- Татьяна Николаевна, что такое успех в цирковом искусстве?
- В первую очередь это аплодисменты зрителей, их бурная реакция. Хотя у нас с Юрой были такие репризы, когда зрители не смеялись, зато потом долго аплодировали. Мы называли эти репризы философскими.
- И кто эти репризы сочинял? Вы сами или авторы?
- Авторы были, но в основном - сам Юрий Владимирович. Однажды, когда мы с Юрой были на рынке и покупали арбузы, он взял в каждую руку по арбузу и стал прикидывать, какой из них весит больше. Так возникла реприза "Весы", в которой продавец и его помощник обманывают покупателей.
- Скажите, а как у Юрия Владимировича с его грустными глазами возникла тяга к цирку?
- Его всегда тянуло к цирку. Когда он однажды в детстве пришел в цирк, то это настолько заворожило его, что у него появилась мечта стать клоуном. Правда, после войны он пытался поступить в театральные вузы, но не был принят никуда.
- В силу внешней специфики?
- Не только. В какой-то мере он был сам виноват, потому что материал для прослушивания ему подбирал отец, которого он слушался беспрекословно. Тут же надо было настоять на своем, а он не смог... После этого Юра пошел в студию клоунады. Проучился там два года, и Карандаш пригласил его к себе. Юра принял это предложение, потому что понимал: школу, которую ему даст Карандаш, он больше не получит нигде.
- Никулин когда-нибудь копировал Карандаша?
- Никогда. Он искал свои образы, свою манеру поведения. Что, кстати, часто раздражало Карандаша, который любил, чтобы все делали, как он.
- И что за амплуа, по-вашему, было на манеже у Никулина?
- Простака. Простак-недотепа. Человек с открытым сердцем, который все время получает шишки и в то же время умеет выйти из любого положения.
- А как Никулин первый раз попал в кино?
- Это я его подтолкнула. Снимался фильм "Девушка с гитарой", и нужен был артист для эпизода, но Юра страшно боялся и никуда не хотел идти. Тогда я сама позвонила на студию, нам назначили время, и деваться ему уже было некуда. Он пошел и его взяли. Эпизод оказался самым успешным в картине. Киношники его заметили. За него схватился Гайдай, почувствовав в нем родственную душу. Они подходили друг другу, у них была одинаковая природа юмора. Они вечно что-то придумывали, импровизировали.
- На манеже Юрий Владимирович тоже импровизировал?
- Импровизировал, да еще как! Приводил всех нас в совершенно истерическое состояние. Есть такое понятие среди актеров - "расколоться", это когда исполнители начинают смеяться и не могут остановиться. Так было и в самой знаменитой антрепризе с бревном. Мы притащили его, положили и сели. Когда у Юры спросили: куда вы смотрите? - он на голубом глазу ответил: "В светлое будущее!" Это было для нас настолько неожиданно, что все зажали рты и больше работать не смогли, ушли с манежа.
- А в жизни он мог выкинуть что-то такое, чего вы от него никак не ожидали?
- Я бы не сказала этого. Он был достаточно рациональным человеком, человеком дела и слова. Если что-то кому-то обещал, то из кожи вон лез, а делал. Ненавидел слово "нет". Поэтому страшно мучил людей с ответами на их вопросы, запросы: позвоните через день, а потом еще через день. Сказать слово "нет" ему было очень тяжело.
- А вы-то как оказались в цирке, Татьяна Николаевна?
- По любви. Влюбилась в Юру и оказалась на манеже.
- То есть свои актерские университеты вы проходили под руководством мужа?
- Да, это были незабываемые годы.
- И до какого года вы выступали?
- Я ушла с манежа вместе с Юрой, когда ему исполнилось 60 лет. Он считал, что клоун не может быть старым и жалким, ибо цирковое искусство - это искусство молодых. Исключение составляют разве только дрессировщики.
- Вот только при дрессуре животным приходится делать больно?
- Всякое воспитание в той или иной мере связано с болью. К примеру, вы разве не давали своему ребенку по попке? Ни разу не ставили его в угол? Животное всегда знает, когда заслуживает наказание.
- И даже дикие?
- Что значит дикие? Ведь они становятся домашними, когда приходят в цирк и начинают работать с дрессировщиком. Однажды наш работник цирка так напился, что залез к льву в клетку и заснул там, а когда его разбудили, то ни он, ни лев не хотели, чтобы мы его вытаскивали оттуда.
- А как Юрий Владимирович относился к животным?
- Обожал собак. Не зря же перед памятником Юрию Владимировичу собака лежит.
- Помнится, когда началась перестройка и зверей нечем было кормить, Никулин давал бесконечные интервью и грозился выпустить зверей из клеток...
- Это он сказал на встрече Горбачева с творческой интеллигенцией. Юрий Владимирович тогда заявил: даже в войну, когда людям не хватало еды, животных в цирке кормили. Он пригрозил вывезти на Советскую площадь клетки с тиграми и открыть дверцы. Горбачев тогда смеялся и приехал в цирк. После этого животных опять поставили на довольствие, и мы перестали их кормить на свои средства.
- Другие политические деятели заходили в цирк?
- Раньше, когда Юрий Владимирович был жив, часто захаживал Лужков. Он очень любил Юру. Бывали Ельцин, Черномырдин.
- Чем, на ваш взгляд, объясняется магия Юрия Владимировича?
- Он обладал уникальной аурой, от него исходили такие флюиды добра и обаяния, на которые было невозможно не ответить. И он этим пользовался, когда надо было что-то достать для цирка. В этом удивительном обаянии он был похож на свою мать, которая ради его воспитания покинула драматическую сцену. Отец Юры тоже был талантливым человеком. Он писал стихи, репризы для клоунады. Юрия Владимировича Бог тоже не обидел. У него был великолепный музыкальный слух. Любую понравившуюся песенку мог пропеть с первого раза. Ну и уж, конечно, у него была фантастическая память на анекдоты. Он их помнил бешеное количество и мог рассказывать 24 часа подряд. Мы с Михаилом Жаровым были соседями по даче, и он тоже обожал анекдоты, заставлял Юру рассказывать и тут же их пересказывал, да не просто так, а играя, изображая в лицах.
- Но ведь в вашей жизни с Юрием Владимировичем, наверное, было много всего, в том числе и тяжелые моменты.
- Вы знаете, я не хочу об этом говорить. Это наше личное, а Юра никогда никого не пускал в свою личную жизнь, и я тоже, извините, не буду.
- Ну хорошо, тогда я вам задам другой вопрос: он был благодарным человеком?
- Да. Вот, пожалуйста, пример: когда закрыли наш старый цирк и нужно было найти деньги для строителей, а это ни много ни мало 4 миллиона долларов, то Никулин пошел по высоким кабинетам и везде получил отказ. Только один человек ему не отказал: Рыжков Николай Иванович, тогда он был в силе. Когда его сняли с высокого поста и все отвернулись от Рыжкова, Никулин продолжал ему звонить, поздравлял с праздниками. Для него не имело значения, какой пост занимает человек. Он мог одинаковым тоном разговаривать и с Ельциным, и с дворником.
- Значит, этот цирк, который благодаря Юрию Владимировичу вы построили, стоил ему много здоровья?
- Да. Работал он очень много. Это была его идея - сделать цирк на Цветном бульваре частным, то есть по принципу акционерного общества. Он пробил у Лужкова аренду, пробил землю, считая, что у частного цирка больше будущего, чем у государственного.
- Ваш сын, унаследовавший дело отца, не разочаровывает вас?
- Нет. В первые два года он несколько растерялся, и я ему была очень нужна. А потом потихонечку вошел в курс дела и теперь с огромным цирковым хозяйством справляется успешно.
- Старые друзья продолжают вас навещать?
- Их почти никого не осталось.
- А раньше ваш дом был открытым?
- Раньше у нас бывало много народу, особенно на праздники. За столом собиралось человек двадцать, готовили салаты, пирожки. Юра очень любил все мучное, а я ему не давала, чтобы он не толстел. Сама-то после 16 часов ничего не ем, привыкла. Вот только никак не могу отучиться курить, хотя и понимаю, что это вредно.
- Татьяна Николаевна, вы счастливый человек?
- Считаю, что я прожила счастливую жизнь. Мне и теперь интересно жить. Я много читаю, в цирке меня окружает молодежь, и мне с ней весело.