Русский гаучо

Актер из Ростова стал любимцем публики в Бразилии

Высокий блондин с голубыми глазами, он и так выделялся среди толпы бразильцев. Но теперь его узнавал каждый встречный. Это о нем писали местные газеты. Это его осыпали наградами, в том числе «латинским «Оскаром».

В далекую страну ростовчанина Виктора Меринова привели дороги Великой Отечественной войны. В Бразилии он сделал головокружительную карьеру. А потом уехал в США, где судьба сталкивала его с президентом Никсоном, Мэрилин Монро, группой «Битлз», Сальвадором Дали… Однако, когда речь заходит о прошлом, он первым делом вспоминает американскую встречу с Сергеем Бондарчуком, который в 1967 году получил «Оскар» за фильм «Война и мир». Бондарчук был немало удивлен, когда в его гостиничном номере в Нью-Йорке раздался звонок: «Сергей? Это Виктор Меринов». — «Витька! Не может быть!» Через час Виктор приехал в отель «Астория» и поднялся к Бондарчуку. «От Сергея требовалась немалая смелость. Вот так запросто пригласить к себе друга, который много лет жил за границей, — рассказывает „Труду-7“ Виктор Иванович. — В номере сидел человек в штатском, но это не омрачило радости встречи».

«Побег» после плена

Бондарчук и Меринов вспоминали учебу в Ростове в знаменитой театральной студии Юрия Завадского… И, конечно, первый день войны, 22 июня 1945 года. Друзья гуляли в городском парке, когда из репродуктора донеслась страшная весть. «Вить, я воевал! А ты?» Нет, Виктор, который был на три года моложе Бондарчука, не держал оружия в руках. Вместе с артистами Ростовского театра Красной армии он выступал перед солдатами на передовой. В 1942 году во время наступления немцев попал в плен и был отправлен на работу в Германию. Конец войны застал актера в небольшом баварском городке, который заняла французская армия. Советские офицеры не сразу получили доступ к пленным, вывезенным из СССР. Больше года Виктор был предоставлен сам себе. Он устроился на работу в местную булочную, снял комнату у немецкой семьи… Более того, сам успел создать семью. Познакомился с балериной из Киева Ольгой Кухарской, так же, как и он, угнанной немцами в Европу. Все это время из СССР по «сарафанному радио» приходили неутешительные вести: мол, бывших военнопленных советская власть без суда и следствия сажает в лагеря. «Я не хотел такой судьбы для себя и для жены, не хотел, чтобы сын остался сиротой, — признается Виктор Иванович. — Я вдруг понял, что у меня есть шанс самому выстроить свою жизнь, без оглядки на какую бы то ни было власть». В СССР семья решила не возвращаться, но и оставаться в Германии душа не лежала. Неожиданно появилась возможность отправиться в Бразилию. «Русский актер? Нам нужны инженеры, механики», — сказал во время собеседования бразильский консул. В этот момент сын Виктора, который только-только начал ходить, залез чиновнику на колени. Голос консула потеплел: «Хорошо, я дам добро на ваш отъезд. Только в анкете в графе «профессия» напишите «монтер».

«Нихт фотографирен!»

Первое время в Бразилии Виктор работал грузчиком, потом устроился гримером в столичный театр. На португальском уже через год говорил свободно.

Как-то его попросили на репетиции подыграть одному из актеров. Режиссер, который не был знаком с биографией Меринова, с удивлением спросил: «Вы учились театральному мастерству?» — «Да, в России». — «О, Станиславский!» Вскоре Виктор уже выходил на подмостки в эпизодических ролях. Но настоящая слава пришла к нему в кино, сначала тоже в эпизодах. Виктора, природного блондина, пригласили на роль немецкого фотографа. В фильме он несколько раз говорил: «Нихт фотографирен!» На экране это было сказано так смачно, что немецкая фраза «ушла» в бразильский фольклор. После выхода фильма ее произносили по поводу и без. Были и другие роли — и, наконец, главная роль в крупном проекте «Страсть гаучо». «На эту роль претендовали все звезды Бразилии, — говорит Виктор Иванович. — Главный персонаж — национальный герой Бразилии, живший в XIX веке. Он был блондином, потому что имел австрийские корни. Его предки, колонизаторы из Европы, смешались с местным индейским населением. Само слово «гаучо» обозначает бесстрашных ковбоев, которые виртуозно обращаются с лошадьми и лассо. Я несколько месяцев ежедневно брал уроки верховой езды. Превращался в бесстрашного мачо в ковбойской шляпе, с обветренным лицом. (Смеется.) За эту роль я получил приз на фестивале латиноамериканских фильмов — эту награду еще называют «латинским „Оскаром“. Еще было несколько наград в Бразилии: этот фильм тогда посмотрел практически каждый житель страны».

Дословно в переводе с языка индейцев слово «гаучо» означает «бродячий». Это определение удивительно подходило самому Виктору. В России он жил до 20 лет, потом шесть лет провел в Германии, потом 11 лет в Бразилии. Но не успокоился на этом — отправился в Америку. «В конце 50-х на Бразилию обрушился экономический кризис, кинопроизводство встало. Я решил отправиться с женой и сыном в США».

В Америке актерской карьере Виктора помешал акцент. И он вернулся к профессии гримера. Почти 20 лет проработал на самой популярной в США телепередаче «Шоу Эда Салливана», куда приходили звезды только первой величины. Однажды Виктору пришлось спасать от прессы Мэрилин Монро: «Это был момент ее развода с Артуром Миллером. Я повел ее через черный ход, прикрыв своим пиджаком. Она постоянно шептала: „Спасибо, спасибо“. Увы, это была единственная наша встреча». Президент Никсон прислал Виктору в подарок книгу с автографом… «Я дал президенту совет, как расположить к себе телезрителей. Он им воспользовался». Майя Плисецкая пришла в ужас от скользкого пола в американской телестудии и отказывалась танцевать. Виктору пришла в голову мысль побрызгать пол сладкой газировкой, и поверхность перестала скользить. Танец Плисецкой увидели миллионы американцев.

Материнская молитва

Все это время его звали обратно в Бразилию, предлагали новые роли. Но он был истинным гаучо-странником. И часто ездил: в СССР — более 30 раз пересек океан. «Первую весточку маме в Ростов я отправил из Бразилии. А в начале 70-х годов, когда стал гражданином США, приехал на родину по туристической визе». При встрече мама долго вглядывалась в лицо сына, и он понял, что ее беспокоит: «Я не предавал Родину». Она перекрестилась: «Я молилась, просила Бога, чтобы он дал увидеть тебя живым».

«Материнская молитва — самая сильная вещь в мире, — говорит Виктор Иванович. — Мама рассказывала, как однажды она с отцом и со мной, тогда еще младенцем, зимой позд-но вечером возвращалась из соседней деревни. Ехали через лес, и за санями увязалась стая волков. Вожак уже поравнялся с лошадью, чтобы вцепиться ей в горло. Мама прижала меня к груди и горячо молилась Богородице. Неожиданно вожак, а за ним и вся стая остановились на дороге. Они продолжали выть, но не двигались. Их остановила молитва мамы. Силу этой молитвы я чувствую всю жизнь. Даже там, на небесах, мама помогает мне».

Последний раз Виктор Иванович приезжал на могилу мамы в Ростов несколько лет назад. В 88 лет русский ковбой невероятно активен. Пишет пьесы, одну из них предложил ростовскому театру: «Если примут к постановке, то я готов играть в спектакле». В Бразилии издал сборник своих стихов на португальском. На английском написал книгу-автобиографию «Endless road» («Бесконечная дорога»). Сын Виктора Ивановича не пошел по стопам отца, посвятил себя фотографии. Супруга, Ольга, ушла из жизни в 2006 году. «Несколько лет я был в страшной депрессии. Меня спасла новая любовь. Я называю мою подругу — ангел Наталья. Она на 23 года моложе меня. Наталья работала финансовым директором в банке, где я храню свои сбережения. Там мы и познакомились. За год я написал в ее честь 100 стихотворений на русском. Да, Наталья понимает русский, ее родители — выходцы с Украины. Недавно вместе с Натали мы путешествовали по Мексике. Я снова чувствую вкус к жизни».