Наш спецкор Вадим КАРПОВ только что побывал в Абхазии, где 20 лет назад закончилась война
Что сегодня представляет из себя этот некогда благодатный край – почти рай?
Сухуми, столица республики, сентябрь 2013-го. Последний раз я был здесь ровно 20 лет назад. В таком же сентябре, в последние дни и часы той страшной, беспощадной войны. Вместе с нашим фоторепортером Валерой Утцем и собкором «Труда» в Сочи Игорем Черновым. Тогда в Гудауте мы встречались с легендарным Владиславом Ардзинбой, портреты которого сейчас развешены по всей Абхазии, общались с абхазскими ополченцами, чеченцами из отряда Басаева… Было так же жарко и солнечно, как сегодня. Только палили со всех сторон, хотя бой уже уходил из города на запад. Нам посоветовали не выходить на набережную – город обстреливался с катеров. А так, помню, хотелось выпить кофе по-турецки, который всегда готовили для отдыхающих у пристани, возле белоснежного морского вокзала. До войны...
По Тбилисскому шоссе (тогда оно называлось еще так) поехали в аэропорт. Слева и справа полыхали спрятавшиеся в пальмах и эвкалиптах дома. На взлетной полосе стоял личный Як-40 Эдуарда Шеварднадзе. С опаской (а вдруг заминировано?) поднялись в салон. На полу валялись какие-то документы и пустые бутылки из-под вина и коньяка. Глава Грузии не стал рисковать, оставил самолет и эвакуировался на пассажирском лайнере «Аэрофлота». Мальчонка лет восьми бродил по аэродромному полю с трубой от гранатомета и охотно позировал. В курортной Пицунде, в пансионатах разместили беженцев из шахтерского города Ткварчели...
...И вот такое впечатление, что я вновь попал на ту самую линию фронта. С теми же, до деталей, картинками. Израненный осколками и снарядами, закопченный от пожаров и времени сухумский железнодорожный вокзал. Он такой же притихший, испуганный, как в 93-м. Какой-то бомж. А когда-то был невероятным франтом в стиле советского ампира. С башенками и шпилями, вечно нафаршированный чемоданами и авоськами с фруктами и орехами. Суетливый и шумный, как восточный базар. Через него потоком проходили составы с грузами и отдыхающими, сновали электрички.
Сейчас только раз в сутки и только летом прибывает скорый поезд из Москвы. Билеты продают в маленькой пристроечке к былой патриархальной роскоши. Осиротевшие перроны пусты, как и ржавые, заросшие кустарником, пути. Вот и все некогда вечно гудящее транскавказское сообщение.
От электричек, которые вновь начали было ходить до Сочи, в Абхазии отказались. Говорят, приходилось часами стоять на границе – в душных вагонах, без кондиционеров. Между прочим, реконструкция железной дороги обошлась России в 2 млрд рублей. Найти бы их следы!
Целые кварталы в городе зияют выбитыми стеклами, разбитыми этажами, выпирающей наружу арматурой. И в центре, и на окраинах, и на набережной. Некоторые дома ни дать ни взять сталинградские руины. Похожие картинки в Гагре и Новом Афоне. Возле знаменитого морского вокзала Сухуми хочется плакать. Покореженный, истерзанный, похожий на гигантский склеп. А ведь когда-то к нему причаливали лучшие черноморские лайнеры – «Максим Горький», «Адмирал Нахимов», «Тарас Шевченко»… Был в республике и свой флот – рыболовецкий и прогулочный. Ничего не осталось.
Сухумская бухта пустынна. На одичавшей пристани только рыбаки с удочками, мечтающие о барабульке, горбыле. Жалуются, что турки выловили всю рыбу.
Мэр города Алиас Лабакуа словно извиняется: «Вопрос коммерческий. Было бы выгодно, морское сообщение давно наладилось бы. Ходит же прогулочное судно из Гагры до Сочи…» С мэром мы встретились на улице в Новом районе города – он приехал на открытие детского садика «Родничок», построенного на российские деньги. Пытаюсь найти подходящий ракурс, чтобы сфотографировать хозяина города, только на заднем плане так или иначе возникает разруха. Разбитая остановка, жилые дома без окон.
– Мы создали специальную комиссию по ремонту крыш – это надо было сделать в первую очередь, – рассказывает мой собеседник. – Потом фасады… Лифты практически все вышли из строя, нужно менять. А каждый новый стоит миллион двести тысяч… Перебои с водой. Ущерб от войны – десятки миллиардов долларов. Без России мы не сможем подняться. Собственные ресурсы скудные.
И Россия помогает попавшему в беду соседу, бескорыстно и щедро выделяя деньги на восстановление разрушенной республики. Многое увидел сам. Как в Ткварчели, который во время войны находился в блокаде 413 дней, поднимается из руин Дворец культуры. В Сухуми – преображаются местный драматический театр, республиканская больница. Клиника была настолько разрушена, что в корпусах росли деревья. А еще повсеместно открываются новые школы, детские садики…
Россия выделяет деньги на зарплату абхазских госслужащих, платит ветеранам пенсии за советский стаж работы.
– Видел на набережной, – обращаюсь вновь к мэру с неудобным вопросом, – разбитые фонари, один даже напротив администрации президента. Плафоны-то можно было вставить без помощи России?
– А давайте вместе по Москве пройдемся, я вам покажу, что у вас не так. Знаете, что бюджет нашего города – всего 836 млн, и не долларов, а рублей? Из них почти половина уходит на зарплату бюджетников.
Мэр явно обиделся.
До сих пор не открылся и сухумский аэропорт. Один из лучших в СССР. Комфортабельный, с длинной взлетно-посадочной полосой. Тут свои проблемы. Международная организация гражданской авиации грозит санкциями тем компаниям, которые начнут осуществлять перелеты в Сухуми. Для ИКАО Абхазия – оккупированная территория. Отступникам закроют международные аэропорты.
– А если создать компанию, которая будет действовать только в пределах России и Абхазии?
– Этот вопрос, – отвечает коротко президент Абхазии Александр Анкваб, – сейчас решается.
Зарплаты скудные, плоды земные.
В престижной гостинице, где мы остановились, свет отключался не единожды. Увы, проблемы с киловаттами для Абхазии привычны. Даже на приеме у президента освещение в зале неожиданно погасло. Анкваб как ни в чем ни бывало продолжал пресс-конференцию. Вся беда в том, что трансформаторные подстанции в республике функционируют в основном еще с далеких 1960-х. К тому же во время войны перестало работать централизованное теплоснабжение. Теперь весь комфорт в домах привязан к электричеству, сети постоянно перегружены.
Естественно, транспортные и инфраструктурные проблемы сказываются на состоянии туризма. В советские времена в Абхазию в сезон устремлялись свыше миллиона отдыхающих. Сейчас – в разы меньше. Причем среди гостей в последнее время все больше тех, кто приезжает на автомашине посмотреть достопримечательности. И сразу возвращается, не останавливаясь на отдых. Среди туристов в том же Сухуми больше пожилых, выбирающих Абхазию по старой доброй памяти. И чем дальше от Псоу, границы с Россией, тем это заметнее.
Абхазия, как мне сообщили на высоком официальном уровне, выбрала свой путь развития – аграрно-туристический. Да, именно так: сельское хозяйство, а не курорты на первом месте. А отдыхающих, мол, и не должно быть слишком много, чтобы не пострадала природа. Но в сельскую, фермерскую идиллию сами жители не спешат погружаться. В магазинах и на рынках колбаса, яйца, мясо, куры… сплошь привозные, большей частью из Ростова и Краснодарского края. Цены как в России или выше. А розы, например, возят аж из Эквадора – 150 рэ штука! Зато местную чачу, коньяк и вино можно за копейки купить на каждом шагу. Ну и магнитики на холодильник. Жив и бизнес из далеких времен – повсеместно попадаются объявления: «Комната со всеми удобствами – 250 рублей».
Когда говорят, что у абхазских граждан свой менталитет, имеют в виду, видимо, эту отстраненность от мирской суеты, благородный пофигизм.
В поездке познакомился с замначальника отделения милиции подполковником Зурабом Кишмария. Зашла речь о зарплате, и служивый признался: 10 640 рублей.
– А как же вы живете?
– Есть дом и земля в селе Река, 280 корней мандаринов. Собираем 5–6 тонн, продаем тысяч на 120.
Завотделением в республиканской больнице Аслан Бердзения после недавней 70-процентной прибавки получает на руки около 5 тысяч рублей. Командир танкового взвода Алмазхан Хаджимба – 15 тысяч, но это на семью из четырех человек с двумя малышами. Помогает танкисту мама: она продает на рынке одежду, которую закупает на оптовой базе в Пятигорске.
Директор школы №2 в Сухуми Ирина Повирскер получает 10 тысяч, а оклад министра образования Даура Начкебия – 6450 рублей. Замдиректора гимназии в Очамчире Руслан Чокуа зарабатывает аж 12 тысяч, но он ветеран, инвалид войны, орденоносец. Обычная же абхазская пенсия совсем крошечная – 500 рублей...
И почти все мои новые низкооплачиваемые, но очень уважаемые знакомые продают со своих садов мандарины, орехи, фейхоа, лимоны... Выкручиваются! Помогает и то, что цены на основные продукты питания в республике строго фиксированные. Батон хлеба стоит 16 рублей, килограмм сахара – 21 рубль… И очень дешевая электроэнергия: 40 копеек за киловатт.
В курортном Сухуми, на большом субботнем рынке у какого-то лоточка разгоряченная толпа, в основном женщин. Кругом никаких очередей – ни за вкуснейшей копченой барабулькой, ни за аджикой, ни за зеленью, а тут круговорот. Горячий торг идет возле прилавка… со школьными учебниками. Причем, вижу, все книжки на русском языке, в основном б/у.
.jpg)
Да, в Абхазии образовательный бум. В годы войны многие школы были разрушены, теперь время ренессанса. В Очамчире местные строители восстановили школу-интернат. Россия помогла на 200 млн рублей. Получилось великолепно: своя подстанция, компьютеры, библиотека, спортзал, светлые классы.
В Новом Афоне реконструкция школы в полном разгаре. Но уже видно: получится конфетка. В том же Сухуми блистает обновленная (открыта еще в 1870 году) школа №2 имени Пушкина. Половина учеников – абхазы, каждый четвертый – русский, 6% – грузины, есть еще армяне, греки и даже один итальянец…
Вся система образования под копирку российская, исключая ЕГЭ. Абхазия наш затянувшийся эксперимент категорически отвергает.
На Пицунде хозяева показали винзавод, построенный на деньги абхазского инвестора и российского банка. Самое современное оборудование, великолепная продукция. Но пока это приятное, но исключение. Наш бизнес идет в Абхазию не очень охотно. Российский посол Семен Григорьев назвал цифру: в 2012-м наши инвесторы вложили всего 50 млн долларов. Одна из закавык в том, что россияне в республике не имеют права приобретать в собственность землю и жилье.
– Это действительно несправедливо, – сказал мне при личной встрече президент Анкваб. – Почему во всем мире такие приобретения возможны, а в Абхазии нет? Мы в ближайшее время передадим в парламент предложения об отмене ограничений.
– А если я, например, захочу купить домик у моря?
– Позвоните, – великодушно предложил мне глава Абхазии Александр Золотинскович. – Запишите мой городской и сотовый телефоны…
На вопрос, надо ли ехать отдыхать в Абхазию, отвечу однозначно: конечно! Природа, море здесь такие, что Лазурный Берег позавидует. Куда уж там Египту или Эмиратам. И никаких акул и противных морских ежей. Правда, есть отдельные недостатки. Но хозяева республики говорят: годика через три-четыре здесь все будет лучше, комфортнее. Будет сказка. Хочется верить.
