Конечно, это было отчаянное решение. Но - быть на чеченской границе и не попытаться взглянуть
Конечно, это было отчаянное решение. Но - быть на чеченской границе и не попытаться взглянуть на "живую" ичкерийскую заставу нам с фотокорреспондентом Валерием Утцем было просто невмоготу. Был октябрь 1998 года - самый пик "независимости Ичкерии", чеченская граница стояла, что называется, на замке. Несмотря на увещевания военных на ставропольском блокпосту, мы твердо решили рискнуть. Правда, документы оставили военным.
- Если через час не вернетесь, поднимем тревогу, будем вас выручать.
Весь наш расчет строился на новенькой "Волге" с номерами министра внутренних дел Кабардино-Балкарии. И он оправдался.
Когда мы появились перед шлагбаумом чеченской заставы, боевики были просто ошарашены. Шлагбаум тут же был поднят, а машину окружили бородачи в потертых камуфляжах. Осматривали машину, восхищенно цокали языками.
- Кто такие, откуда?
- Срочно - начальника заставы!
Подошел высокий чеченец:
- Начальник заставы Республики Ичкерия Хучиев Алимбек.
Мы представились корреспондентами "Труда", и я, на свой страх и риск, заявил:
- Наш приезд к вам согласован лично с Асланом Масхадовым. Разве вам не звонили?
- Нет, - развел руками чеченец, - сейчас запрошу.
Пока полевой командир накручивал рацию, мы с Валерием времени не теряли: он щелкал фотоаппаратом, я вел диктофонную запись своих блиц-интервью. Боевики отвечали на вопросы охотно, правда, все время озираясь на командирский вагончик.
Но вот появился начальник заставы. Естественно, те, кому он звонил, ничего о нашем визите не знали, но поскольку мы сослались на Масхадова, то радикальных указаний, видимо, на заставу не поступило.
Я успел даже вступить в беседу с самим Хучиевым, но тут он вдруг заметил фотокорреспондента, делающего снимки.
- Кто разрешил? Ко мне! - заорал он.
Но было уже поздно. Мы буквально попадали в стоящую рядом на взводе машину. Прогремели автоматные очереди, но - вслед и, к счастью, мимо...