Это были тяжелые сутки, впрочем, для газетчика вполне обычные. Утром позвонил фермер из
Это были тяжелые сутки, впрочем, для газетчика вполне обычные. Утром позвонил фермер из подмосковного Павловского Посада: "Ваша газета ориентирована на социальную защиту? Вот и приезжайте, защищайте". Я и поехал. Ну, как водится, пожаловался он на жизнь и злых соседей, рассказал, что концы с концами едва сводит, хозяйство свое показал и усадил за стол. Скромненько: салатик, жареная ветчина. От водочки я решил отказаться (на работе), а на ветчинку налег. Поговорили о жизни, перешли на политику. "Бесхозяйственность в стране! - жалуется фермер. - На каждом шагу бесхозяйственность, даже за примером ходить не надо. Вот вчера на городскую свалку привезли целый самосвал ветчины, вывалили и закопали бульдозером. Куда власть смотрит? А ведь отличная ветчина, мы вот сейчас ее едим..." Когда я осознал, что сие не шутка и ветчина действительно с помойки, -махнул с расстройства "за бесхозяйственность" пару стаканов водки. Стало нехорошо, и, возвращаясь в столицу на электричке "Петушки - Москва", я отчетливо представлял себе состояние Венички Ерофеева, которому злые ангелы напевали на ухо неприличные песенки...
Однако на работу в тот день я вернулся, и, как оказалось, не зря. Едва уселся за свой стол, и тут - начальник отдела Вадим Карпов: "Миша, завтра утром идешь в Кремль, президент тебе премию вручать будет". Ну я, конечно, не поверил. У нас ведь в редакции шутки в моде. Чего стоит случай, когда одного фотокорреспондента наши журналисты разыграли: "Иди, Николай, на Белорусский вокзал, сфотографируй Бернарда Шоу". Он и пошел. Весь вокзал от начальника до рядового милиционера на уши поставил: все искали классика. И через каждые пять минут передавали по радио: "Уважаемый Бернард Шоу, пройдите в комнату начальника вокзала, там вас ожидает фотокорреспондент центральной газеты..."
Ну, меня на такие шутки не купишь, подумал я, однако тут вызывают к главному редактору, и Александр Серафимович информацию подтверждает. Действительно - к президенту завтра получать премию "За заcлуги в области журналистики" за 1996 год. Мне бы тут же домой бежать, готовиться к мероприятию, но не пускает телефонный звонок. Это благодарный читатель. Прочел накануне заметку про психотронное оружие и утверждает, что все это не фантастика, а его лично на самом деле "зомбируют". Рассказывает долго. Дескать, применяют к нему агенты неизвестных спецслужб эффект радиозвука. Это когда человек превращается в антенну и начинает ловить радиопередачи. Долго он меня "грузил", минут сорок.
Домой я решил ехать на такси. Всю дорогу краем уха слушал какую-то беседу по радио. Один из голосов мне показался знакомым. Водитель пару раз на меня посмотрел удивленно, но ничего не сказал. Выхожу из машины. Подъезд, лифт... Странное ощущение. И тут я соображаю, что радиобеседа, которая шла в машине, продолжается и здесь. Вхожу в квартиру и отчетливо слышу тот же разговор, словно он идет за мной. "Боже! Это же радиозвук! Меня зомбировали!" В бессильном ужасе, не раздеваясь, опускаюсь на диван. Что-то жмет в кармане пиджака. Это мой диктофон. Я его положил в карман, там он и включился. И всю дорогу я слушал интервью, которое взял сегодня. Едва прошла радость от того, что меня все же пока не зомбировали, - новая печаль: ведь в Кремль нужно в костюме, а у меня одна джинсовка. А ночью купить новый костюм непросто...
...В общем, утром стоял я у Васильевского спуска в отличном, несколько часов назад купленном костюме. На фоне выглаженного пиджака мое лицо выглядело явно помятым после вчерашних стрессов. Однако встреча с Борисом Николаевичем прошла удачно. Премию мне дали, а когда мы, чокнувшись с президентом, выпили хорошего винца, жизнь стала и вовсе замечательной. Правда, про фермеров и психотронное оружие я с тех пор стал писать меньше. Есть и другие темы...