В Москве расправляются с архитектурным наследием советского модернизма
На днях столицу накрыл снегопад, пряча развороченные тротуары и снесенные остановки автобусов. Как всяким летом, мэрия и в 2024-м затеяла очередной раунд благоустройства, да вновь не успела до белых мух уложить асфальт. Что тому помешало, можно гадать. Зато нам гордо сообщили о грандиозных планах реконструкции нескольких знаковых зданий. Вот туда вкладывать деньги не жалко!
Тротуары спальных районов и ковыляющие по щебенке пенсионеры могут потерпеть, если власти города с размахом перестроят, например, цирк на Воробьевых горах. По плану реконструкции, его «общая площадь должна увеличиться в 25 раз». Вы представляете, что это будет за монстр? Растечется ли он кластером по плоскости, всасывая кварталы одного из самых гармоничных районов столицы? Или будет расти ввысь, как небоскреб на манер «Москва-Сити»?
А какая участь постигнет здания поблизости — например, затейливый Театр Наталии Сац 1979 года рождения? Не схлопнется ли на фоне гиганта гуманитарный квартал МГУ имени Ломоносова, где как раз напротив цирка стоит университетский корпус 1971 года — кстати, первый модернистский элемент в монументальном ансамбле МГУ на Воробьевых горах?
Теперь уже старый, а полвека назад новенький по сравнению с цирком на Цветном бульваре, Большой Московский цирк на проспекте Вернадского внес достойный вклад в поздний советский модернизм. А был в СССР и ранний вариант этого архитектурного направления. Тот прославленный этап связан с возникшими после революции футуристическими замыслами обновления всей жизни. Грандиозные идеи воплощали братья Веснины, Иван Леонидов, Константин Мельников, Алексей Щусев и другие. Вопреки реакционному направлению в искусствах, возобладавшему в годы сталинизма, в оттепель те модернистские тенденции возобновились, притом что советская архитектурная школа ничуть не утратила своего профессионального потенциала. Отсчет «модернизма номер два» ведут от постановления о борьбе с излишествами в архитектуре, отменившего «сталинский ампир» с пышным декором а-ля Римская империя. Продлился этап недолго, от Хрущева до Ельцина, то есть до конца СССР, но дал колоссальный объем строительства и целый ряд шедевров. А главное, сумел выразить дух эпохи, в которой были искренняя радость Победы и устремление в космос, вера в разум и мир, скрасившие жизнь при всех перекосах, приведших в застой.
Архитекторы-модернисты подчеркнули прогрессивные устремления эпохи, символами чего стали их лучшие достижения, в числе которых и неотъемлемый от оптимистического образа юго-запада Москвы, крупнейший в Европе цирк, спроектированный Яковом Белопольским (1971 год). Органично вписанный в целый кластер детских учреждений, включая знаменитый Дворец пионеров на Ленинских горах, цирк вполне мог быть включен в реестр памятников истории и культуры: зданию давно уже более требуемых в таких случаях 40 лет. Но когда градозащитники в 2015 году подали заявку на экспертизу сооружения, пришел отказ от департамента культурного наследия Москвы: территория цирка уже входит в региональный ОКН — парк 40-летия ВЛКСМ.
К слову, в Москве отсутствием статуса ОКН (объекта культурного наследия) могут похвастаться даже такие уникальные и грандиозные сооружения, как Московский метрополитен и Останкинская башня! Ну ладно, телебашня (1967 год) стоит далеко от центра, хотя видна отовсюду из-за своего роста в 540 метров. Еще в 2022 году ее считали высочайшим зданием России и Европы. Но высота — не главное в сооружении, на момент постройки не имевшем аналогов в техническом решении. Возведение телебашни было таким же символическим проектом оттепели, каким для сталинской Москвы должен был стать Дворец Советов (так и не построенный, но до сих пор будоражащий воображение).
Не менее важным московским символом ХХ века явилось выросшее в 1970 году у Смоленской набережной, через реку от высотки ранних 1950-х — гостиницы «Украина» — здание СЭВ. В народе прозванный «дом-книжка», он похож и на зубец Кремлевской стены, от которой начинал свой бег проспект Калинина (ныне Воздвиженка и Новый Арбат).
Авторы справочника-путеводителя «Москва: Архитектура советского модернизма 1955-1991» дают определение: «Самое красивое здание интернационального стиля в Москве, ставшее завершением не только Нового Арбата, но и всей эстетики шестидесятых». Дружелюбно раскрытая «книжка» выглядела изящно, на все свои 105 метров устремляясь под облака. Ставлю глагол в прошедшем времени, так как свободное пространство вокруг, придававшее этой махине легкость и стройность, теперь «съедают» новые постройки, перекрывая обзор здания СЭВ с Кутузовского проспекта.
Надо ли говорить, как важны для архитектуры все эти нематериальные вещи: дальние виды, силуэт города, перепады высот? Как много значит перекличка эпох в едином ансамбле, формируемом веками? Как они «беседуют» между собой и что доносят до человека, сумевшего заметить в этом безмолвном диалоге времен связующую нить? Вот она рвется у нас на глазах, когда читаем, что здание СЭВ признали аварийным и собираются реконструировать...
Метод «реконструкции со сносом» хорошо знаком по временам Юрия Лужкова, уволенного с поста 14 лет назад. Запомнилось, что пришедший ему на смену Сергей Собянин обещал навести порядок в столичном стройкомплексе, отказаться от «лужковского» стиля. На деле же вместо башенок над новостройками пришли настоящие небоскребы. В дальних районах это, может, и неплохо, если забыть о нехватке дорог и лифтов. Но в центре, в уже сложившихся градостроительных ансамблях, новые гиганты могут задавить все живое.
Комплекс СЭВ уже вовсю перекраивают: снесли гостиницу «Мир» и готовят на ее месте нечто в 45 этажей. Напомню: в «книжке» всего 31 этаж, хоть она и возвышается гордо, соперничая с соседним Белым домом и оттеняя стоящую поодаль высотку на Кудринской площади. Но, боюсь, эти былые доминанты превратятся в убогих карликов, если мэрия воплотит свои планы «улучшайзинга» старого здания. Кстати, строили его сообща все страны советского блока, каковым являлся Совет экономической взаимопомощи, упраздненный в 1991 году. Тогда же угас и советский архмодернизм, оставив наследие, год от года переходящее в категорию утрат. А как было бы здорово, если бы оно пополняло реестр памятников, получая гарантии защиты!