ней катались. Скорость, правда, небольшая - 80 километров, зато и бензина много не требует - три с половиной литра на сто километров хватает. И по воде можно плавать.
"ПИСЬМА ПИСАТЬ ЕМУ БЫЛО НЕКОГДА"
Младший сын Василий унаследовал страсть отца к изобретательству. Только его конек - не самолеты, а вертолеты.
- Он грамотный, - с гордостью подчеркивает Яков Антонович, - окончил политехнический институт, всю жизнь инженером работал. Однажды фотографию Васи, летящего на собственном, сверхлегком вертолете, даже напечатали на обложке журнала "Моделист-конструктор".
- Валюша потом рассказывала, - смеется Надежда Ивановна, - как подружка этот журнал на работу притащила и показывает: "Вот мужчина моей мечты!" Дочь глянула и обомлела: "Да это же брат мой, Вася! Вот стервец, письма писать ему некогда!"