Знаменитый режиссер встречает 80-летие работой над новым, 35-м по счету фильмом
Это уже не тайна: Кончаловский готовится снимать фильм о гении итальянского Возрождения Микеланджело Буонарроти, который, напомню, прожил на белом свете 89 лет. Мелькнул вдруг странный соблазн сравнить эти две фигуры: автора и героя. Думаю, Кончаловский свою «Пьету» еще не создал, свою «Сикстинскую капеллу» не расписал, но и какие его годы! Так что при известном желании в жилистой, поджарой фигуре юбиляра, у которого по-прежнему наличествуют ясный ум, неукротимая творческая энергия, редкая работоспособность, можно различить черты той самой ренессансной мощи.
На сегодняшний день он автор или соавтор порядка 40 сценариев, в том числе к таким шедеврам, как «Иваново детство», «Андрей Рублев», «Раба любви». Сам снял 34 фильма, многие из которых стали событием мирового кино. Кончаловский ставил драматические и оперные спектакли на крупнейших сценах мира, включая Москву, Нью-Йорк, Париж, Варшаву, Санкт-Петербург, Милан. А еще он режиссирует уличные представления, продюсирует фильмы и ТВ-программы, пишет статьи и книги, занимается бизнесом...
Вдобавок он ярый женолюб. А мужское либидо, как утверждают знатоки, находится в прямой корреляции с творческим гением. У него были бурные романы со многими звездами мирового и первыми красавицами нашего кино, о чем он в свое время написал в книге, но в переизданиях целомудренно подсократил эти страницы. Проявим скромность и мы, тем более что Андрей Сергеевич уже почти 20 лет женат на красавице актрисе Юлии Высоцкой. Похоже, это не только самый продолжительный, но и самый счастливый из пяти его браков.
На редкость удачным оказался и его «брак» с десятой музой. Кончаловский прожил в кино не одну, а целых три жизни. Он стал знаменит еще в советское время, поставив такие выдающиеся фильмы, как «Первый учитель» и «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж», «Дворянское гнездо» и «Дядя Ваня», «Романс о влюбленных» и «Сибириада». Кончаловский, как и его соратник и отчасти соперник Тарковский, не был диссидентом. Он снимал вполне укладывающиеся в советскую идеологию фильмы: экранизировал классику, воспевал романтику революции и армейской службы, пафос освоения Сибири. Но страсть режиссера к поискам потаенной человеческой сути, которая шла рука об руку с поисками нового киноязыка, делала его в глазах власти ненадежным, выталкивала из сонма правоверных служителей режима.
В итоге «История Аси Клячиной...», в которой была предпринята новаторская попытка соединить игровой сюжет с документальной средой обитания героев, на целых 25 лет залегла на полку. И режиссер, который, по его словам, буквально задыхался в маразме застойных лет, в тисках крепчающей цензуры, решился на отчаянный шаг. Воспользовавшись успехом «Сибириады» в Каннах (Гран-при жюри), он, сын автора советского гимна Сергея Михалкова, в 1980 году уехал на Запад.
Кончаловский не мечтал покорить Америку — он хотел снимать в Европе, но судьба таки забросила его в США. Три года он обивал пороги голливудских студий, приторговывал привезенной из России черной икрой, на что и жил, пока случай не помог ему получить постановку. Это были «Возлюбленные Марии» с обворожительной, входящей в зенит творческой и сексуальной зрелости Настасьей Кински в главной роли. Режиссер перенес на американскую почву рассказ Андрея Платонова «Река Потудань», соединив в фильме дух русского первоисточника и антивоенный пафос незримо присутствующей в сюжете хемингуэевской «Фиесты», библейские мотивы и славянскую тоску. Замес получился слишком крутым, и фильм не вышел в американский прокат. Но в Европе лента прошла успешно и даже номинировалась на французский «Сезар», что спасло репутацию режиссера.
Он поставил в Америке еще пять фильмов: «Гомер и Эдди», «Танго и Кэш», «Дуэт для солистки», «Застенчивые люди», «Поезд-беглец». Эти ленты получали призы на фестивалях, «Поезд-беглец» даже удостоился трех оскаровских номинаций, но на голливудский олимп, где властвовали небожители — Скорсезе и Спилберг, Иствуд и Коппола, Милош Форман и Вуди Аллен, — Кончаловский так и не пробился. Видимо, это, а также падение коммунистического режима в СССР, отмена цензуры и другие революционные потрясения вернули его в Россию.
Нельзя сказать, что его приезд на родину оказался триумфальным. Режиссер, на 10 лет выпавший из бурной российской реальности, как мне кажется, не сразу смог уловить суть происходящих в стране изменений, найти нужную авторскую интонацию. Поставленные им в эти годы фильмы — грубовато-обличительная «Курочка Ряба», тенденциозный в политическом плане «Дом дураков», тусклый в художественном отношении «Глянец», безумно дорогой (90 млн долларов), аляповатый и напрочь провалившийся в прокате «Щелкунчик» — не принесли ему ни славы, ни кассовых успехов.
Каюсь, в какой-то момент я решил для себя, что век Кончаловского в кино закончился. Что негласное творческое соревнование с младшим братом Никитой Михалковым — человеком православного склада, русским патриотом и при этом лауреатом премии «Оскар» — Кончаловский, сам себя называвший космополитом, прагматиком, приверженцем западных ценностей, начисто проиграл. Помню, как в 1994 году братья участвовали в конкурсе Каннского фестиваля. «Утомленные солнцем» Михалкова вызвали фурор не только в Каннах, но и во всем мире, едкую «Курочку Рябу» тогда не поняли и не приняли нигде, в том числе и на родине.
Но, по иронии судьбы, первые «Утомленные солнцем» стали едва ли не последним удачным фильмом Михалкова. А Кончаловский, пережив череду провалов и редких взлетов (весьма успешным получился мини-сериал «Одиссея» по Гомеру, завоевавший престижную премию «Эмми»), к 75 годам буквально «возродился из пепла». И в последние годы снял подряд две замечательные картины: отсылающие к традициям русской литературы, пронизанные любовью к маленькому человеку «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» и аскетичную черно-белую драму «Рай» о трагедии Холокоста. Эти ленты принесли ему призы за режиссуру в Венеции, а «Рай» оказался еще и в полушаге от «Оскара». Но не сбылось. Пока не сбылось...
Раздосадованный мэтр тут же сравнил «Оскар» с «Макдоналдсом» и призвал российских мастеров экрана бойкотировать чуждую нам премию. В последние годы Андрей Сергеевич вообще радикально пересмотрел свои взгляды, на глазах изумленных наблюдателей превратившись из либерала-западника, который безудержно бичевал многовековую российскую отсталость, в большого русского патриота, сторонника Путина и лучшего друга министра культуры Мединского.
Режиссер даже разрешает называть себя «ватником», что, правда, не мешает ему проживать в итальянской Тоскане, где, кстати, неподалеку содержит виноградники и «бесогон» Никита Михалков. Идеологические разногласия между братьями, если они раньше и были, сейчас, похоже, сошли на нет. И то, что один возглавляет «либеральную» киноакадемию «Ника», а второй — «державную» киноакадемию «Золотой орел», лично мне кажется плохо придуманным анекдотом.
Впрочем, принимать на веру все противоречивые, а подчас и взаимоисключающие заявления Кончаловского — занятие пустое. Он сам признается, что часто забывает, о чем говорил прежде: мол, мысль улетучилась, пришла другая, родилась третья. Думаю, по-настоящему честным перед собой и зрителями он бывает не в скороспелых заявлениях на злобу дня, а в своих выношенных, выстраданных произведениях. К таковым, как мне кажется, относится и замысел фильма о Микеланджело, который, как известно, был придворным художником, но при этом сумел создать шедевры ваяния, зодчества, живописи, ставшие культурным достоянием человечества.
Через какой-нибудь год мы увидим новую работу «придворного режиссера» Кончаловского и, надеюсь, из ткани картины вычитаем, что на самом деле он думает о грехе и святости, о свободе творчества и цензуре, о взаимоотношениях творца и власти. И не факт, что художественный итог фильма совпадет с публичными речами автора, заразительно увлекающегося новыми идеями и поветриями.
У него полно самых разных замыслов, он обладает отменным здоровьем. Ежедневно проезжает на велосипеде порядка 40 километров, питается только кашами, овощами и фруктами, так что к 100-летнему юбилею мастера обязуюсь внимательно проследить его творческую, мировоззренческую эволюцию. Если, конечно, сам доживу хотя бы до его нынешнего возраста.