Мстислав РОСТРОПОВИЧ, музыкант:
- 19 августа 1991 года я находился за границей. Когда
Мстислав РОСТРОПОВИЧ, музыкант:
- 19 августа 1991 года я находился за границей. Когда узнал о путче, немедленно принял решение лететь на Родину. Родным ничего не сказал - ведь было совершенно не ясно, чем все кончится. А вот завещание на всякий случай у юриста оставил. Потом было "боевое" дежурство в Белом доме среди прочих его защитников, не пустивших туда путчистов, - эти кадры хроники попали на телеэкран, потому что репортеры "подстерегли" меня, когда я на минуту прикорнул прямо в коридоре...
В моем восприятии России за эти годы многое изменилось. Я вижу, что люди получили свободу, могут говорить и делать то, что хотят. Сам я осуществляю здесь проект по поддержке больных детей. Но, к сожалению, есть и негативные перемены. Советский режим справедливо ругают за политическую несвободу, но надо отдать должное: государство уделяло тогда большое внимание серьезному искусству. Вспомните хотя бы, на каком высоком уровне проходили международные конкурсы имени Чайковского, каким авторитетом они пользовались в мире. А сейчас по телевидению увидеть и услышать симфонический оркестр совершенно нереально, если речь не о специализированном канале "Культура". На всех остальных каналах - а их десятки - под видом эстрадных певиц пляшут красивые девочки с эффектными фигурами, но абсолютно безголосые, а бойкие журналисты возносят им хвалу или шокируют публику пикантными подробностями их личной жизни. В мире Россию по-прежнему считают страной Пушкина, Толстого, Чайковского, Шостаковича... А мы своими руками превращаем ее в страну "Тату".
Татьяна МАЛКИНА, главный редактор журнала "Отечественные записки" ( в 1991 году - корреспондент "Независимой газеты") :
- 15 лет назад я была маленькой, веселой и глупой девчушкой, пылко влюбленной в журналистику. На историческую, как оказалось, пресс-конференцию угрюмых дядек из какого-то ГКЧП пришла в предвкушении интересных событий. Сотня репортеров тянула руку, чтоб задать вопрос заговорщикам, но ведущий выбрал меня. Наверное, купился на наивную девичью мордашку. Тут я и выдала то, что вертелось на языке у всех: "Понимаете ли вы, что сегодня ночью совершили государственный переворот, и какое из сравнений вам кажется более корректным - с 17-м или 64-м годом?" Теперь накануне каждой годовщины путча мне звонят десятки журналистов и интересуются: "А что вы чувствовали, расспрашивая Янаева?" "Да ничего такого экзотического!" - в тысячный раз отвечаю с нескрываемым раздражением. За прошедшие годы я сумела сделать нечто более существенное, нежели задать очевидный при тех обстоятельствах вопрос. У меня прекрасная семья, двое ужасно смешных детей, которые уже ходят в школу. Совершенно новый журнал и громадье профессиональных планов. Кроме того, мне кажется, что я поумнела.